Территория нелюбви (СИ) - Перова Алиса

День второй

Карстовые пещеры, вековые сталактиты и сталагмиты — это очень необычно и завораживающе. Как же получается эта роковая красота? Хотела расспросить Ноэля, но гиду было не до меня. А Алекс — не до пещер.

Потом ей стало не до тропических плантаций и банановых ферм, не до диких кенгуру и гигантских летучих мышей. Деревья-душители? Ерунда — она и так про них всё знает! Ну, а я, главная незнайка в нашей семье, ходила с незакрывающимся ртом и всё фотографировала. И постоянно засыпала вопросами Ноэля — гид он или где?! Вот и пусть отрабатывает! А ещё было очень обидно за Стешку — вот бы её сюда!

Зато самый редкий и прикольный зверь — дикий утконос — оказался интересен всем. Ноэль сказал, что немногим туристам посчастливилось увидеть его в дикой природе.

Время от времени наше путешествие норовили испоганить пауки, и тогда Алекс с визгом запрыгивала на нашего проводника. Похоже, этот придурок специально водил нас по паучьим тропам, а я не знала, куда девать глаза от его постоянно заряженного орудия.

За ужином Ноэль пообещал нам с Алекс увлекательную прогулку по ночным джунглям с походными фонариками. Класс! Как же я ждала эту прогулку! Полночи ждала, пока не услышала характерные звуки… Ох, не в те джунгли направил индеец свой походный фонарь.

День третий

Новый солнечный день! И всё, казалось бы, отлично… Тогда с чего этот неприятный осадок щекочет душу?..

Со слов Ноэля, лес, в котором мы десантировались, — самый древний в мире. Это дождевой тропический лес Дейнтри, где Ноэль проводил нас в знаменитое Моссманское ущелье. Похоже, этот проходимец уверен, что ему доступны тропы в любое ущелье. И Алекс лишь добавила ему уверенности.

— Ты спала с Ноэлем? — спросила я очевидное, пока мы плескались в прозрачной горной реке. — Аль, зачем?

— Наверное, мамочкины гены во мне проснулись, — промурлыкала она, как сытая кошка, и взглянула на берег, где покоритель больших и малых пещер уже всё дуло о штаны протёр. — Ну, согласись, Айка, он ведь классный! Я вчера как взглянула в его глаза… и всё!..

— Что — всё? Забыла слово «нет»?

— Всё забыла! Везде перемкнуло! Вот так мы и оказались по разные стороны одного презерватива. Ты считаешь меня шлюхой?

— Скорее уж, сисястой рыжей овцой, заблудившейся в тропическом лесу и неосмотрительно выбравшей в проводники коварного серого… крокодила.

— Ну, не такой уж он и серый, — рассмеялась Алекс, — а к тому же он способен так умело проложить маршрут…

— Один и тот же заученный маршрут, Аль… Вот только овцы всё время разные.

— Да мне плевать, Айка! Мне просто хорошо! Я жить хочу, понимаешь? И не оглядываться назад! Мне уже двадцать — ужас! А что я видела? Ко мне больше года никто не прикасался, а я живая! Я красивая! Я нравиться хочу, чувствовать!

— И жить торопимся и чувствовать спешим… — продекламировала я отстранённо, а осадок на душе взболтался.

— Спешу, Айка, спешу! У меня, может, впервые бабочки внутри запорхали! — А у меня тараканы в голове засуетились! — Ай, я уже устала ненавидеть твоего брата… Пусть катится к чёрту! Отпустить его хочу… И себя.

— Девочки, вы ещё не замёрзли? — заорал Ноэль.

— Вон, обогреватель твой соскучился, — проворчала я, — наверное, из графика выбивается.

Но Алекс даже не оглянулась на него. Постукивая зубами то ли от холода, то ли от нервов, она резко спросила:

— А почему ты выбрала Австралию? Почему бы нам сейчас не валяться на белом песочке где-нибудь в Доминикане, не рискуя каждую минуту быть съеденными очередным экзотическим монстром? Разве мы здесь не из-за твоего скалолаза?

20.2

Австралийские джунгли

День четвёртый

Когда-то давным-давно в этих местах прославленный Джеймс Кук потерпел кораблекрушение. Мыс Скорби — уникальная природная зона и одно из красивейших мест на Земле. Сложно переоценить великолепие этого места, и всем любителям прекрасного надо непременно завернуть сюда. Мне же хочется отсюда. Трёх дней было вполне достаточно, чтобы под завязку отхватить впечатлений и потом ещё долго мусолить их в памяти. Я уже всё разглядела и оценила — и буйство красок, и буйство мужских гормонов… и сделала выводы.

