Ярость суккуба - Мид Райчел

— Нет, — быстро сказал Роман. — Нельзя никому говорить об этом.

— Да что с тобой такое? — закричала я, вскочим с места. — Время идет, мы не можем спокойненько ехать туда сами, когда стазис может закончиться в любой момент.

— Придется рискнуть, любимая, — сказал Роман, вставая. — Хватай ключи, поехали.

Я пошла было в спальню, но остановилась на полдороге:

— Черт. Я пообещала Сету, что возьму его с собой… но сейчас уже поздно.

— Почему же, пусть едет, — подумав, предложил Роман.

— Чего это вдруг? — удивленно спросила я.

— Я поеду с вами, но вы не будете меня видеть. Не знаю, заметит ли кто-то твой отъезд, но если за тобой следят, то лучше им думать, что ты отправилась в романтическое путешествие. Я пока не хочу показываться на глаза никому из власть предержащих.

Я уже ничего не понимала. Чем дальше, тем более странной мне казалась логика рассуждений Романа. К тому же вчера я никак не могла решить, сделать ли свидание на балконе последним ярким моментом отношений с Сетом или все-таки выпросить у судьбы еще пару минут счастья. Первый вариант звучал очень поэтично… но я не настолько сентиментальна. Я выехала на трассу, позвонила Сету, и вскоре он уже сидел рядом со мной на переднем сиденье.

Тем временем Роман, невидимый для наших глаз, расположился сзади. Это было как минимум жутковато. К счастью, мы с Сетом ни о чем таком не говорили. Он чувствовал мое напряжение и расспрашивал только о том, куда и почему мы так срочно едем. Я подробно все ему объяснила, пытаясь ехать быстро и при этом не превышать скорость. У меня не было времени разбираться с дорожной полицией, платить штраф или пытаться отделаться предупреждением, даже учитывая все мое обаяние.

Мы добрались до места почти за два часа. Атлас, как оказалось, я забыла дома, но дорогу мне удалось запомнить, благо идти надо было почти все время прямо. Мы уже почти дошли до парка, где находилась та самая скала, и тут я вдруг сообразила, что надо позвонить Питеру и сказать, чтобы они с Коди ни в коем случае не выходили на улицу.

— Думаешь, я совсем дурак? — обиделся он. — Мне не хуже тебя известно, что стазис с минуты на минуту закончится.

— Понимаю, — согласилась я. — Но возможно, он закончится не совсем так, как ты ожидаешь.

— Вот оно, да? — спросил Сет, кивнув в сторону указателя, показывавшего на пляжную парковку, и я свернула туда.

— Думаю, да. — Я вдруг запаниковала. — Господи, мне страшно… что же с нами будет…

Сет успокаивающе погладил меня по плечу:

— Тихо, Фетида. Все закончится так, как должно. Делай, что должна, и будь что будет.

Я припарковалась и посмотрела на Сета. Между нами бушевало пламя, странно, что Роман не задохнулся, находясь с нами в одной машине. Сет был прав. Это конец, и мы должны встретить его достойно и сделать то, что должны, как бы тяжело это ни было. У Сета было это замечательное качество: он знал, что правильно.

Мы вышли из машины и, взявшись за руки, направились к пляжу. Недавно был отлив, и отступившие волны обнажили берег — галька вперемешку с песком. Недалеко от полосы прибоя росла трава: видимо, постарались местные садовники. Темная неспокойная вода залива Семиахму уходила вдаль, но в хорошую погоду Вода здесь, наверно, чудесного бирюзового цвета. Над дальним берегом висели тяжелые свинцовые тучи, мне даже показалось, что я услышала раскат грома, хотя в мягком климате северо-западного побережья грозы — редкость. Я надеялась, что нам удастся найти то, что мы ищем, до начала урагана. Ох уж мне эти метафоры…

Возглас Сета прервал мои философские размышления:

— Вот она! Белая скала!

Я остановилась и вгляделась вдаль, туда, куда уходила дорога. Там, примерно в восьмидесяти футах от нас, возвышалась белая скала — огромная белая скала. Судя по ее виду, Эван ничуть не преувеличивал, говоря, что она весит около пятисот тонн.

— Я как-то глупо себя чувствую. Тут такое, а я столько времени провела, копаясь в белой гальке, — пробормотала я, отводя челку с лица.

