Самоубийство Украины. Хроника и анализ катастрофы - Андрей Ваджра

Большинству украинских граждан уже не надо доказывать тот факт, что они идут ко дну вместе с Украиной. Им уже не нужна абстрактная статистика, ведущая событийно-фактологический отсчет до полного «затопления» страны. Растянувшуюся во времени катастрофу они давно ощущают на себе. Тот кто постоянно живет в Украине, знает, что еще не было ни одного года за долгие двадцать лет «нэзалэжности», чтобы ему хоть в чем-то стало лучше или легче. Тот из «пэрэсичных» украинцев, кто постоянно живет в бывшей УССР, знает, что каждый прожитый им год в рамках проекта «Ukraina» был исключительно годом потерь и разочарований. Любой простой гражданин Украины может написать летопись личной катастрофы, постепенно лишавшей его человеческого достоинства, здоровья, материального достатка, уверенности в будущем. А главное, у каждого из нас самым подлым образом было украдено даже мимолетное ощущение счастья. Затянувшийся эксперимент под названием «Ukraina» превратил Малую Русь в землю без радости. И это не случайно, ведь двадцать долгих лет идет интенсивное вымирание простых граждан. Украина по своей сути — это гигантский хоспис для мазохистов, в котором люди обречены на медленную и мучительную смерть.

Людские потери, которые понесла наша страна за двадцать лет проекта «Ukraina», соизмеримы с людскими потерями во время Великой Отечественной войны. За последние 20 лет численность населения Украины сократилась, по официальной статистике, более чем на 6 миллионов человек (!). Как утверждают современные украинские ученые, с 1941 по 1945 год УССР потеряла около 8 млн. своих граждан[163]. Разница потерь лишь в два миллиона жизней. А ведь тогда шла война. Страна была оккупирована. Нас планомерно и целенаправленно истреблял враг. Мы оказывали яростное сопротивление и в конце концов победили. Но если сейчас наша страна не оккупирована, если сейчас нас не истребляет враг, то почему же за годы реализации проекта «Ukraina» мы потеряли людей почти столько же, сколько во время Великой Отечественной? Если мы гибнем как во времена иноземного нашествия и концентрационных лагерей смерти, то почему же мы не сопротивляемся? Почему позволяем себя истреблять, как скот на скотобойне?

Рождаемость определяет основной прирост населения страны. В 2010 году в Украине на 10 родившихся душ пришлось 15 человек умерших[164]. Коэффициент рождаемости у нас один из самых низких во всей Европе и составляет 10 человек на 1000.

В этом году смертность в Украине в среднем по стране превысила рождаемость на 32 %[165]. На данный момент по этому показателю наша страна находится на 10-м месте в мире (!). Между Нигерией и Зимбабве! В этом смысле мы уже давно в Африке. А от Афганистана, где идет война, Украину отделяет всего восемь позиций[166]. Тут сравнения с Европой неуместны. Там человек в среднем живет 79 лет, а у нас — 68[167]. Разница более чем в десятилетие. И этот разрыв непрерывно растет, так как в Украине средняя продолжительность жизни населения уменьшается (еще тридцать лет назад украинцы доживали до 71 года[168]), а в Евросоюзе, если верить докладу Еврокомиссии, продолжительность жизни с каждым годом увеличивается на 2–3 месяца. Поэтому со своими показателями смертности Украине не Европейский союз «светит», а в лучшем случае — африканский.

По подсчетам специалистов Всемирной организации здравоохранения, в случае сохранения существующей сейчас в Украине социальной ситуации, к 2030 году на ее территории будет проживать около 30 миллионов человек[169].

Тот, кто не хочет верить статистике, пускай посетит ближайшее кладбище и сравнит масштабы захоронения своих земляков т. н. «колониальных» времен «москальськой навалы» и эпохи торжества «украйинськой незалежносте». Если он это сделает, то без труда обнаружит, что по своим размерам захоронения «часив окупацийи» по своему масштабу уступают украинским некрополям в несколько раз. А то ли еще будет!

