Важное время (СИ) - Привалов Владимир

— Уходи, — прикрикнул он. Из-за спины вылетела шишка и угодила львице в лоб.

Кошка рассерженно зашипела и пригнула голову ниже. А потом вдруг прыгнула и оказалась прямо перед Ули! Мальчик ткнул в пушистую мягкую лапу, на миг пригвоздив к бревну, и тут же выдернул кинжал, вытянувшись вперед. Перед лицом просвистели длинные острые когти, но Ули уже качнулся в сторону и ткнул острием кинжала в желтый кошачий глаз.

Удар-отскок, — как учил дядька Остах. Скакать не получалось, потому Ули качнулся назад и прижался спиной к Вилее. Кошка раскрыла пасть, оглушительно рявкнула, подобралась… Лапы зверюги вдруг разъехались, она упала на бревно и соскользнула, полетев вниз. Она взмахивала лапами и хвостом, кувыркаясь в воздухе, но вскоре скрылась в пелене облаков внизу.

— Ты… ты… ты… — захлебнулась слезами Вилейка и Ултер вдел кинжал в ножны. Он развернулся к Вилее, крепко обнимая ногами ствол сосны. Девчонка схватила его за плечи и уткнулась лицом в грудь.

— Ну, не плачь, — неловко погладил ее по голове Ули.

Из-за гор выглянуло солнце, ради которого они и пришли сюда. Туго свернутый рулон солнечного света, спрятанный до поры в темноте, вдруг расстелили перед ними и утро сияющей лавиной хлынуло в ущелье. Горы вздохнули, приветствуя новый день.

— Вот это да! — выдохнул Ултер.

— Первый луч… Красиво, правда? — Вилея обняла Ули за пояс, чтобы вдвоем любоваться рассветом и положила голову на плечо.

Снег обрадовался солнечному свету и заискрил, заплясал росчерками огоньков. Начищенным серебряным подносом била в глаза озерная гладь, скованная ледком. Чуть заметные дымки поднимались от домиков горцев вверх, истаивая в голубом небе.

— Красиво, — прошептал Ултер.

Волосы Вилеи лезли в глаза, щекотали лицо, но он не отстранился. Обнявшись, они сидели в ветвях горной сосны, болтали ногами в пустоте обрыва и радовались утру. Ултер увидел, как по улочкам Пайгалы заметались малюсенькие людские фигурки. Они сталкивались друг с другом и вновь разбегались, снуя между домов. Затем людишки сбились в толпу и покатились в их сторону вверх по склону. Ему показалось, что впереди бежит Хоар и трясет над головой палкой. Он украдкой посмотрел на счастливое лицо Вилеи и ничего не сказал.

Глава 17

Тумма

Тумма разминал кисти рук, разгоняя кровь, и грел ладони, готовясь к привычной процедуре. Госпожа Элса уже разоблачилась и двинулась к массажному столу, кутаясь в покрывало, когда ее остановил робкий стук в дверь.

— Кого там принесло? — прикрикнул Сивен.

В последние дни Наместник выглядел раздражительней обычного и внезапные вспышки гнева случались все чаще и чаще. Испуганные рабы ходили по стеночке, вздрагивая от каждого звука, и косились на столб наказаний во дворе, где пороли провинившихся.

«Кто это такой смелый?»

— Простите, Светлейший! — кланяясь при каждом шаге, в комнату вошел человек, которого рабы боялись не меньше Наместника. Фигура, укутанная в хламиду, в приметном островерхнем капюшоне, скрывающим лицо, приблизилась к Наместнику, склонилась в глубоком поклоне и протянула свиток.

— Неужели это так важно, — багровея, процедил Сивен, — чтобы отвлекать нас именно сейчас?

— Что там, Сплетник? — спросила Элса, игнорируя мужа, и забирая послание. Зашуршал разворачиваемый свиток и супруга Наместника углубилась в чтение.

— Светлейшая, — прошелестел человек в хламиде, кланяясь повторно.

Рабы дрожали от одного имени Сплетника. Больше всего их пугала неизвестность — ведь никто доподлинно не знал, кто скрывался под капюшоном, а догадки лишь множили страхи. Очевидно для всех одно: Сплетник — кто-то из своих, из многочисленной толпы челяди, проживающей в Имении. Но вот кто? Боялись его не зря — от внимания незнакомца ничего не ускользало, и хозяевам становилась известна любая оплошность слуг, поэтому место у столба не пустовало.

Сплетник, пятясь задом и беспрестанно кланяясь, двинулся обратно.