Хотя поднялся такой ветер, что этот жест был абсолютно бесполезен.

— Это так очевидно… и в то же время нет. Пойдем?

Я кивнула, и мы пошли к скале, с надеждой и страхом ступая по песку. Мне не верилось, что после долгой череды неудач мы все-таки нашли ее. Сейчас что-то произойдет. Не может не произойти.

— Bay, — выдохнула я, разглядывая скалу. Она была такой массивной, что мы оказались полностью в тени.

— Понимаю, почему люди считали ее подарком богов.

Разглядывая песок под ногами, Сет вернул меня па землю:

— К сожалению, нам надо сосредоточиться на менее возвышенных материях. Как будем искать.? Просто копать наугад?

Если бы мы были одни, то ничего другого нам бы не оставалось. Но, поскольку с нами незримо присутствовал Роман, я надеялась, что он даст какую-нибудь подсказку. Если, конечно, сосуд действительно спрятан именно здесь. Какая-то часть меня паниковала при мысли, что, возможно, эта поездка станет самой большой ошибкой.

Я осмотрела землю под скалой — никаких следов, вряд ли здесь кто-то недавно копался, хотя на таких пляжах почва везде неровная.

— Похоже, придется наугад, — ответила я, ожидая, что Роман хоть намекнет, в какую сторону смотреть.

Когда мы подошли к скале, Сет отпустил мою руку, но сейчас он снова поймал меня и привлек к себе.

— Джорджина…

Я оторвалась от изучения песка и посмотрела на него. Адреналин зашкаливал, я была готова к тому, что это приключение скоро закончится… но на сердце было тяжело, ведь я знала, каковы будут последствия. Я сжала его руки, подошла совсем близко прильнула к его груди, слушая, как гулко бьется его сердце. Его наверняка раздирали те же противоречивые чувства.

— Я знаю, — тихо произнесла я, — со мной происходит то же самое.

Он прижал меня к себе и поцеловал в лоб.

— Когда мы найдем Джерома… когда ты освободишь его… все ведь изменится очень быстро, да?

— Да. Не знаю, сколько времени это займет, но немного. Когда его призвали, стазис наступил почти сразу же.

— Ну вот и все.

— Видимо, да.

Боль и смятение охватили нас обоих. Я думала, что хуже, чем в декабре, когда Сет усилием воли прекратил наши отношения, быть не может. Позднее я поняла, что он сделал это из лучших побуждений, по боль от этого не исчезла. А сейчас… это была совсем другая боль. Когда мы с Сетом впервые поцеловались у меня дома, я подумала, что для меня стазис превратится в долгожданные каникулы, как для вампиров. Сет станет моим солнцем, и мне будет что вспомнить, когда я вновь вернусь к бессмертной рутине. У меня останутся воспоминания, и этого будет достаточно.

Но сейчас, стоя рядом с ним, я поняла, что этого мало. Теперь мне будет еще больнее: я буду точно знать, чего я раз и навсегда лишаюсь. Мы с Сетом больше никогда не займемся любовью, я никогда не почувствую такой близости, такого понимания. Он больше никогда не будет моим.

— Я не знаю, что делать, — продолжал Сет, целуя меня в лоб.

— Что ты имеешь в виду? У нас нет выбора.

— Выбор есть всегда, Фетида. Когда это все закончится и ты снова станешь суккубом… не знаю. Мне так хотелось защитить тебя от всех страданий того мира, я и сейчас хочу этого больше всего на свете. Но, проведя вместе с тобой неделю, я начинаю задумываться, не стоит ли мне…

— Твою мать, вы совсем рехнулись?

Мы удивленно обернулись. Я ожидала увидеть Романа, решившего нарушить наше романтическое отступление, или даже Грейс, явившуюся защитить свою драгоценность. Но кого я никак не ожидала увидеть, так это Данте.

Не знаю, откуда он тут взялся. Он вышел из-за скалы, как будто все это время прятался за ней, но, думаю, он просто подошел к нам, воспользовавшись тем, что мы были слишком увлечены обсуждением своих любовных драм.

Он просто излучал ярость, его глаза были такими же мрачными, как море за нашей спиной. Увидев его, я сразу все поняла. Не надо никаких вопросов из серии «А ты что здесь делаешь?», никакого постепенного разоблачения. Я просто все поняла.