Мы умираем. Умираем тогда, когда нужно и должно жить. Умираем все вместе, но каждый в отдельности. Мы умираем медленно. Как лягушка, которую опустили в теплую воду, а потом эту воду медленно довели до кипения. Мы не видим факторов, нас убивающих, потому что они отнимают нашу жизнь не одномоментно, а маленькими порциями. Нас убивают не выстрелом в голову, а небольшими дозами «яда» разнообразных бед, невзгод и неразрешимых проблем, непрерывно добавляемых в нашу повседневную жизнь. А после убийства смерть квалифицируется как естественная. Народ массово дохнет, но данный факт либо игнорируется, либо подается как нечто само собой разумеющееся. Но самое комичное в этом то, что значительная часть вымирающего населения гордится тем, что живет в Украине, и поет хором ей осанну. Что может быть глупее суицидального самообмана?

Нас приучили к мысли, что мучение, вырождение и преждевременная смерть — это естественный процесс, который надо принять как должное. Нам говорят, что так живет весь мир. Мы привыкли существовать в состоянии вялотекущего конца света в отдельно взятой стране. И при этом каждый год, 24 августа, празднуем наш национальный апокалипсис. Да, празднуем формально и без энтузиазма, но ведь празднуем. Лжем себе, что начало проекта «Ukraina» — это праздник. Хотя любому здравомыслящему человеку понятно, что начало проекта «Ukraina» — это страшная беда, сравнимая с войной, оккупацией или мором. Но, несмотря ни на что, мы продолжаем себе лгать, рассуждая о своей любви к Украине. Поэтому мы и не сопротивляемся всему тому, что нас методично убивает, привыкнув к мучениям, не замечая деградации и вырождения, воспринимая раннюю кончину как нечто естественное. Мы с суицидальным упорством продолжаем убеждать себя в том, что во всех наших бедах виноваты исключительно «москали» либо плохие начальники, а не та система, которая была построена в рамках проекта «Ukraina». Мы упорно продолжаем закрывать глаза на реальную действительность, убеждая себя в том, что надо только потерпеть, и все будет хорошо. Мы с суицидальной настойчивостью продолжаем себе лгать, будто проект «Ukraina» не имеет альтернативы и его надо продолжить любой ценой, даже ценой широкомасштабного мора.

2. Нищета

Как мы уже выяснили ранее, двадцатилетний эксперимент под названием «Ukraina» «обнулил» более шести миллионов бывших граждан УССР. Тот, кому повезло, сбежал от внезапно навалившейся на него «нэзалэжности» в эмиграцию, а кто не смог, стал расходным материалом «дэржавы справжних украйинцив». Под страшные рассказы «свидомых» о временах «москальськой окупацийи» наша страна вот уже двадцать лет теряет каждый год в среднем 300 тысяч человеческих душ. Фактически в Украине создан гигантский механизм депопуляции, который по своей эффективности превосходит даже пенитенциарную машину сталинского ГУЛАГа (!).

По подсчетам специалистов, с 1 января 1934 г. по 31 декабря 1947 г. в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключенных. По подсчетам российских либералов-антисталинистов, общее число умерших в советских исправительно-трудовых лагерях, исправительно-трудовых колониях и тюрьмах за 1930–1953 годы, в основном подтверждающееся опубликованными архивными данными, составляет 1,76 миллиона человек. Даже бурно фантазируя, антисталинисты называют в целом не более 4–6 миллионов советских граждан, умерших на территории ГУЛАГа[170].

Получается, что в рамках проекта «Ukraina» был создан более эффективный механизм устранения нежелательного населения, чем даже во времена «адскАга» дедушки Сталина, которым истовые галицийские пропагандисты запугали до дрожи в коленках и детей, и взрослых всей Украины. И что характерно, если судить по украинскому официозу, в целом все хорошо, но при этом население почему-то непрерывно сокращается. Мирно, тихо, без скандала и репрессий украинских граждан с каждым годом становится меньше.

Нетрудно сделать вывод, что в рамках проекта «Ukraina» наша страна была превращена в гигантский ГУЛАГ, где население убывает быстрее, чем даже когда-то на территории «Главного управления исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения» в эпоху правления Иосифа Сталина.

Каковы же те факторы, которые без войн и террора, в годы развитой демократии, общества потребления, евроинтеграционных устремлений и разнообразных свобод личности так изумительно эффективно обеспечивают вот уже двадцать лет стремительную депопуляцию Украины?

Что нас убивает?

Прежде всего — бедность.

Точнее, нас выкашивает непрерывно расширяющаяся, как массовая эпидемия, нищета. Только слабый на голову будет спорить с тем фактом, что даже по сравнению со скромным уровнем жизни времен Советского Союза, с его очередями и дефицитом всего и вся, большая часть украинского населения сейчас пребывает в состоянии беспросветной нищеты.