ПОГРАНИЧНАЯ ЗАСТАВА - Г. Игнаткович

В том, что их прославленным в боях за революцию и Советскую власть именем названа пограничная застава, есть глубокий смысл. Этот акт символизирует верность нынешних часовых границы героическим традициям солдат Великого Октября, их тесную связь с народом, нерасторжимую дружбу пограничников, охраняющих государственные рубежи Родины на территории Латвии, с трудящимися республики.

Латышские красные стрелки были подлинной гвардией революции. Вместе с другими революционными частями они не допустили отправку с Северного фронта контрреволюционных войск в Петроград, охраняли Советское правительство в Смольном, обеспечили безопасность поезда, в котором в марте 1918 года Совет Народных Комиссаров молодой республики переезжал из Петрограда в Москву, охраняли Кремль, принимали активное участие в подавлении левоэсеровского мятежа в Москве, белогвардейского заговора в Ярославле. Латышские стрелки самоотверженно сражались за Латвийскую Советскую Социалистическую Республику, воевали на Восточном, Северном и Южном фронтах. Везде они проявляли образцы революционной стойкости, и не удивительно: каждый шестой из них был коммунистом. Латышская стрелковая советская дивизия составляла ядро ударной группы Южного фронта, разгромившей Деникина. Ее части били врангелевцев под Каховкой и в Крыму.

15 декабря 1972 года заставе, стоящей на побережье Балтийского моря, было присвоено имя Латышских красных стрелков. Так в пограничных войсках появилась именная застава, 80-я по счету, имя которой свидетельствовало о новом в славной пограничной традиции увековечения памяти героев границы, зачисления их на бессрочную дозорную службу.

Безмерна дань уважения молодых пограничников славным латышским стрелкам. Сердцем прикасаясь к их подвигам во имя революции, они учатся так же преданно служить Советской Родине.

Сухая каменистая земля, нестерпимые ветры, дикие камыши вдоль Аракса были так непохожи на знакомые с детства места Заволжья. Но 22-летний парень из села Кутьина Саратовской области красноармеец Андрей Бабушкин старательно запоминал все.

Пытливый, смекалистый, on быстро изучил участок границы. Его первым из молодых стали посылать на границу старшим наряда.

В ночь на 18 марта 1926 года Бабушкин вышел в наряд со своим земляком Шамаевым. Пограничники притаились за земляным валом у Аракса и наблюдали за чужим берегом. Место это у пограничников было на особой примете: бурная река намыла здесь отмель, и нарушители могли без особого труда переходить на нашу сторону.

Перед рассветом из камышей на противоположном берегу вышла группа вооруженных людей. Пограничники насчитали не менее 20 человек. С винтовками на изготовку они направились к нашему берегу.

— Спокойно, — прошептал Андрей, — подпустим поближе.

Как только банда пересекла середину реки, грянули два выстрела, два нарушителя тут же упали, остальные открыли огонь. Завязался неравный бой. Вражеские пули густо защелкали по насыпи. Пограничники вели огонь метко, но несколько бандитов подобрались совсем близко.

Бабушкин понял, что надо пускать в ход гранаты, и тут же почувствовал обжигающий удар в плечо. Шамаев бросился на помощь другу, но Андрей отстранил его:

— Стреляй, не подпускай их к нашему берегу.

Превозмогая боль, Андрей продолжал вести бой, пока вторая вражеская пуля не сразила его.

Он до конца выполнил свой доле. Ни одному нарушителю не удалось переправиться через реку.

9 апреля 1926 года заставе Ортлу-Тазакенд было присвоено имя Андрея Бабушкина. Это первая именная застава на советской границе.

Отчество его, к сожалению, неизвестно. Во время налетов закордонных басмаческих банд на пограничные заставы в боях и пламени пожаров гибли не только доблестные защитники советской границы, но и документы, по которым сегодня можно было бы установить имена героев, найти их родственников.

Родился Андрей Сидоров предположительно в 1903 году в Подмосковье. Ветераны вспоминают: в начале 1927 года старшину заставы Ишик-Арт Андрея Сидорова на партсобрании комендатуры приняли кандидатом в члены партии. Как рассказывают знавшие его, он был человеком большего мужества, высокой бдительности — истинный пограничник. Это особенно ценил в нем начальник заставы.

В апреле 1927 года из-за границы на советскую территорию вторглась крупная басмаческая банда Джанибека. Разделившись на несколько групп, она осадила пограничные заставы и посты в районе Алай-Гульчи.

