Вторая колыбель - Игорь Ласьков

— Арнольд, нам надо убираться поскорее!

— Хорошо бы еще знать, как?! — ответил Арнольд.

— Есть план! — сказал Фишер.

А придумал Фишер вот что: в хвосте колонны были два самых больших грузовика. В последний, полузагруженный, могли поместиться все оставшиеся в живых двадцать два человека. Он и стоял поперек дороги; водитель, как только начали обстреливать колонну, сделал попытку развернуться. Так что на разворот назад уйдет меньше времени. Надо было только группами, прикрывая друг друга огнем, быстро отойти назад, погрузиться, и выезжать назад, к месту отправления. В этом месте дороги, к счастью, было достаточно широко, и оба БТРа съехали на правую обочину. Если вырулить круто влево, вполне можно проехать грузовиком, не тратя времени на маневры, оценил Фишер.

Теперь надо было организованно, но быстро отойти из головы колонны в хвост. Фишер связался по рации с Рихтером:

— Ганс, отходите по двое назад, в хвост колонны! Прикрывайте огнем отход! Только быстро, нельзя, чтобы они опомнились и поняли, что мы затеяли!

— Понял, Иоахим! Отходим! — ответил Рихтер.

Уже начало темнеть, и Фишер приказал всем надеть тепловизионные очки. Большие, как у лыжников, очки были снабжены тепловизором. В темноте они были незаменимы, позволяли на расстоянии до тридцати метров в полной темноте различать бегущую крысу. В очки было видно солдат, группами по двое перебегающих из головы колонны. Пока двое передних перебегали, двое задних огнем прикрывали их отход. Фишер порадовался, что выбил для своих бойцов пламегасители на автоматы, иначе в сумерках их отлично выдавали бы вспышки выстрелов. Похоже, что у бандитов не было тепловизионных очков, потому что они не перенесли огонь сразу же вслед отходящим солдатам. А эхо стрельбы не сразу позволило обнаружить их отход.

— Быстрее, ребята, в кузов, быстрее! — понукал подбегающих солдат Фишер. Наконец, последние четверо полезли в кузов, и Фишер дал команду водителю заводить и выруливать круто влево. Тут вдруг наступила тишина; бандиты уловили, что солдаты больше не стреляют. Они тоже прекратили огонь, стремясь понять, почему. Тут заурчал мотор грузовика, и он с места рванул, круто взяв влево. Фишер подтолкнул последнего солдата в кузов, закинул туда свой автомат, схватился за борт, и сильно оттолкнувшись ногами, запрыгнул на подножку под рамой кузова. Но тут что-то сильно толкнуло его в правое плечо, и он сорвался с борта. Упав на дорогу, он почувствовал сильную боль пониже правой ключицы, и тепло, разливающееся по боку под одеждой. "Ранен?!" — промелькнуло в мозгу. Последнее, что он видел перед потерей сознания, были огоньки выстрелов автоматов подбегающих к нему бандитов и уносящийся прочь грузовик.

LIV

Командир открыл шкафчик, достал оттуда два тюбика с коричневатой прозрачной жидкостью. Протянув один Игорю, сказал:

— Давай…. за Михаэля! Будет ему… космос пухом! — мрачно сострил он. Игорь открутил крышечку на тюбике, поднял тюбик. Они оба помолчали несколько секунд, потом выдавили в рот содержимое тюбиков. Коньяк побежал по горлу, приятно согревая все внутри. Все жидкости в рационе астронавтов были в тюбикообразных контейнерах. Ведь в космосе, при нулевой гравитации, жидкость либо собиралась в шарик, будучи вылитой из сосуда; либо растекалась ровным слоем по всей поверхности сосуда. Другого способа выпить жидкость без потерь, кроме как выдавить ее из тюбика прямо в рот, просто не было. Спиртное на корабле было под строжайшим контролем командира. Выдавалось оно только для отмечания праздников, дней рождений членов экипажа и других важных торжеств; и в весьма умеренной дозировке, не более 200 мл вина или 100 мл более крепких напитков на человека. Поначалу новичкам эти ограничения казались чрезмерно строгими, но через время каждый начинал понимать их справедливость. Стоило бы только ослабить контроль за спиртным, и в условиях замкнутого пространства, рутинной работы среди одних и тех же людей не всякий устоял бы перед грехом пьянства. У командира, как и у всякого начальника, был свой небольшой НЗ спиртного… на всякий случай. Выпив свой коньяк, командир помолчал с минуту, мрачно вперившись взглядом в стену. Потом сказал Игорю:

— Знаешь, чем отличается твоя должность от моей? Помимо размера жалованья, конечно! Ты отвечаешь за железо, ну, и еще за нескольких человек твоей смены. Я же отвечаю еще и за весь экипаж; за всех вместе, и за каждого в отдельности. Неужели ты всерьез полагаешь, что я принял это решение, не взвесив все, и не рассмотрев все варианты?

Игорь вытаращился на него, ожидая далее каких-то объяснений. Но командир сказал:

— Ты сам инженер, и весьма неплохой! Подумай, сопоставь все факты, и ты сам придешь к тому же решению! А сейчас… иди, работай! Да, напиши сегодня же рапорт обо всем случившемся; все, что вам видел и знаешь! Рапорт сдашь мне… завтра уже сдашь, как на смену придешь!

Игорь, слегка ошарашенный, вышел из каюты командира, и направился по своим делам. И в самом деле, ему как-то и в голову не пришло, что командир не мог принять такое решение наобум; без выяснения всех обстоятельств, не посоветовавшись с другими, не учтя всех последствий своего решения. Игорь и сам уже интуитивно понимал правильность решения командира. Ему просто не хватало времени спокойно разложить все по полочкам, и сделать несложные расчеты. Командир тоже покинул свою каюту, направившись в центральный пост. В рубке центрального поста царила обычная деловая суета людей, знающих свое дело от и до. Командир "вплыл" в отсек, сел в свое кресло. Минут пять он сидел, еще и еще раз прокручивая в голове события сегодняшнего дня; спрашивая себя, правильно ли он оценил ситуацию и верное ли принял решение. Но нет, в сотый уже раз перебрав все обстоятельства ситуации, учтя все варианты развития событий, он только утвердился в правильности своего решения. Теперь по возвращению на Землю предстоит расследование. Комиссия по летным происшествиям будет расследовать обстоятельства дела; его и других членов экипажа, причастных к событиям, повлекшим за собой потерю Михаэля, будут донимать расспросами. Как будто это что-то изменит теперь. Нет, он понимал, что так и должно быть, что это неизбежно. Но… Михаэля уже не вернут никакие комиссии и разбирательства. А это было самым тяжким грузом на душе у командира. Это было тяжелее любых обвинений и наказаний, даже если они последуют.

Командир повернулся к старшему помощнику, и сказал:

— Виктор, все ли готово для тестирования установленных плат?

— Да, командир! — ответил Виктор Фернандес, испанец, инженер-астронавт ESA, Европейского Космического Агентства. Командир работал с Виктором уже не первый год, знал его еще по работе в Европейском Центре космических исследований в Тулузе. Когда был объявлен набор в экипажи космических челноков, командир составил протекцию Фернандесу. Они и здесь отлично сработались, понимая друг друга с полуслова, и часто предугадывая действия друг друга в той или иной ситуации.