Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2 - Георг Борн

— А, я понимаю! — воскликнул Жюль Гри, — вы полагаете, что под этой аркой мы можем вплавь перебраться на другую сторону рва.

— Это единственная возможность, на которую мы можем рассчитывать! Теперь, конечно, вода во рву поднялась так высоко, что, по моему мнению, она должна доходить до самого свода. Поэтому бежать весной немыслимо. Нам придется подождать несколько недель, может быть, несколько месяцев, пока жара высушит хоть немного роз. Тогда под арками окажется достаточно места для наших голов, чтобы мы смогли проплыть там беспрепятственно.

— Ваш план превосходен, — согласился Жюль Гри, — будем надеяться, что этот путь приведет нас к свободе!

— Тише, ложитесь скорее! — вдруг предостерег его сосед, — я слышу голоса стражников, они идут сюда!

Жюль поспешно придвинул кровать к стене и лег. Но спать он уже не мог. Всю ночь у него в голове вертелся план Франсуа Дорме.

Уже на следующий день он принялся за дело, чтобы со своей стороны, по возможности, способствовать осуществлению их намерений. Нужно было использовать каждую минуту для работы.

Как только в камере стало темно, а в коридорах все стихло, Жюль Гри, вооружившись маленькой заслонкой от железной печки, отодвинул кровать от стены и исследовал посредством стука место, где его сосед работал своим инструментом. Затем он принялся осторожно и тихо сцарапывать со стены штукатурку.

Закончив работу, он тщательно собрал отпавшую от стены известь и пыль и спрятал ее в печь.

Это повторялось каждую ночь. Стражник, который приходил по утрам, заглянув в дверь, видел арестанта постоянно крепко спящим, в камере же его все было на своем месте. Никому и в голову не приходило заподозрить арестантов в тайных приготовлениях к побегу. В течение недели Жюлю удалось отделить первые камни. Он убирал осыпавшуюся известь и продолжал работать. Днем он снова вставлял вынутые камни в отверстие.

Таким образом, работа продвигалась хоть и медленно, но довольно успешно.

Через две недели оба пленника могли уже лично познакомиться и пожать друг другу руки, теперь оставалось только так расширить пролом, чтобы Жюль Гри мог пройти через него в камеру Дорме.

До сих пор никто не подозревал о тайной работе обоих арестантов. К счастью, подробное освидетельствование комендантом арестантских камер происходило, как правило, осенью. Но если бы вдруг, по какой-либо причине, было сделано исключение, тогда они бы пропали! Пролом в стене, разумеется, был бы немедленно обнаружен, эта мысль заставляла трепетать Франсуа Дорме каждую ночь.

Отверстие в стене быстро увеличивалось, и вскоре Жюль Гри мог посетить товарища по заточению в его камере.

Франсуа Дорме был выше и полнее Жюля, кроме того, он казался человеком более образованным и явно не низкого происхождения. Его жена, оставившая его ради маркиза д'Эффиа, была главной причиной его падения. Он вступил в гвардию Ришелье потому, что его заставила нужда. Жюль Гри вспомнил, что Дорме слыл между гвардейцами одним из первых кутил. Сидя четыре года в Бастилии, он, конечно, привык к умеренности во всем.

Наконец настало лето, а так как из-за наступившей жары уровень воды во рву заметно понизился, то узники рассчитали, что это самое удобное время для побега, и решили бежать на следующую ночь. Они от души радовались приближению долгожданной свободы!

Жюль Гри в последний раз вошел в свою камеру, заложил отверстие камнями и лег на кровать. На другой день надо было соблюдать величайшую осторожность, чтобы все не испортить в последние минуты.

Сторож, как всегда, принес ему пищу и питье, потом забрал чашку и кружку, которые Жюль, опорожнив, поставил на доску, приделанную к двери.

Забирая пустую посуду, стражник заглянул в камеру и, удостоверившись, что там все в полном порядке, ушел.

Но вот наступила желанная ночь. Надо было осторожно приниматься за дело.

Жюль Гри отодвинул кровать и пробрался, взяв с собой одеяло, в камеру Дорме, который с нетерпением ждал его.

Он разорвал уже свое одеяло на полосы, которые крепко связал одну с другой.

Они сделали то же самое и с одеялом Жюля, получив таким образом крепкую, могущую заменить веревку, полосу материи, достаточно длинную, чтобы с ее помощью спуститься вниз на каменистое место около рва.

Так как им пришлось бы спускаться над окошками нескольких камер, то они сочли нужным подождать до тех пор, пока можно будет предположить, что все заключенные спят.

Привязав импровизированную веревку к кровати, они прислушались: везде было тихо.

Франсуа первый хотел пуститься в опасный путь. Вокруг было темно. Все небо покрылось зловещими черными тучами, поэтому преступники могли надеяться, что часовые на верхней галерее и внизу, у подъемных мостов, не заметят их. К счастью, превращенные в веревки одеяла были не из белой, а из темной шерстяной ткани.

Дорме влез на подоконник, спустил веревку по наружной стороне стены и, ухватившись за нее обеими руками, повис на ней.

Теперь он находился, можно сказать, между небом и землей!

Если бы ткань случайно порвалась или отцепилась бы от крючка, то отважный беглец стремглав полетел бы на камни и разбился бы об них насмерть! Жюль ужаснулся при одной мысли об этом. Он видел, как его товарищ раскачивался в воздухе, на огромной высоте.

Одна минута головокружения и он — погиб!

Но Дорме сильной рукой цепко держался за веревку, продолжая спускаться в темную страшную бездну.

Теперь наступил черед спускаться Жюлю.

Он должен был дождаться, пока товарищ его достигнет земли, потому что веревка не выдержала бы двоих.

Подождав немного, он тронул веревку, она была не натянута и легко подалась. Ухватившись за нее, и второй беглец также бросился из окна. В первое мгновение у Жюля потемнело в глазах. Он не без содрогания вспомнил о страшной пропасти, зиявшей под ним. Но вскоре самообладание и хладнокровие победили. То, что сделал Дорме для своего освобождения, должно быть под силу и ему!

Веревка, натянувшись, трещала под тяжестью его тела, но он старался не обращать на это внимания и проворно спускался дальше. Он так вертелся в воздухе и никак не мог обрести устойчивое положение. В одном месте Жюль оказался так близко от окна, что чуть не задел сапогом карниз.

На миг он замер от страха, но все обошлось, и вскоре он достиг земли.

Франсуа Дорме стоял у рва и ждал его.

Ну, начало положено, сюда мы добрались, — прошептал он, — по-моему, уровень воды выше, чем это могло показаться сверху.

— Если уж нам удалось благополучно спуститься, — тихо ответил Жюль, — то удастся и все остальное. Я довольно хороший пловец! Марш в воду!