Сэр Найджел Лоринг - Артур Дойл

Когда суда сошлись, испанцы повернули на несколько румбов, так чтобы удар был скользящим, но все же он был ужасен. На марсе испанской каракки дюжина матросов раскачивала огромный камень, чтобы сбросить его на палубу англичан, как вдруг они увидели, что мачта под ними треснула, и в ужасе пронзительно закричали. Мачта стала крениться, сначала медленно, потом все быстрее, и, наконец, с грохотом упала набок, а люди полетели далеко в море, словно камни, пущенные из пращи. Там, где упала мачта, на палубе теперь лежали ряды раздавленных тел. Но пострадал и английский корабль. Его мачта, правда, устояла, но от мощного удара люди попадали на палубу, а те, кто стоял вдоль бортов, оказались в воде. Один лучник свалился с марса и с глухим ударом упал на полубак прямо возле распростертого тела короля. У многих при падении с высокого полубака на шкафут были сломаны руки или ноги. Еще хуже было то, что от удара кое-где разошлись швы, и теперь в трюм хлестала вода.

Но команду составляли люди опытные и дисциплинированные, они и раньше не раз сражались вместе на море и на суше, и каждый отлично знал, когда и что нужно делать. Все, кто мог встать на ноги, тут же бросились помогать рыцарям, попавшим ногами в шпигаты: они с грохотом катались по палубе и не могли подняться из-за тяжести доспехов. Лучники снова построились, как и раньше. Матросы перебегали от одного зияющего шва к другому и заделывали их смолой и паклей. Через десять минут порядок был восстановлен, и «Филиппа», хотя ей порядком досталось, снова была готова к бою. Король в ярости озирался по сторонам, словно раненый кабан.

– Берите его на абордаж, – кричал он, указывая на изуродованного испанца, – мы должны его взять!

Но ветер уже пронес их мимо каракки, и теперь на них надвигалась добрая дюжина испанских судов.

– Мы не можем преследовать его: нам пришлось бы подставить борт другим, – объяснил шкипер.

– Пусть идет куда хочет, у нас будет кое-что получше! – закричали рыцари.

– Клянусь святым Георгием, вы правы, – сказал король. – Те, что подходят, похоже, прекрасные корабли. Прошу, шкипер, атакуйте ближайший.

Большая каракка уже приблизилась к ним на полет стрелы и шла наперерез. Банс посмотрел на свою мачту и увидел, что она колеблется и клонится. Еще один мощный удар, и она упадет, а его судно станет беспомощной игрушкой волн. Поэтому он повернул руль и повел судно вдоль борта испанца, одновременно приказав бросать абордажные крючья и железные цепи.

Испанцы с не меньшим рвением стали цепляться за борта «Филиппы» своими абордажными крюками, и скоро оба судна, плотно прижавшись друг к другу уже раскачивались вместе на бесконечных синих волнах. Над бортами нависли целые тучи людей, сцепившихся в отчаянной схватке; они то устремлялись вперед, на палубу испанца, то снова отступали на корабль короля, кружа из стороны в сторону, а над ними, словно вспышки серебряного пламени, сверкали клинки; и со всех сторон к чистому голубому небу над головой поднимались протяжные, наподобие волчьего воя, крики – в них смешалась ярость воинов и смертные муки раненых.

Но тут один за другим подошли английские корабли и тоже стали бросать железо на ближайшие испанские суда, стремясь преодолеть их высокие красные борта. Теперь уже двадцать судов дрейфовали, сцепившись в таком же жестоком поединке, как «Филиппа», и по всей поверхности моря, куда хватал глаз, шли отчаянные схватки. Та каракка со сломанной мачтой, которая была брошена королевским кораблем, была вскоре захвачена «Христофором» графа Суффолка, и на воде вокруг нее виднелось множество голов ее команды. Один английский корабль тонул, пробитый огромным камнем, пущенным из баллисты, и его команда тоже держалась на воде, потому что ни у кого не было времени оказать им помощь. Еще одно судно англичан оказалось зажато между двумя испанскими кораблями, и все, кто был на борту, перебиты, так что ни один не спасся. Однако Моубрей и Одни, в свою очередь, захватили каждый по каракке, и бой, проходивший для каждой из сторон с переменным успехом, теперь явно выигрывали островитяне.

Черный Принц на «Льве», «Дева Мария» и еще четыре судна пошли было в обход, чтобы напасть на испанцев с фланга, но маневр был замечен, и англичан встретили десять испанских судов во главе с «Сант-Яго де Компостела». На него-то Принц и направил свое суденышко, изо всех сил пытаясь взять его на абордаж; но борта его были слишком высоки, а сопротивление столь яростным, что людям принца так и не удалось продвинуться дальше фальшборта – их атаки всякий раз отбивали, и они с грохотом и звоном падали на палубу. Вдоль борта «Сант-Яго де Компостела» стоял сплошной частокол арбалетчиков, которые в упор расстреливали толпившихся на шкафуте «Льва» англичан, так что убитые уже лежали грудами. Однако всего страшнее был темнокожий черноволосый великан на марсе: он скрючился так, что его совсем не было видно, но то и дело поднимался с огромным куском железа в руках и с такой силой швырял его вниз, что перед ним ничто не могло устоять. Снова и снова летели вниз эти тяжеленные снаряды, проламывали палубу и падали на дно судна, сотрясая доски и ломая все, что встречалось им на пути.

Принц в черных доспехах, которым был обязан своим прозвищем, стоял на полуюте, отдавая команды, как вдруг к нему бросился перепуганный шкипер.

– Ваше высочество! – закричал он. – Кораблю не выдержать таких ударов. Еще несколько, и он пойдет ко дну! Вода уже хлещет в трюм!

Принц взглянул наверх, и в этот миг над марсом показалась косматая борода и две руки устремились вниз. Тут же огромный кусок металла, просвистев в воздухе, пробил в палубе зияющую дыру и упал в трюм, ломая и расщепляя доски. Шкипер схватился за седые волосы.

– Еще пробоина! – закричал он. – Святой Леонард, помоги нам пережить этот день! Двадцать матросов откачивают ведрами воду, а она все прибывает. Через час мы уже не сможем держаться на плаву.

Принц выхватил у одного из окружавших его людей арбалет и навел его на марс испанца. В это самое мгновенье матрос на марсе выпрямился с новой болванкой в руках, и стрела Принца поразила его прямо в лицо, так что тело опрокинулось на огражденье, и он повис вниз головой. Англичане завопили от радости, испанцы разразились проклятьями. Какой-то матрос поднялся из трюма «Льва» и что-то шепнул шкиперу. Тот с пепельно-серым лицом обернулся к Принцу.

– Ваше высочество, все что я сказал, – правда. Судно погружается.

– Вот мы и должны добыть себе другое, – ответил Принц. – Сэр Генри Стоукс, сэр Томас Стертен, Уильям, Джон Клифтонский! Вот нам путь! Вперед мое знамя, Томас де Моэн! Вперед, и победа за нами!

В отчаянной свалке десяток человек во главе с Принцем пробились на край испанской палубы. Одни яростно разили мечами направо и налево, чтобы освободить немного пространства, другие, держась одной рукой за поручни, перевешивались вниз и подтягивали оттуда своих соратников. С каждой минутой силы их возрастали – двадцать уже стали тридцатью, а тридцать – сорока, как вдруг, когда вновь прибывшие протягивали руки тем, кто еще оставался внизу, они увидели, как палуба под ними накренилась и исчезла в клубящейся пене. Корабль Принца пошел ко дну.