НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

- Просто великолепно.

- Никаких жалоб?

- Медицинских - никаких. Честно - давно себя так великолепно не чувствовала.

- А немедицинские жалобы?

- Примчался рано утром офицер - он вроде отец одного из курсантов. Смотрел на меня страшными глазами.

- С чего бы это, а?

- А Вы не в курсе?

- Не вполне. Хотя подозреваю, что знаю, о ком речь.

- Ну… Ребята, которые меня согревали… Они немного перевозбудились и мне показалось, что… одним словом я решила их отблагодарить тем, чем могла. Вы меня осуждаете?

- Ну не то, что бы осуждаю…

- Знаете доктор… Когда все это началось… Мы с Митей собрались быстро - я схватила все, что под руку подвернулось - там в машине сумки остались - деньги, украшения мои, Митины игрушки, одежды немного. Еду взяли, какая была. Два пакета сока было и термос взяла с кофе. Хотела бутерброды порезать - но спешили, не стала. Потом в машине пришлось кусать от батона и консервы там и остались - я нож с собой не взяла. Не знаю почему - совсем голова дурная была.

Зачемто взяла с собой фен. Сейчас не могу понять - зачем. Тоже в машине лежит…

Мы поехали… да я даже не пойму, куда я ехала. Лишь бы прочь из города. Куда угодно. Куда глаза глядят. Моя мама живет в Краснодаре, а я рванула зачемто на север. Я не знаю - зачем. Не могу объяснить. Мы испугались.

Когда выбегали из подъезда - к нам пошел Васильев. Хороший дядька, помогал, если что в квартире ломалось. А тут я обомлела, как его увидела. Особенно - глаза. Вы и сами знаете, что тут рассказывать. Он к нам, а мы забежали с другой стороны, я сумки в салон закинула, про багажник даже думать некогда было. И как рванула! Он уже стал в стекло стучаться - а у самого руки объедены и пальцев не хватает. Я как цыган стартовала c визгом - дым от колес пошел, и горелой резиной даже в салоне пахло. Митя икать начал - не остановить. Если сейчас смотреть - я вела машину туда, где было посвободнее. На набережную выскочили - там затор на мосту, свернула вправо - вот и влипла, как муха в липучку. Зажали сразу. Народ дерется, все орут, визжат. Ктото даже стрелял, а нам и двери не открыть - только чутьчуть можно приоткрыть, и в окно не вылезти - машины плотно подперли с боков.

Из соседней машины - черная такая большая - мужик сначала матерился, что я ему дверью в борт колочу, потом он рассвирепел вконец, у него дрались на капоте люди, ему машину стало жалко что ли, или разозлился сильно он, наверное, тоже не в себе был - выбил бутылью пятилитровой с водой ветровое стекло и полез наружу.

И его сразу ножом пырнули. Наверное, в живот - он за живот держался, когда свалился. Он прямо на нашу машину упал. Мы с Митей заткнули уши, накрылись пледом - так страшно было. Я думала, что уже страшнее не будет, плакали мы оба, у Мити истерика началась. А потом уснули - как под наркозом. Раз - и нет ничего. В момент.

Проснулись - уже темнеет. И мужик этот на капоте у нас стоит. И глаза, как у Васильева. А рядом - еще несколько таких же. Я подумала, что надо фары выключить и мотор. Наверное, правильно. Выключила все. Он сначала стоял, потом сел. А потом лег на капоте и в клубок свернулся. Наверное, грелся - капот теплый был. А мы пошевельнуться боялись, сидели тихо, тихо. Спрятались опять под плед, и я Мите тихонько сказки рассказывала, потом поплакали тихонько и не заметили, как уснули.

Проснулись оттого, что замерзли очень. Мужик с капота ушел, и других тоже было не видно. Но темно - не понять что где. Фонари светят, а у нас стекла запотели - не протереть даже толком.

Вылезти из машины - надо стекло разбивать. А куда бежать? Мы же видели, когда ехали, сколько мертвых уже на улицах было. А Митя долго бежать не может, он еще маленький. И я его тащить на руках долго не смогу - он уже большой для этого.

А главное - некуда нам бежать. Включила фары - а все мертвецы тут, рядом. Выключила свет тут же. Потом у нас зуб на зуб уже не попадал - включила печку. Мужик опять пришел на капоте лежать, но нам уже было все равно. Протопила немного. Опять укрылись оба пледом и уснули.

Вылезла изпод пледа, когда проснулась чуть не заорала - мужик лицом в ветровое стекло уперся и на нас смотрит. Мы опять спрятались. Он сначала в стекло руками стучал - я больше всего боялась, что он их в кулаки сожмет или ногой ударит - он здоровый такой был, словно из братков, но он не догадался. Так ладонями и шлепал и все реже и реже. Видимо остывал тоже. Погода тогда была очень холодная.