— Погоди! — щелкнула пальцами Элса и встряхнула свитком, передавая мужу. Тот нехотя принял послание и уставился в него. — От кого пришло? Когда?

— Только что. Я проходил мимо библиотеки, Светлейшая, когда опустился голубь. Самолично забрал послание в башне у чокнутого Колума…

— Пишет наш человек в горах? — прервала госпожа.

— Да…

— Соль!! — раздался рев Сивена. — Разорви меня надвое Пагот— хохотун — соль!!! Розовая соль у козопасов! — Сивен вскочил с кресла, тряся свитком. — Недаром завтра паготовы празднества! Смейся, Пагот! Бог лично явил свою милость, Элса!

— Каким образом? — скривилась женщина. — Подкинув соляные россыпи в родовые земли наших упрямых соседей?

— Это в духе Пагота! Не слушай ее, Хохотун! — подняв голову к потолку, он проревел. — Это отличная шутка, о Превеселейший! — Наместник схватил чашу со столика, выплеснул под ноги половину, приветствуя бога, и осушил остаток одним глотком.

— А теперь, Элса, шутки в сторону. Оставим шутки богам. Мы спасены, — подойдя к широкому рабочему столу с заваленными свитками и расстеленной большой картой провинции и сопредельных земель, Сивен уставился на нее и почесал макушку. — Эй, там! — крикнул он.

Элса поморщилась и звякнула серебряным колокольчиком.

— Светлейшие, — в дверном проеме показался угодливый раб.

— Зови Крента. Немедленно, — бросил Сивен, не оборачиваясь.

Раб исчез, а Сплетник замер у стены. Чернокожий великан и бесформенная фигура в хламиде с капюшоном застыли друг напротив друга живыми статуями.

— Мы спасены? — переспросила Элса, подходя к массажному столу и присаживаясь на край. — А мы что же, погибали?

— Беспорядки в Колодце ударили по нам сильнее, чем я думал, — нехотя ответил Сивен, жалея, что сгоряча сболтнул лишнего. — Военные в Арне выгребли внеочередную партию масла и склады внезапно опустели. Лига меча тайком готовила кампанию против толгувов и теперь, наконец, разродилась громко заявить об этом…

— Но Фракс говорил, что Лига посматривает на Дорчариан, — прервала его Элса. — Я думала…

— Проклятие! — грохнул по столу кулаком Сивен. — Я передал нашим друзьям в столицу тоже самое. Хмутра свои же обвели вокруг пальца — у тысячника не хватило бы духу врать!

— Значит, Лига Меча собирается вовсе не в Дорчариан, как мы надеялись… — задумчиво повторила Элса, теребя в руках край ткани. — Кроме того, они забрали масло — на что имели полное право перед войной — и теперь обязательства перед Торговым Союзом не исполнены… Мы не поставили должный объем масла, верно?

— Верно, — присмирел Сивен. Едва речь зашла об Арне и старших партнерах из Торгового Союза, его гнев испарился.

— Нужно написать отцу… — наматывая локон на указательный палец, продолжила размышлять вслух Элса. — Когда ты собирался сообщить мне об этом, Сивен Грис? Мои родители и их друзья выделили наместничество с простым пожеланием — чтобы нужды Торгового Союза в земляном масле исполнялись неукоснительно. Неукоснительно!

— Так и было доселе, тебе ли не знать, — попытался оправдаться Сивен. — Когда в прошлый раз возникла заминка, — я тут же решил все недоразумения, помнишь? Но сейчас… Взбунтовавшиеся ублюдки захватили Колодец в самый неурочный момент. В Старом Посту как раз стоял готовый к отправке большой караван. Как обычно, к осенней ярмарке подгадывали…

Место у топчана, где стоял Тумма, давно стало привычным за прошедшие годы. Вот только сегодня гигант чувствовал под босыми ступнями не гладкий неподвижный мрамор, а шаткую палубу корабля. Требовалось по-прежнему прятать глаз и притворятся незрячим и незаметным, но вместо этого хотелось сорвать повязку и подставить лицо встречному соленому ветру. Недавние бои плечом к плечу с горцами и тяжесть тесаков в руках разбудили великана и разбередили душу.

После пропажи паскудного стражника Кроума, напавшего на Оли, Тумма то и дело ощущал спиной чей-то пристальный взгляд. Вот и сейчас этот же липкий взгляд скользил по нему. Гадать не приходилось — из темноты капюшона Тумму разглядывал Сплетник.