Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - Григорий Ширман

"Веселый век суровости полярной..."

Веселый век суровости полярной,Два полюса отведал Амундсен,Объял поэтов штиль эпистолярный,Смятения и натиска взамен.

Кто матери, кто Горькому, кто милой –С оплаченным ответом письма шлют…Безбожник я, но «господи, помилуй»Шепчу невольно, как Везувий, лют.

Я на поклон иду походкой кроткойВ печальный склеп, где в воздухе гниломОброс угодник жидкою бородкойИ высохла улыбка под стеклом.

В заплатах пестрых тощая Европа.В британском фраке длинный Дон-КихотС моноклем на скуле питекантропаВ далекий собирается поход.

В Ливонском крае, в крае ПрибалтийскомЖивут оруженосцы у него,Их будит он, блестит стеклянным диском,Приказывает верить в торжество.

А там, где зло, в бунтующем БедламеДоступен каждому великий склеп,И, вея деревянными крылами,Гиганты перемалывают хлеб.

К ЗАПАДУ

До конца еще не солганЭтот вымысел случайный.Нам завещаны надолгоНеразгаданные тайны.

Звезды пестры и крылаты,А луна бледней бумаги.Теребят свои халатыЧернокнижники и маги.

В колпаках остроконечныхЗвездочеты и уроды,Мастерами дел заплечныхУправляются народы.

Не пробить прозрачной лиройЧерствой кожи их слоновой.Ты к могилам апеллируй,Потрясающий основы.

Мертвецов сухих измучайМузой яростной и щедрой…Не забудь, на всякий случай,Сервантеса-Сааведры.

"Романтиками всех времен..."

Романтиками всех временМаститый месяц уважаем,И берег Леты заклейменСкелетов мрачным урожаем.

Их мясо вымыла молваИ унесла в воронку ада,И в мире умерла балладаИ в книгах выцвели слова.

Лишь месяц дряхлый седовласый,Маститый месяц меж ветвейЕще плывет, и соловейПод ним всё те же точит лясы.

Куда зовет певец веселый,Кого целует громко он?Ужель старинные костелыЕще умеют плавить звон.

И к медной жаждущей гортаниЕще язык их не прилипВ железный этот век восстанийИ женственно цветущих лип.

Я не забуду бледной Вислы,Она милее Леты мне, –В ее росе, в траве отвислойУзнал я счастье на земле.

РЕЧЬ ПРОКУРОРА

Я против пара протестую,Поработившего пространствоИ время на путях седых.Люблю я древнюю, простуюВоловью упряжь, и убранствоКоней, и добрый конский дых.

Шипящий пар, густой от злобы,В потливый поршень колотящий,Твоя постылая пора.Твой длинный поезд меднолобыйЗмеею раздирает чащи,И города, и хутора.

И трением курчавой шерстиО желчные крутые смолыБыл вызван дух могучий гроз.Захвачен был он без треперстий.Катушкой скрученный, веселый,Он силу пара перерос.

И струны черные завыли,Отяжелевшие от тока.То негодуют провода.О, руки музыки, не вы лиВцепились песнею жестокойВ систему нервную труда.

И я ночами негодую.Мне светит лампочка пустая.То мертвый глаз былой грозы.Я прокурор планет, в седуюИсторию гляжу, листаяВеков преступные азы.

"Ценят нас за нашу пену..."

Ценят нас за нашу пену,За кривой кровавый рот,За ветвящуюся вену,Из которой сок течет.

Нас на желтую аренуВыгнал жаждущий народ.

Тяжелы немые гири, –То столетья да миры,Что висят на тонкой лиреС незапамятной поры.

На веселый пир валькирийМы несем их как дары.

Плеск взлетающих ладонейИль безмолвный знак: добей.Это смех потустороннийНад земным огнем скорбей.

Это в розовой коронеИ патриций, и плебей.

И в тот час, как придут нашиНа последний пир и суд,Будет мир сильней и краше,Будет мрак прозрачно-крут.

Облака закатной чашейНикого не обнесут.

"Как части машин в знаменитом Детройте..."

Как части машин в знаменитом Детройте,Вселенная плавно и точно течет, –Вы Форда, поэты, читайте и стройтеИ знайте секундам размеренным счет.

Старинные танцы танцуйте почаще,Чтоб мышцы запомнили прочный размер,Как тот, что качался над кедровой чащей,Когда по ней шел полупьяный Гомер.

Чтоб слово текло как веселый конвейер,Несущий трудящимся звезды колес,Чтоб слово дышало как розовый веерИ холодом свежим на кожу лилось.

5/февр. 1927

"Никто ничего не понимает..."

Никто ничего не понимает.Как череп живого барана,Горячую землю ломаютПод грубую бурю барабана.

Под круглые звуки барабаньиОгонь раздувают народы,Готовят багряные баниВо имя голубое свободы.

Поэты притихли, пригорюнясь,Не буйствуют гневом да бранью,Зовут невозвратную юность,Пощипливают жилу баранью.

Вы, кроткие жены Аполлона,В хитоны закутайтесь туже, –Пустеет высокое лоноПод стрелами неслыханной стужи.

4/4 1927

"Напрасно ты вдыхаешь бытие..."

Напрасно ты вдыхаешь бытиеВ поэму гениальную вселенной.Не признают тебя, творец надменный,Оспаривают авторство твое.

Созвездий золотые шестерниРаботают, и движутся планеты,И человечьи руки их воздеты,Ладони шевелятся, как огни.

Хватают время руки человечьи,Ломают голубую пустоту,В орбитах костяных косятся свечиПод ветром, что целует на лету.

Под ветром, что поет, не иссякая,Глубокую поэму бытия,И я ломаю ночь земного края,Как парус белый расправляюсь я.

И в черный час, когда я онемеюИ поневоле будешь признан ты, –Я упаду с поэмою твоеюВ прожорливое пламя пустоты.

"Был порох выдуман, и спрятан в погребах..."

Был порох выдуман, и спрятан в погребахПудами мертвыми родитель ураганный.Так музыку свою в угрюмые органыКогда-то заключил великолепный Бах.

Был найден наконец таинственный металл,Что жег алхимика прокопченную лампу.Лучи энергии чтоб он не разметал,Был похоронен он в гробах свинцовых ампул.

Так складываю я в строительном адуЖивые кирпичи… Как ибсеновский Сольнес,Воспоминаньями я в тихий час наполнюсьИ в мертвой юности возмездие найду.

"Арканом строк пленить планету..."