Пылающая комната - Майкл Коннелли

– Все понятно. Я приду, обязательно приду. Честное слово.

– Прекрасно. Потом мы поедем к окружному прокурору. Там нас уже ждет парень, который объяснит все условия сделки и даст тебе подписать бумагу.

– Вы что, знали все это заранее? Знали, что я пойду на сделку?

– Скажем так – у нас был план. Чтобы поймать большую рыбу, надо начинать с маленькой. Ты в деле, Спивак?

– В деле. Я готов.

– У тебя пятнадцать минут. Не опаздывай.

Босх встал со стола и бросил взгляд на стену. Он обошел вокруг Спивака и сорвал висевший над ним плакат. Потом разорвал его на несколько частей и швырнул на пол.

Глава 39

Босх навестил Сото через две недели после смерти Бруссара. Это было в пятницу, после полудня. В такое время отдел почти пустовал, поскольку многие детективы работали четыре дня в неделю. Остальные ушли на обед. Сото сидела на «скамейке запасных» – то есть занималась офисной работой, ожидая решения комиссии по расследованию инцидента с перестрелкой и заключения психолога. До вынесения вердикта ее посадили за рабочий стол прямо у кабинета капитана и поручили отвечать на телефонные звонки. Сара Холкомб вернулась к своему напарнику.

– Ну, как дела? – спросил Босх. – Есть новости?

– Вчера доктор Инойес поставила «добро» на моей медкарте, – ответила Сото. – Из РПП пока ничего не слышно, но капитан говорит, что я смогу вернуться на свое место уже в понедельник. Думаю, он не в восторге, что я все время торчу возле его кабинета и подслушиваю.

Босх кивнул. Ему понравилось, что Люсия назвала отдел РПП – расследование перестрелок с полицейскими, – а не так, как было принятно теперь: ОВР, отдел внутренних расследований. Она была приверженцем старой школы.

– Прекрасно, – сказал он. – С РПП у тебя проблем не будет. Они так долго возятся, потому что любят канцелярщину.

– Не знаю, – вздохнула Сото. – Два инцидента за год… могут сказать, что это тенденция.

Босх нахмурился.

– Двадцать пять лет назад за такую тенденцию тебя повысили бы в звании и представили к награде.

– Времена меняются, Гарри, – возразила Сото.

Он кивнул и перешел к следующей теме – не слишком радостной.

– У меня есть новости о сестре Эстер, – произнес он.

– Правда? – воскликнула Сото, не скрывая своего волнения. – Что ты слышал? Она вернулась в монастырь?

Босх покачал головой:

– Боюсь, что нет. Не вернулась. Я говорил вчера с сестрой Джеральдиной. Она сказала, что ее убили.

– Что? О господи!

– Люди из наркокартеля ворвались в деревню, где она находилась, и увели ее с собой, обвинив в том, что она работала на местную полицию. Над ней долго издевались, потом убили и выбросили на обочину дороги.

Сото откинулась в кресле и уставилась прямо перед собой, словно пытаясь осознать услышанное.

– Я не могу в это поверить, – пробормотала она наконец.

– Честно говоря, я тоже, – признался Босх. – По крайней мере, пока. Поэтому я и собираюсь туда съездить. В Калехико. Сегодня тело должны перевезти через границу, а завтра ее похоронят на монастырском кладбище. Я хочу убедиться, что там все в порядке. К тому же сестра Джеральдина разрешила мне осмотреть комнату и вещи сестры Эстер. Вот я и зашел спросить, не хочешь ли ты поехать со мной.

– Гарри, я прикована к этому столу. Капитан не разрешит…

– Именно поэтому я еду завтра. Суббота – твое личное время, не так ли? Капитан не может тебе ничего приказывать. В воскресенье тело предадут земле. Мы едем или завтра, или никогда.

Сото кивнула раньше, чем он успел закончить.

– Я поеду.

– Вот и отлично, – заметил Босх. – Но вставать придется рано.

– Меня это не пугает.

Босх улыбнулся:

– Я знаю. Встретимся в офисе в семь утра.

По лицу Сото снова промелькнула тень.

– В чем дело? – спросил Босх.

– Нет, я просто подумала, – проговорила она. – Как по-твоему, сестра Джеральдина передала ей, что мы были в монастыре и спрашивали про нее?

– Да, – ответил Босх. – Я ее спрашивал, и она подтвердила, что рассказала сестре Эстер о нашем визите в монастырь и желании с ней побеседовать. Через несколько дней она все-таки вышла на связь, и тогда сестра Джеральдина все ей сообщила.

– Понятно, – отозвалась Сото. – А ты не думаешь, что она…

Люсия не закончила, но Босх догадался, что она имела в виду. Не могла ли сестра Эстер нарочно донести на кого-то из бандитов, зная, что об этом быстро станет известно наркоторговцам и расправа над ней будет скорой и безжалостной, невзирая на ее монашество и благотворительную миссию?