Ноэль меня бесит. Сегодня — особенно сильно. Он по-прежнему активно «любит» Алекс, расплёскивает тупые комплименты и неустанно демонстрирует себя во всех ракурсах. Проститутка, а не мужик! Я уже в курсе, что его брюшной пресс украшают восемь кубиков — от скуки посчитала… Что вокруг его причиндалов нет никакой растительности — стригущий лишай, наверное… И что мешки, болтающиеся под его детородным хоботом, выглядят отвратительно. Такую хрень прятать от людей надо, а этот индеец ещё и не носит нижнего белья. Должна признать, что Ноэль Лысый Хобот — герой не моего вестерна.

Не знаю, в каком месте глаза у Алекс, но лично меня уже тошнит от этой первозданной «красоты». Особенно вот этот незабываемый момент… Пока Алекс принимает соблазнительные позы под струями водопада, Ноэль, стоя по колено в воде, согнулся пополам и… Хобот — это ещё цветочек!.. Чёрт, я понятия не имею, что он там делает — исследует дно, ловит рыбу, чешет ногу… Или он специально показывает мне свою жопу? Могу лишь отметить, что там лишая нет. Но если все мужики выглядят так же, то лучше сдохнуть девственницей. И я перевела измученный взгляд в небо — в прекрасную спасительную синеву. Фу-ух!

Весь остаток дня ловлю на себе взгляды Ноэля. У меня есть глаза и мозги, поэтому я не обольщаюсь по поводу его мужского интереса. Особенно рядом с моей сестрой. Но ведь эти взгляды что-то значат! Алекс тоже заметила и, сощурившись, посмотрела мне в глаза. Мой ответный вызывающий взгляд можно было трактовать по-разному — от «Избавь меня от своих идиотских подозрений!» до «Ты здесь не единственная привлекательная самка!» Не знаю, как истолковала мой молчаливый вызов Алекс, но она широко улыбнулась и дальше продолжила вести себя как ни в чём не бывало.

То-то же! А то я ещё за хоботами в очереди не стояла!

На ночь мы остановились в крошечной деревушке — три жилых дома, два гостевых бунгало на сваях и маленький паб, куда мы и отправились ужинать — супер! Свой выбор я остановила на запеченной рыбе. Стейк из кенгуру даже пробовать не стала — это как есть себе подобных. Глупо, конечно, но в случае с коровами и хрюшками мне гораздо проще.

Сидим — мирно трапезничаем. Форма одежды — майки и шорты. На моей сестре — это очень эффектно! Да, пожалуй, и на индейце… если забыть, что он без трусов.

Алекс лишь на пару минут отлучилась по девочкиным неотложным делам… И тут же мне на грудь легла крупная загорелая пятерня Ноэля. Ещё несколько секунд я на неё пялюсь, не в силах поверить в столь наглое вероломство и ожидая, что она как-нибудь сама опомнится и вернётся к хозяину.

Опомнилась — и сжалась, сдавив мою грудь. А я поняла, что мозги у этого примата даже не в хоботе — они запутались в тех самых зарослях, не тронутых лишаем — где явно ещё не прохаживался пинок человека. Но поскольку его мозговой отсек плотно прижат к лавке, я протянула руку к хоботу. Для взаимного приветствия, естественно. Кучерявые ноги Ноэля гостеприимно раздвинулись ещё шире, а губы жарко прошептали:

— Какая сладкая, ароматная девочка-а-а-а…

И тут же крик и рычание, переходящее в повизгивание, когда мой кулак вдавил его причинное место в лавку.

И так захотелось верить, что треск скорлупы мне не послышался …

Клиент всегда прав! Будешь теперь — Ноэль Плоское Яйцо.

Я даже приподнялась, перенося вес тела в мой карающий кулак. Но и огребла неслабо. Руку мне, гад, осушил! Хорошо хоть челюсть не свернул, с него бы сталось! Но, видимо, не все ещё мозги ушли в тоннель. Однако яростное негодование, облаченное в словесный поток, даже на его непонятном тарабарском прозвучало грязно.

А тут как раз и Алекс подоспела!..