Пропавшие души - Ава Рид

Совершенно измотанный, прохожу в ванную, раздеваюсь, снимаю с груди, бедер и лодыжек компрессионное белье, которое ношу для быстрого заживления ран, и залезаю в душ. От прохладной воды тело покрывается мурашками, а мысли исчезают.

Я наслаждаюсь тишиной, которую нарушает лишь стук капель, ударяющихся о кожу. Длится это недолго: не дожидаясь, когда меня сморит сон, или раны размокнут, выключаю воду и тянусь за полотенцем.

Свои шрамы я вижу каждый день. Мельком, когда снимаю компрессы. Никогда не смотрю на них подолгу или внимательно. Мне не нужно это делать, чтобы понять, что теперь шрамы – часть меня. Я с самого начала это осознал.

Это больно.

Я страшусь того момента, когда их увидит Сьерра. Рубцы, покраснения. Вдруг это ее расстроит? Или еще хуже – вызовет отвращение. Оттолкнет.

Дерьмо!

Нет, так не пойдет. Как я покажу Сьерре свое тело, если до сих пор не решился оглядеть себя? Я опускаю глаза, смотрю на руку – и не чувствую тошноты. Сердце начинает биться чаще, но… не так, как в прошлый раз. Не как в тот вечер после выписки.

Краснота немного сошла. Кожа выглядит гораздо лучше, хотя до полного заживления еще далеко. Я и этому рад. Главное, что процесс идет. Все не так плохо, как было.

Это придает мне мужества внимательно осмотреть левый бок, каждый шрам. Осознанно.

При виде шрамов я испытываю мучение.

Но еще больнее от того, что не нашел сил сделать это раньше.

Глава 38. Сьерра

– Так, хватит дергаться, это сводит меня с ума!

– Тогда уходи, – бормочу я, но заметив, что Лора действительно собирается уйти, в панике хватаю ее за руку: – Нет! С каких пор ты меня слушаешься? Я же несерьезно!

Рассмеявшись, она позволяет усадить себя обратно.

– Не хотела тебя злить. Подумать не могла, что ты так нервничаешь.

– А я подумать не могла, что пойду на свидание с Митчем Риверой.

– Или что для свидания придется купить двадцать презервативов.

– Это не на одну ночь!

– Уж надеюсь! – хихикает Лора. – Сколько ты положила в сумочку?

– Беру свои слова назад. Пожалуйста, свали.

Она продолжает подшучивать надо мной – впрочем, именно это мне и нужно.

Я пролежала без сна полночи, утром выпила литр кофе. На сегодняшней смене ничего не происходило, и у меня появилось много времени на размышления. Дома я не находила себе места. Дойдя до предела, позвонила Лоре, рассказала о Митче – и через сорок минут она уже постучалась в дверь. Она доставала меня до тех пор, пока не пришло время собираться и выходить.

– Сьерра?

– Что?

– Думаю, тебе важно это услышать, поэтому повторяю в последний раз. Митч тебе нравится, ты ему тоже, и сегодня у вас ни к чему не обязывающее свидание. Если ты захочешь просто поужинать и затем пойти домой, он отнесется к этому совершенно спокойно.

– Знаю, – вздыхаю я.

– Тогда что тебя тревожит?

– Я… нервничаю. Никогда не ходила на настоящее свидание. Ладно, один раз в старшей школе, еще один раз в колледже, но это другое. Тогда я…

– Не была влюблена?

– Да, в точку. – Признаться в этом очень тяжело.

– Иди и насладись свиданием!

Я киваю, вытерев потные ладони о джинсы.

– Мы с Нэшем встречаемся в баре, когда он освободится. Если что, звони или пиши.

– Спасибо, Лора.

Мы обнимаемся, и подруга подталкивает меня к двери.

Боже, спасибо, что у меня есть Лора. Если бы не она, я бы давно сбежала.

Через полчаса я стою у дверей дома Митча. Нажимаю на звонок, чуть не выпустив из рук бутылку красного вина, которую купила для свидания. Хотя не очень люблю вино.

Раздается жужжание, и дверь открывается.

Я медленно поднимаюсь по лестнице. От стен эхом отдается цокот каблуков и, готова поклясться, стук моего сердца.

Митч ждет на пороге квартиры. При виде меня он улыбается, отчего выглядит бомбически. Иначе, чем обычно, – но бомбически. Босой, одетый в свободные серо-голубые бриджи и белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Лишь растрепанные волосы напоминают о том Митче, которого я каждый день вижу в больнице.

Подойдя, я останавливаюсь в нескольких шагах от него:

– На тебе рубашка.

Ну вот, первая глупая фраза. Что со мной не так?

– Какая наблюдательность, – отвечает он, улыбаясь еще шире. Черты лица у него очень выразительные. Кожа в контрасте с белой рубашкой выглядит еще смуглее. Он излучает тепло и спокойствие. С Митчем я чувствую себя уверенно и не хочу быть кем-то другим. Или притворяться. После всего случившегося я задаюсь вопросом, почему относилась к нему как к ребенку. Он ведь совсем не мальчик…

– Ты на каблуках, – выдает Митч.

– Какая наблюдательность, – повторяю я, улыбаясь.

Я редко ношу каблуки. Мне они не нравятся. Не сомневалась, что Митчу все равно, но выбрала эти туфли для свидания. Как бы смешно ни звучало, они придают мне уверенность.

Мы рассматриваем друг друга, будто это единственное, что нам остается делать. Я скольжу взглядом по лицу Митча, по легкой щетине, которую вчера не заметила, по шее с выраженными мышцами у ворота рубашки, слегка распахнутого. Митч не прикасается ко мне, но я будто чувствую его руки, исследующие мое тело…

В коридоре тихо. Но кровь стучит в ушах, дыхание становится громким, хотя я стараюсь делать медленные вдохи и выдохи. Но как можно держать себя в руках, когда Митч смотрит таким взглядом? Я представляю, как прикасаюсь к нему и…

Оторвавшись от косяка, он преодолевает разделяющее нас расстояние. Одной рукой осторожно обнимает меня за шею, а другую кладет на бедро, рывком притягивая к себе. Без колебаний накрывает мои губы своими, увлекая в поцелуй. Никогда не чувствовала себя так хорошо… Так правильно.

Я отвечаю на поцелуй, запустив пальцы в волосы Митча, прижимая его еще ближе к себе, и не сдерживаю тихого стона, когда он нежно прикусывает мою нижнюю губу. Он проводит рукой по моей шее, оглаживает подбородок. По телу бегут мурашки. В тот миг, когда в животе у меня начинают порхать бабочки, ноги становятся ватными, а воздуха не хватает, Митч отстраняется.

Тяжело дыша, мы смотрим друг на друга. В голове ни одной разумной мысли. Какое счастье, что я все-таки не выронила бутылку вина.

– Прости, – шепчет он. – Не планировал на тебя набрасываться, но не удержался.

– Все в порядке.

«Умоляю, продолжай!» – прошу я.

– Проходи. Ужин готов.

Он отстраняется, пропуская меня в квартиру. Дверь