Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

В последний раз оглянувшись на помахавшую ему ладошкой Лаванду, Блэк вышел из гостиной.

— Интересно, почему мы расстались?

— «Мы»?

— Уизли и Браун. Она довольно милая.

— Милая, если тебе нравятся легкомысленные волшебницы с кофейной гущей вместо мозгов. Постой, как я могла забыть: ведь начитанность портит даже самых симпатичных девушек.

Регулус присвистнул:

— Всё-таки это тебя тогда задело?

— Ерунда!

— О-о, я вижу.

Грейнджер вздёрнула подбородок:

— Есть три вещи, за которые мне ни при каких обстоятельствах не придётся краснеть: моя эрудированность, мои родители-магглы и мой кот. Я по праву горжусь тем, кем я являюсь!

Следуя за спутницей, Блэк впервые задумался, каково ей изо дня в день наблюдать рядом веснушчатую физиономию Уизли, зная, что перед ней совершенно другой человек. Забывает ли она об этом хоть на минуту? Имеет ли он власть над ней из-за лица, которое носит? Если он… например, поцелует её, Гермиона ответит? Не то что бы он хотел, но чисто гипотетически… Эта странная мысль появилась ниоткуда, и Регулус постарался как можно скорее от неё избавиться.

Ночной Хогвартс обладал особой магией. Она знакома первогодкам, снующим по замку в поисках кухни, старшекурсникам, ищущим укромные места для романтических встреч, непримиримым соперникам, назначившим дуэль в пустом классе… Казалось, в каждом коридоре шло сражение между пламенем факелов и светом луны, льющимся из высоких окон.

Грейнджер выбрала окольный путь к башне, воспользовавшись малоиспользуемыми лестничными «колодцами». Тьма в них такая густая, что свет едва облизывал стены и клочок пространства между ними, а идти можно было только друг за другом.

Гермиона долго молчала, но на подходе к нужному коридору вдруг с виноватым выражением лица негромко выдала:

— Лаванда — хорошая девушка, просто иногда может быть весьма раздражающей, только и всего. Мы с ней с трудом находим общий язык. Мы слишком разные, и поэтому я бываю к ней несправедлива.

— Не оправдывайся, Гермиона, — мягко сказал Блэк. — Мне не стоило тебя дразнить.

Она удивлённо посмотрела на него, кивнула и пошла дальше.

Несколько поворотов, проход через портрет, два закрытых для учеников прохода, и они оказались на месте. Коридор с гаргульями встретил Регулуса и Гермиону абсолютным безмолвием.

Грейнджер в последний раз сверилась с картой и подошла к каменному стражу. Кто-то, видимо, шутки ради пририсовал гаргулье третий глаз.

— Горькая полынь.

— Верно, — заклокотала гаргулья и отодвинулась в сторону. За ней открылся узкий ход и лестница, уходящая вверх.

Однажды Регулусу довелось побывать в кабинете директора: это была всё та же круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков, но Снейп устроил всё по своему вкусу. Весьма… аскетично.

Стены занимали портреты прежних директоров и директрис, которые мирно дремали.

Призрачно-голубое пламя Люмоса отражалось от стеклянных сосудов и рождало световые зайчики на полу и стенах кабинета. Блэк ощущал себя так, словно попал внутрь волшебной лампы.

В центре возвышался массивный письменный стол, а за ним на полке шкафа, забитого странными приборами, книгами и колбами, под стеклянным колпаком хранилась бесценная реликвия Годрика Гриффиндора.

Регулус шутливо поклонился, предоставив своей спутнице право прикоснуться к мечу первой.

Гермиона передала Блэку карту, с величайшей осторожностью подняла стеклянную крышку и достала меч. В полумраке рубин на его рукояти казался чёрным. Затем Грейнджер вытащила из сумочки точную копию волшебного клинка и положила её на бархатную подушку.

— Неплохо, — оценил Регулус.

— Какое-то время продержится. Помоги с крышкой.

Регулус отложил карту и поставил тяжёлый стеклянный колпак на место.

— Профессор, — позвала Гермиона, остановившись перед пустующим портретом Дамблдора.

— Ты что делаешь? — ахнул Регулус.

— Это наша единственная возможность расспросить его о следующем крестраже.

