Шепот небес - Кэндис Проктор

– Я думаю, что жизнь стоит больше, чем какая-то лодка.

Лис сплюнул на землю.

– Не всякая жизнь имеет большую ценность, приятель. Раньше Лукас согласился бы с ним. Но теперь… он думал иначе. Для него составляло счастье любоваться Джесмонд Корбетт, когда она смеялась, и замирать от нежности к ней, когда она касалась его щеки; он испытывал наслаждение, когда вдыхал исходивший от ее золотистых волос свежий аромат. Лукас понял, что в последнее время жизнь приобрела для него смысл и несомненную ценность.

– Нам нужна лодка для того, чтобы добраться до одного из китобойных судов, ведущих неподалеку свой промысел, – объяснил Лукас. – Но теперь мы отправимся на юг. Боюсь, что мы просто заблудимся в необитаемой части острова. Кстати, мы могли бы бежать в горы, как делают многие глупцы, – верный путь, ведущий к гибели.

Лис с яростью выплеснул остатки воды из ведра под розовый куст. В воздухе стоял запах влажной земли.

– Да, горы – верная гибель, – подтвердил он, когда они снова направились к фонтану. – Там нас выследят с собаками и поймают. Бежать на лодке – более надежное дело.

– Ненамного.

Лис подставил ведро под струю воды.

– Черт подери! Идея бежать сегодня ночью принадлежит тебе. Почему теперь ты отказываешься от нее?

– Я изменил свое мнение, после того как обдумал все «за» и «против». – Лукас взглянул на террасу господского дома, где мелькнула чья-то тень.

Лис проследил за его взглядом и увидел подошедшую к перилам Джесмонд Корбетт. Она посмотрела на них и тут же перевела взгляд на далекие горы, как будто слышала их разговор и знала об их планах.

– А может быть, все дело в том, что ты не хочешь покидать усадьбу? – спросил Лис, кивнув в сторону террасы, на которой стояла девушка.

– Какой смысл мне оставаться здесь?

– Если ты останешься, у тебя будет по крайней мере возможность видеть ее хотя бы издалека.

Лукас тяжело вздохнул, от сильного аромата роз у него кружилась голова.

– Для меня это было бы мучительно, – признался он.

Джесси пила чай с матерью в гостиной, когда до ее слуха донеслись возбужденные мужские голоса. Она тут же вскочила на ноги с сильно бьющимся сердцем, пролив чай на стол и чуть не опрокинув свой стул.

– В чем дело, Джесмонд? – с негодованием спросила Беатрис, но девушка уже выбежала за дверь.

Подхватив юбку, она миновала тенистый сад и оказалась на хозяйственном дворе. Закатное солнце ласкало ее непокрытую голову, дул теплый вечерний ветерок. Она увидела толпу рабочих, окруживших кузницу. По плотно утрамбованной земле двора бегали люди.

Заметив помощника конюха, юного Чарли, Джесси схватила его за плечо. Мальчик вздрогнул от неожиданности и резко повернулся.

– Что случилось? – спросила Джесси, тяжело дыша.

– Кто-то расправился с негодяем кузнецом, – ответил мальчик. В его прищуренных, почти лишенных ресниц глазах горел мстительный огонек, веснушчатое лицо покрывала бледность.

– Что?! А ну пропустите меня! – воскликнула Джесси и стала пробираться сквозь толпу.

Но тут ее остановил подоспевший Уоррик.

– Тебе не следует смотреть на убитого, Джесс, – предостерег он ее, сжав руку.

Он увлек ее за собой, но Джесси все же успела бросить взгляд в кузницу и увидела лежавшего на полу, на груде подков, в неловкой позе человека с размозженной головой. Зрелище отвратительное.

– О Боже… – Она закрыла рот рукой, почувствовав приступ тошноты. – Кто он?

– Его звали Джон Пайк, – ответил Уоррик. – Сегодня сбежали шестеро каторжников. Кузнец, должно быть, пытался помешать им.

И тут Джесси услышала набат колокола, подающего сигнал тревоги.

Лукас стоял на полусгнившем настиле старой пристани, скрестив руки на груди, и, прищурившись, смотрел на заходящее солнце. Вечерело, сумерки постепенно сгущались. Темнота для беглецов и спасительна, и опасна. Они могли проскользнуть мимо Блэкхейвен-Бей только под ее покровом, в то же время она являлась врагом беглых каторжников, так как неопытные гребцы могли впотьмах напороться на рифы.

Серый мерин, отгоняя мух, зашевелился, и скрип кожаного седла привлек внимание Лукаса. Он приехал сюда один, чтобы погрузить те немногие съестные припасы, которые удалось раздобыть беглецам, и спустить лодку на воду. Приятели Лукаса добирались сюда пешком, обходя дороги. По расчетам Лукаса, они должны скоро появиться здесь.

Лукас подошел к мерину и потрепал его по теплой холке.

– Все будет хорошо, приятель. Ступай себе с Богом, тебя скоро найдут и вернут в родное стойло.

Но конь не хотел уходить. Он фыркал и торкался теплым носом в плечо Лукаса.

Лукас взобрался на пригорок, расположенный в саду сожженной усадьбы Граймза, и посмотрел на вьющуюся среди зарослей кустарника тропу, по которой должны прийти его товарищи. Его терзали недобрые предчувствия. Тяжелая атмосфера усадьбы давила на него, и по спине Лукаса забегали мурашки. Он вдруг вспомнил девушку, которая когда-то жила в доме, и молодого каторжника, который любил ее и погиб из-за нее. Лукас вдохнул полной грудью пропитанный запахом водорослей и тины воздух и прислушался к шуршанию тростника. Трагедия в усадьбе не могла оставить его равнодушным, наполняя болью мужественное сердце Лукаса. «Хорошо, что я бежал, – говорил он себе. – Наши отношения с Джесси могли привести нас обоих к гибели». Какое будущее ждало их, если бы он остался в усадьбе Корбеттов? Страдания и смерть. И все же Лукас не мог отделаться от чувства, что совершил большую ошибку и что их попытка обречена на неудачу. Если бы все зависело только от него, он отказался бы от побега, доверившись внутреннему голосу, предупреждавшему его о смертельной опасности, которой он подвергается. Но его приятели настроились на побег решительно, и Лукас не мог подвести их, ведь им необходимы его сильные руки и знания морского дела. Лукас не мог бросить своих товарищей на произвол судьбы. Кроме того, если бы он отказался, то они сразу бы догадались о причинах его отказа.

Повернувшись, Лукас зашагал к устью реки, где спрятана лодка, но внезапно его внимание привлек какой-то предмет, блеснувший в траве в последних лучах заходящего солнца. Наклонившись, Лукас поднял золотой медальон. Тот медальон, который искала Джесси. Чувствуя, как дрожат его пальцы, Лукас положил золотую вещицу в карман.

Лукас снова спустился к пристани. С каждой минутой неприятное чувство, которое он испытал, усиливалось. Он с нетерпением ждал, когда же придут его товарищи, и они появились на вершине пригорка, все пятеро. Их торопливые шаги и тяжелое дыхание заставили Лукаса заволноваться. Глядя на их серые от усталости и тревоги лица, Лукас понял, что стряслась беда.