Мы сидели, сколько сил хватило. А потом рядом крик какойто был - я так думаю, что кроме нас в машинах еще людей было много, только мы одетые были тепло, плед у меня всегда шерстяной в салоне лежал - мы все же не так сильно мерзли, как другие - а ведь многие ехали легко одетыми - не в тулупе же на санях, а в комфорте на машине. Тот мужик, что у нас на капоте сидел - в одном джемпере светлом выскочил… Я думаю, что ктото не выдержал холода и выскочил из машины. Потом несколько раз такое видели - и почти все там и остались - замерзшието бегают плохо. А мертвецов уже было много. Совсем близко от нас так пожилой мужчина в боковое окошко стал вылезать - и застрял. Ой, как он кричал, как кричал! А они его ели. Потом прекратил кричать - и минут через десять и мертвецы от него отошли. А он стал возиться - но так из окошка и не вылез.

Нам это было хорошо - наш сосед туда тоже отправился и на наше счастье застрял ногой между машин. Не знаю, как это ему повезло, но выдернуть ногу ему ума не хватило, потопырился, потопырился и потом стоял неподвижно, столбиком.

В общем - оставалось помирать. Единственно, что радовало - в Петропавловке часы били и колокола, а когда в 12 часов пушка бахнула - мы страшно обрадовались - значит, люди живые еще есть - раз пушка стреляет. Это нас и поддерживало.

Ночь зубами постучали, спали от холода как пунктиром. К утру не выдержала - опять машину прогрела, стало легче. Этот шлепальщик ладонями уже привычнее стал.

Не так уже боялись. Устали бояться.

А потом он и ушел толстяка есть. И застрял.

Тут нам гораздо легче стало. Вопервых: мы до сумок смогли добраться - и я на Митю напялила все, что у меня было - читала, что главное, чтоб одежда была многослойной - от холода защищает. А себе я, оказывается, набрала летних платьев и футболок. И купальники взяла. Тоже не пойму - зачем.

Вовторых: пить хотелось ужасно - и мы попили. Погрызли, что было из еды. Ну - немного было, да и то все постное и диетическое. Оливки вот съели - у них на крышке петелька такая - открыть легко. Батон был с отрубями. Хлебцы, еще всякое такое же.

Вот я тогда очень пожалела, что у меня в холодильнике сала не было. По такой погоде - первая еда была бы. Хотя она не постная, грех вроде в пост такую есть, а сейчас вроде ж пост.

Но все равно сразу легче стало. Даже от такой еды.

Втретьих - бутыль эта пятилитровая с водой, которой сосед себе на беду стекло выбил - рядом оказалась. И я смогла ее в окошко втянуть, хотя два ногтя сломала, пока ее вцарапывала. И поставила ее так, чтоб ее обогревало, когда печка включена. Потом пили два дня теплую водичку, вкусно было очень.

А людей в других машинах я видела - но через три дня уже все они были мертвые.

Кто пытался распихать другие машины и вырваться, кто кричал, звал на помощь.

Мне повезло - я заправилась - у меня как раз значок загорелся красненький - и не успела пожечь - начнись все это парой дней раньше - оказалась бы без бензина, а так я всетаки печкой салон грела. Ненадолго - но помогало.

В туалет ходить было очень сложно. Но приспособились - сзади, за водительским креслом в пакетик - и в окошко. Запах, конечно, был, но что ж поделать…

И кофе конечно зря… Не стоит его на морозе пить…

А последние сутки дрожали как цуцики, поняли что все - конец. И стало все равно.

И утром вдруг - шум, ракеты, огни!

Мне уже глаза не разлепить - коекак смотрю - матросы бегут. И один на меня посмотрел - глазами в глаза. Не знаю - что его толкнуло? И к нам!

И все, не помню больше ничего совершенно - очнулась - рукиноги в простынях замотаны, лежу в обнимку с парнем голая - и на нем одни трусики. Сверху тяжелое чтото, сзади тоже ктото горячий навалился - спрашиваю:

- Митя, где Митя???

- Все в полном порядке - спит твой Митя - чаю чайник выдул и дрыхнет.

Знаете, так хорошо стало, ну не сказать - как хорошо. Как на свадьбе! Зря смеетесь, мужчины этого не поймут никогда, они на свадьбах кислые сидят, не их это праздник!

А мне тот - который сзади привалился - Да что ты Рита плачешь, все ж хорошо!

А я ему: - Потому и плачу! От радости!

- Черт вас женщин разберет - говорит.

А как ему объяснишь? Я даже не подумала, что и пахнет от меня, наверное, жутко и зубы не чистила несколько дней, и некрасивая, небось помятая вся и… ну что говорить…

Второй раз родились…

Помолчали. Что я ей должен сказать? Пока думаю, она берет инициативу в свои руки.

- Знаете, мужчинам трудно скрыть свое хотение (лукаво улыбается). А у ребят было даже не желание, а уж точно - Хотение. Немалых размеров и весьма твердое. И у меня последние полгода ни одного мужчины не было. Вот положа руку на сердце - если бы Вам спасли жизнь три красивые спортивные девчонки, текущие от желания с Вами поласкаться - Вы бы устояли?