На посту Кашка-Су находились семь пограничников: Андрей Сидоров, Яков Бердников, Владимир Охапкин, Иван Ватник, Валерий Свищевский, Николай Жуков, Иосиф Шаган. Укрывшись в маленькой зимовке, они приковали к себе двести басмаческих сабель, тем самым облегчив положение заставы.

Бандиты не предполагали, что путь им преграждала всего лишь горстка красноармейцев, и не решались двигаться дальше. Окружив зимовку, они предложили бойцам сдаться. Ответом были меткие пулеметные очереди и винтовочные выстрелы. Тогда басмачи начали осаду.

Если бы Андрей Сидоров и его товарищи продержались всего одни сутки, то и тогда они были бы достойны того, чтобы их назвали героями. Они держались десять суток! За это время у них кончились и продукты, и вода, и боеприпасы. Никто не знает, как сражались они, страдая от голода и жажды, экономя каждый патрон, пока не погибли в огне на десятые сутки, когда басмачи подожгли зимовку. Но мы можем догадаться, о чем думали пограничники в свои последние минуты: они думали о том, чтобы не дать врагам воспользоваться их оружием. У винтовок, извлеченных из-под обугленных развалин зимовки, не оказалось затворов, у «максима» отсутствовал замок. Еще одно свидетельство силы духа воинов, их преданности великим идеалам — надпись на закопченном щитке пулемета: «Апрель 1927 года. Да здравствует коммунизм!»

Проходят годы, но память о рыцарях границы живет в сердцах и делах наследников их доблести и славы. 21 мая 1974 года имя Андрея Сидорова присвоено одной из среднеазиатских застав.

Начальник заставы запечатал конверт, поставил сургучную печать и вызвал в канцелярию красноармейца Сайкина. Тот прибыл так скоро, будто заранее знал о предстоящем задании. А оно оказалось и не сложным вроде, но и не простым. В те далекие годы граница еще не знала надежных средств связи, не имела достаточных средств передвижения, не было и мало-мальски устроенных дорог. А Петру Сайкину нужно было как можно скорее доставить пакет в комендатуру, до которой шагать да шагать.

Несколько часов Сайкин в пути. Впереди самый опасный участок горной тропы — кручи и обрывы. К тому же были слухи о появлении в этих местах бандитской шайки.

Вот и обозначились контуры Черного камня — так пограничники называли громоздившийся над пропастью утес.

И вдруг Сайкин остановился. Чем-то не понравились ему очертания камня: вроде человек к нему прильнул. Через минуту Петр понял, что ошибся. Человек действительно промелькнул, только значительно дальше утеса. А на тропе стояло не меньше десяти бандитов. Передний прокричал:

— Ты один, нас много. Сдавайся!

Они явно издевались над ним. Сайкин понимал, что бандитам важно захватить его живым. Не выйдет!

Петр залег за Черным камнем и открыл огонь. Упал один, за ним второй бандит. Эхо выстрелов гулко покатилось по ущелью. В пылу перестрелки Петр не заметил ранения. Еще две пули ожгли тело. Последним усилием он бросил гранату под ноги подбегавшим бандитам. Он умер на руках подоспевших товарищей.

Это случилось в мае 1927 года. 18 июня 1968 года заставе, на которой служил 24-летний комсомолец из Москвы Петр Сайкин, присвоено его имя.

21 октября 1927 года красноармеец Андрей Коробицын получил от начальника заставы приказ на охрану государственной границы. Для него она оказалась не столь уж большим отрезком: от 215-го пограничного столба до 213-го. Однако это был очень ответственный участок: нарушитель мое здесь прокрасться незаметно — лес, река, кустарник. Но 23-летний пограничник Андрей Коробицын, уроженец села Куракина, затерянного в Вологодских лесах, хорошо знал природу северных краев, и это очень помогало ему в службе. Здесь он уже не раз охранял границу Советского государства от вражеских лазутчиков.

Наступило утро, туман у реки стал рассеиваться. Андрей хорошо различал старый сарай с сеном у реки. Направился к нему, чтобы осмотреть после ночи. И тут из-за дерева вышел человек высокого роста, на голову выше Коробицына. В руке его был парабеллум.

— Сдавайся! — крикнул неизвестный.

Андрей вскинул винтовку и выстрелил, но тут же ощутил удар в ногу. Ранен! Он упал на колено и только тогда увидел, что к нему приближаются еще трое нарушителей. Сразу всех поразить он не мог и снова выстрелил в того, высокого. Пуля попала в цель. Человек с парабеллумом пошатнулся и рухнул. Тогда Коробицын стал стрелять по остальным бандитам. Нарушители отступили. Теряя сознание, Андрей увидел бегущих на подмогу товарищей.