— Гриффиндор! Душа нараспашку! Бывшие директора на портретах служат действующему директору Хогвартса.

— Я знаю, — нахмурилась Гермиона.

— Уже утром старый добрый Дамблдор заложит тебя Снейпу. Или ещё хуже — даст какой-нибудь мудрёный сигнал тревоги прямо сейчас! Кто знает, как это работает.

— Профессор Дамблдор никогда бы не поступил столь низко!

— Живой — нет, а мёртвый — пожалуйста.

Гермиона секунду колебалась, но сдалась и согласно кивнула.

Они пустились в обратный путь.

— Нужно сообщить Уизли, что мы готовы покинуть школу, — сказала она, когда гаргулья заняла прежнее место. — Наша выходка не должна вовлечь их в неприятности. Пропажа двух детей одновременно с реликвией Основателей вызовет подозрения!

— Они знали, на что подписываются.

— Мы должны убраться отсюда, пока моя обманка не растворилась. Нам предстоит срочно «подхватить» тошнотную болезнь, тогда Артур заберёт нас из школы. Завтра мы… — Гермиона неуклюже притормозила перед лестничным пролётом и потеряла равновесие. В последний момент ей удалось упереться ладонью в стену и отчаянно взглянуть на Регулуса. Сумочка выпала из ослабшей руки девушки, ударилась об пол и раскрылась. Меч выскочил из неё и с душераздирающим скрежетом покатился по ступеням вниз — в жерло непроглядной тьмы.

Регулус не успел ни среагировать, ни подхватить лишившуюся чувств Гермиону, ни понять, что с ней случилось.

Заклятие летело ему в грудь веером игл, но на выручку Блэку пришла его отточенная реакция. Попади чары в цель, и его бы отнесло назад, что бумажку ветром.

Регулус ударился спиной о стену и выхватил палочку. Краем глаза он уловил вторую вспышку и контратаковал.

Не целясь. Сразу.

Метиться в темноте глупо.

Следом мгновенное Рефлекто и пущенный по полу Диффиндо. Дай Мерлин, попадёт в коленный сустав или голень… Что за подонок бы ни таился в тени лестницы, по вскрику Регулус понял, что попал! Он бросился вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Дать врагу уйти — всё равно что проиграть, а рисковать он не собирался.

Винтовая лестница, как каменная клетка, не лучшее место для боя. Тесно, шумно, куча рикошетов. Но когда это мешало? Сейчас у Блэка было одно преимущество — скорость. Главное, выиграть время.

Виток спирали. Ещё один…

— Депульсо! — чужое заклятие угодило в камень на фут выше головы Регулуса, отскочило и заметалось между пролётами, пока не потеряло запал.

— Может, попробуем голыми руками? Целее будем, — Блэк вплотную прижался к стене на тот случай, если противник решит продолжать в том же духе.

— Давай, но не обещаю, что не выстрелю «Авадой», когда ты приблизишься.

— Ладно, предложение отменяется, — Регулус резко переместился к центру и заученным движением взмахнул палочкой: — Инкарцеро!

Соперник рухнул вниз, считая носом ступени. Блэк поспешил к нему и перевернул ублюдка на спину. К его удивлению, он сражался с однокурсником. Забини!

— Надо было соглашаться на маггловский мордобой, — прохрипел тот, когда Регулус прижал его коленом к полу.

— Слизерин не умеет играть честно.

— Это уж точно, — с неуместным весельем откликнулся Забини.

Регулус даже не понял, что произошло дальше. Он ощутил толчок в области груди. Тело сковал озноб, и Блэк начал заваливаться набок. От полученного удара он не мог как следует вздохнуть. Пальцы онемели, ноги онемели. Он весь онемел.

Смутно знакомый голос наплыл на него издалека:

— Вы обвиняетесь в краже имущества школы чародейства и колдовства. У вас есть право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в Визенгамоте.

Блейз присвистнул.

— Ну ты и загнул, дружище.

Кто-то встал перед Регулусом, усмехнувшись:

— Это тот случай, что нельзя упускать, — и залепил хорошую оплеуху так, что голова Блэка откинулась назад, и не осталось ничего, кроме смоляной бездны.

========== Глава 27 — Гермиона ==========