Мне отмщение - Ксения Медведевич

   И тут Амр аль-Азим спохватился:

   - Тьфу, шайтан. Ты вконец заморочил мне голову своими женщинами и враками, о неверный. Сам-то ты чего тут мокнешь? А? Не задумался?

   Чуб на желтой голове шихны распластался жиденькой прядкой, с которой текло - прямо за ворот кожаного кафтана. Поморщась на холодную струйку, Амр аль-Азим снял перчатку и мазнул пятерней по шее.

   - Ну? Чего молчишь?

   Смотреть приходилось снизу вверх, вывернутая шея болела.

   - Тьфу на тебя, кафир, - человек сплюнув в грязь. - Про тех порубанных в стойбище мутайр я не знаю ничего. Ты это был или не ты - мне дознаваться некогда. Но вот оскорбление Посланника, да пребудет с ним мир и благословение Всевышнего - дело нешуточное. А?..

   И шихна вновь выжидательно уставился на Тарега.

   - Я не понимаю, - морщась от боли в шее, пробормотал нерегиль.

   - Не понимаешь?! - насупился Амр аль-Азим. - Ну я тебе память-то освежу...

   И, нахмурившись еще сильнее, опять задрал вверх палец. Видимо, в Пажеском корпусе его на совесть учили шарийа:

   - В Книге сказано: "A ecли oни нapyшили cвoи клятвы пocлe дoгoвopa и пoнocили вaшy peлигию, тo cpaжaйтecь c имaмaми нeвepия, - вeдь нeт клятв для ниx, - мoжeт быть, oни yдepжaтcя!" Отвечай, кафир! Ты нарушал клятвы после договора и поносил веру?

   Так вот оно что. Это была снова она. Сура девятая, "Покаяние". Там, наверху, поняли, что покаяния не дождутся. Поэтому наступало время возмездия - для таких, как Тарег Полдореа, нерегиль.

   - Нарушал, - честно признался Тарег. - И поносил.

   - Мда, - почесал бритый затылок шихна. - Как нарушал?

   - Сбежал.

   - От кого?

   - От того, кому клялся.

   - Как поносил?

   - Последними словами, - злобно оскалился Тарег.

   - Тьфу на тебя, о неверный, - сердито сказал Амр аль-Азим. - Ты и впрямь закоренелый грешник и вместилище злобы.

   - Какия изысканные словеса, поди ж ты... - прошипел в ответ нерегиль.

   - Это не я, это наш кади.

   Тарега вдруг осенило:

   - А откуда кади обо мне наслышан? - смаргивая дождь с ресниц, поинтересовался он.

   - Почтеннейший шейх не умолчал о твоих преступлениях, когда во всех подробностях повествовал об обрушившихся на него несчастьях и превратностях! - торжественно произнес шихна. - Ты - кощунствовал!

   Палец его опять уперся в небо. Тарег ошалело чихнул. Вот тебе и безобидный тихий старичок...

   Шихна потряс воздетой рукой:

   - Его рассказ возмутил старейшин! Они требуют для тебя примерного наказания!

   И махнул страже:

   - В тюрьму его! К остальным.

   Под торопливыми шагами зачавкала грязь.

   - Ты можешь делать со мной все, что хочешь, - быстро сказал Тарег. - Я виноват - я и отвечу. Но лаонцы...

   - Да чего ты уперся? Сначала тебя казнят, потом их, или наоборот, сначала их, потом тебя - какая разница?! - в голосе Амра аль-Азима звучало искреннее возмущение. - Давайте, отвязывайте это бедствие из бедствий - и в подвал...

   - Они попали в беду из-за меня, это ляжет на меня позором! Я буду опозорен даже после смерти!

   Высокопарная речь Тарега оборвалась: отвязывавшие его от коновязи люди отпустили руки, и нерегиль обвалился носом в грязь. Тарега тут же подхватили и потащили, а он отплевывался и упирался:

   - Если на них нет вины, ты должен их отпустить!

   - Не морочь мне голову, - очень устало отозвался Амр аль-Азим. - В бедуинских стойбищах невиновных не бывает. Они все виновны - ибо все преступники. Воры. Бандиты. Отступники. Все виновны. Поголовно. И твои лаонцы тоже. Отправишься на площадь через неделю.

   - Через неделю здесь не будет площади!

   В его голосе, видно, послышалось столько злорадства, что собравшийся было уходить шихна повернул чубатую голову. Посмотрел-посмотрел и развернулся целиком. И очень мрачно полюбопытствовал:

   - Нарываешься? Хочешь, чтоб тебе язык откромсали? Мы можем...

   - Сюда идут карматы. А у тебя нет даже городской стены. И в предместьях больше кутрубов, чем крыс, - Тарег смаковал каждую фразу, наслаждаясь запахом растущего в людях страха.

   - Врешь, - прищурил свои джунгарские глазки шихна.

   Тарег плюнул ему под ноги.

   - Врешь! - Амр аль-Азим начинал злиться не на шутку. - Откуда тебе известно про кутрубов? Они выходят только ночью! Ты что, ночевал, что ли, в предместье? А? Хочешь, чтоб я поверил? Нашел дурака!

   - Не смей обвинять меня во лжи! - рявкнул Тарег и как следует дернулся.

   Дернулся он так хорошо, что сумел завалиться в грязь сам и утянуть за собой одного из конвойных.

   После недолгой свалки порядок восстановился: шихна дул на костяшки пальцев - от злости он ударил неудачно и все себе отшиб, Тарег сплевывал с десен свежую кровь, а стражники ругались так, что степные боги краснели и отворачивались.

   - Так, - твердо сказал Амр аль-Азим и перестал дуть на пальцы. - Я все понял. В подвал ему не надо. Ему надо на площадь. Ткнете копьем давешнего толстопузого, хватит с него, на столб подвесите этого. Все! Исполняйте!..

   - Хрена!.. Лучше отрезать еще пару языков - от этого городская стена починится сама собою!!!.. - верещание ничего не меняло, но не молчать же ему было, в самом-то деле. - Ты бы еще себе голову в жопу засунул - меньше б увидел и еще меньше беспокоился, ты, позор степных предков!!..

   Шихна замахнулся, посмотрел на ушибленную ладонь - и, зло сплюнув, развернулся и пошел прочь.

   Стражники, не размениваясь на пинки, быстро волокли Тарега со двора.

   Властный окрик нагнал их по полпути к воротам. Поскольку приказывал не шихна, а кто-то другой, Тарег из любопытства прекратил орать. Даже упираться перестал, так что отволокли его назад невероятно быстро.

   - Тьфу на тебя, сволочь, - устало пробормотал Амр аль-Азим.

   И, недовольно морщась, покосился на человека, окликнувшего стражников. Человек стоял прямо за плечом шихны. На нем были надеты серый халат-рида и неприметная внешность агента барида. Айн стоял с безобидным лицом и улыбался.

   Амр аль-Азим покосился снова. Теперь его лицо напоминало лицо человека, ошибшегося кувшином и глотнувшего уксуса. Наконец, шихна показал на любопытно шевелящего ушами Тарега и разродился приказом:

   - Держите его крепче, щас допрашивать будут.

   Человек в сером халате улыбнулся и что-то шепнул Амр аль-Азиму на мокрое желтое ухо. Шихна наморщился еще сильнее:

   - Двое - на площадь. Снимете со столба рыжего и притащите сюда.

   Агент барида заулыбался во весь рот и шагнул к Тарегу. Властно взялся за скулы, поднял ему лицо и, хмурясь, повернул сначала в одну сторону, потом в другую.