Зерг по имени Маша - Сергей Валентинович Хабаров

выжил, он сказал, что ты опасная аномалия и тебя нужно поскорее уничтожить. Видимо, тот, кто рассказал тебе о заговоре, не рассказал о том, что тебе подписали смертный приговор.

— Не — е–ет, — сказала Маша, а через считанные секунды сообразила. — Вот Урум скотина, он и не собирался мне платить. Просто забросил удочку, выгорит не — выгорит. Вот ведь гад летучий! Стоп. Почему ты говоришь об этом сейчас, когда я согласилась тебе помочь?

— Потому, что ты согласилась помочь. Иначе ты мне не сестра и я бы тебя убила.

— Ты лгала! Знаешь. Беру свои слова назад. Ты та ещё стерва, — Маша выпустила коготь из руки, взмахнула им и рассекла псевдоруку пополам.

Держащийся за культю червь разжал свои челюсти и также рухнул на землю к своей хвостовой части. Седьмая даже не поморщилась, но смотреть, как из обрубка её руки вытекает кровь, было жутковато.

— Всё, поспеши догнать свою подругу, а то ещё уйдёт или влипнет в приключение.

— Никуда она не влипнет. Я как только заметила, что её нет, сразу ограничила её передвижение. Теперь она торчит тут в пяти километрах к северу и сдвинуться с места не может. А для верности её Дружок охраняет, добрался уже наверное.

«Однако Седьмая не так проста, как кажется. Вроде бы она не до конца честна. Но при этом логична и последовательна в своих действиях.» — Рассуждала Маша, приближаясь к месту нахождения Саши.

Это только кажется, что пять километров для зерга — это не много, и в общем-то зерги в среднем передвигаются значительно быстрее, чем люди на своих двух. Вот только в пещерах Чара пять километров — это значительное расстояние, тут как в "Сталкере" или в "Баре «100 рентген»" в день акции, когда закажи одну рюмку, вторая будет бесплатной. То есть по прямой не ходят, тоннели весьма извилистые, бродить по ним можно всю жизнь. Так что торговые маршруты образуются там, где дорога более-менее прямая, хоть и в обход. Короче получится. Да, можно было, конечно, приказать Саше двигаться навстречу, но это же разумное существо, и управлять ей, словно марионеткой или игровым юнитом, как-то не очень этично. Двигалась Маша не одна, с ней пошли её офицеры из гиблингов, которые, кажется, вообще по одному не ходили и повсюду таскались за своей «старшей». Насколько поняла Маша, они воспринимают её не так, как другие матери стаи или даже заразители. У первых была строгая иерархия с иллюзией демократии, у в вторых — братство, где только один чуть выше прочих. А у гиблингов было что-то вроде фаталистического служения господину, суть всего этого сводилась к следующему: «Вот наш господин, и мы должны за него умереть» и большая жирная точка. При этом особого почтения своей госпоже выказывать они не спешили, старшая и старшая, это максимум, что они демонстрировали. Правда, своими офицерами Маша дорожила, они слишком ценные, чтобы ими раскидываться, да и после прокачки им сложно умереть.

— Дезертирство есть высшее бесчестье, которым может запятнать себя воин самурай. Согласно кодексу бусидо, ты должна совершить ритуальное самоубийство.

Мухи жужжат над белёсыми кишками -

Самурай мёртв,

Долг чести оплачен.

Маша это не услышала ушами, слишком далеко было. Видимо, когда Маша отдала приказ Дружку выдвигаться на защиту Саши, Япошка катался на Дружке верхом. Он вообще почему-то из всех «скакунов» предпочитал Дружка. Поэтому когда тот отделился от общей группы и поспешил выполнять задание, Япошка отправился вместе с ним.

— Ну как Вы не понимаете, уважаемый гиблинг, я не дезертировала, без меня ей будет лучше. Я слабая и беспомощная, от меня не будет никакой пользы. Я обуза.

— Ты слабая и беспомощная?!! Посмотри на меня, я вообще гиблинг без взрывной жидкости, и то я не опускаю клешни и верно служу своей госпоже мозгом. Самурай без меча так же опасен, как самурай с мечом, только без меча!

— Но Вы, это … — Саша не смогла подобрать аргумента против. Япошка действительно был куда более беспомощен любой из самых дефектных матерей стай, он даже сражаться не мог. — … Вы такой умный.

— Твои льстивые речи не пробьют броню моего духа, так как они ранили душу моей госпожи. Только самоотверженным служением ты должна искупить свою трусость и нерешительность!

«Молодец, клоп пафосный. Да ты, блин, психолог, я-то думала, мне придётся её утешать и сопли вытирать. А ты ещё уже тут до кондиции довёл». — порадовалась успехам слуги Маша.

— Ну, или ритуальная смерть, головой об стенку! Я покажу как. У меня большой опыт!

«Конечно, делает он это весьма специфически, и ему самому бы не помешало походить на приём к психиатру. Однако, этот балаган пора кончать».

Как бы не было забавно подслушивать разговоры этого самурая членистоногого и подлизы, сыплющей комплиментами, словно прорвавшийся мешок, но надо уже заявить о себе. К тому моменту, как Маша добралась до них, Япошка уже преступил к практическим занятиям, так что они умудрились даже не заметить её.

— … значит, выбираешь поверхность стены потвёрже, а лучше вообще с каким-нибудь острым углом, разгоняешься и …

— Ты чему её учишь, клоп пафосный с суицидальными наклонностями?! Она же совсем ещё мелкая, ей только месяц стукнул.

— Учу благородной смерти во славу своего господина. И причём тут возраст? Я вообще осознал себя только три недели назад.

— С каких пор расшибиться головою о стену стало благородной смертью? Нет, мой милый самурай, три недели назад ты не осознал себя, а осознанно стал желать умереть. И вообще, брысь отсюда, я сегодня злая.

— Ваша воля. — сказал Япошка, скрутился калачиком и откатился на пять метров к Дружку.

Маша дождалась, когда лишние уши укатятся, и уделила всё своё внимание Саше.

— Ну а ты? Вот куда ты собралась? Чем бы дальше занималась? Всё также бродяжничала?

— Простите, — сказала, наверное, своё любимое слово Саша. — Я думала, без меня всем будет лучше.

— Ты в чьей свите? — спросила Маша и тут же ответила. — Пока в моей — я за тебя думать буду. Ясно?!

— Ой, — от последнего слова, которое Маша произнесла громче остальных, Саша даже присела. — Да, мне всё ясно.

— Ничего тебе не ясно. Если бы хотела уйти, сначала надо было это обсудить со мной. Ушла как англичанка, не прощаясь.

— Я не хотела создавать неудобств.

— А в результате создала их ещё больше. Кто тебе об этом напел? Седьмая ведь, да?

— Ну — у–у…

— Ой молчи, по глазам всё вижу. И почему в одиночку? Я же тебе подарила четырёх зерглингов и одного гиблинга.