– Да, – отозвался Гарри. – Именно так я и подумал.

Босх и Сото прибыли в монастырь Сестер святого обета в субботу днем. Утром они успели побывать в похоронном бюро, расположенном в центре Калихико, чтобы опознать тело сестры Эстер и подтвердить ее смерть. Босх прихватил в техотделе полиции переносной сканер отпечатков пальцев и использовал его, чтобы снять с трупа отпечаток правого большого пальца и отправить его в базу данных министерства транспорта. Поиск обнаружил совпадение с таким же отпечатком, взятым у Анны Ачеведо при оформлении водительских прав в 1992 году, то есть еще до ее исчезновения.

Сестра Тереза встретила их у дверей монастыря и пригласила внутрь. Сестра Джерльдина предупредила ее о приезде детективов из Лос-Анджелеса и попросила провести их в комнату сестры Эстер. Они вместе поднялись вверх по лестнице и прошли по длинной галерее, похожей на коридор университетского кампуса, если не обращать внимания на религиозные картинки и многочисленные цитаты из Библии, развешанные на стендах между дверьми.

– Вы будете присутствовать на завтрашней заупокойной мессе? – спросила сестра Тереза.

– Нет, мы сегодня уезжаем, – ответил Босх.

– Как жаль. Это такое прекрасное событие. Душа сестры Эстер возвращается в Божий дом.

Гарри молча кивнул. Он не знал, что на это сказать.

Сестра Тереза остановилась у последней комнаты справа. В дверной щели торчало несколько молитвенных открыток, и монахиня вынула их, прежде чем войти внутрь. Дверь была не заперта.

– Келья совсем маленькая, – заметила сестра Тереза. – Думаю, мне не стоит вам мешать.

– Да, мы справимся, спасибо, – отозвался Босх. – Это не займет много времени.

Монахиня оглядела коридор, словно желая убедиться, что сестры Джеральдины нет поблизости.

– Можно мне задать один вопрос? – произнесла она. – Что вы ищете? Что такого сделала сестра Эстер? Я не встречала никого добрее ее.

Босх ответил не сразу. Он не видел никакого смысла бросать тень на доброе имя человека, тем более если этот человек уже умер. К тому же скорее всего сестры очень скоро узнают все из новостей.

– Мы хотим подтвердить, что эта та самая женщина, которая пропала много лет назад в Лос-Анджелесе, больше ничего, – ответил он.

– А, теперь понятно, – обрадовалась сестра Тереза. – А то я боялась, что она сделала что-то плохое и мы не сможем отпраздновать ее возвращение к Господу. Вы видели, что мы написали на ее могильном камне?

– Нет. А что?

– Она сама выбрала эту надпись. Мы нашли ее в записке с распоряжениями о похоронах. Там сказано: «Сестра Эстер Гонсалес. Она обрела искупление с детьми и для детей». Правда, красиво?

Босх кивнул.

– «Искупление с детьми и для детей», – повторил он.

– Да, – подтвердила сестра Тереза. – Она написала это много лет назад. Ее последние распоряжения были найдены в старой коробке на ее кровати.

Они кивнула в открытую дверь.

– Спасибо, сестра, – поблагодарил Босх. – Постараемся вас долго не задерживать.

– Если что, моя комната крайняя слева в том конце коридора, – сообщила монахиня. – Это потому, что я новенькая.

С этими словами она с достоинством развернулась и направилась к своей келье.

– Спасибо, мы вас найдем.

Босх и Сото вошли в тесную комнатку. Как и следовало ожидать, она была скудно обставлена. В углу стояла узкая кровать, над которой висело деревянное распятие. Рядом чернел прикроватный столик, комод, письменный стол, а над ним – несколько полок. Обстановку дополнял маленький гардероб без дверцы, по размеру не больше телефонной будки. В этой комнате было все необходимое, но ничего лишнего.

Детективы приступили к поискам. Большая часть ящиков оказалась пуста, в других хранились личные вещи и скромная одежда женщины, строго исполнявшей принятые на себя обеты послушания и бедности. Босх заглянул в коробку, о которой говорила сестра Тереза. Там лежали стопки разрозненных бумаг. В основном это были переписанные от руки молитвы и библейские стихи, часто с подчеркнутым в них словом «искупление» или «избавление». Послания к Галатам, Ефесянам, Римлянам… Тонкие строчки покрывали половинки вырванных страниц, почтовые конверты, мелкие клочки бумаги.

Босх взял два исписанных конверта и положил к себе в карман.

Да скажут избавленные Господом, которых Он избавил из руки врага (Псалом 107:2).