Ангел-истребитель - Донн Кортес

Джек не стал отвлекаться, чтобы ответить. Он продолжал идти, теперь уже быстрее.

— Тебе не нужны мои пояснения, Джек? Не хочешь экскурсий — не надо. Искусство само говорит за себя.

Стены следующей комнаты были увешаны картинами: полотна, полотна с пола до потолка. Сплошь черные и красные тона; Джек успел заметить только это, прежде чем перейти на бег. Здесь были две двери — одна вела в коридор, другая в следующий зал. Джек продолжал двигаться по прямой, доверяя своим инстинктам.

— У Никки кончается воздух, Джек. Знаешь, наверное, это единственный выход: просто нажми на кнопку на пульте. Она сейчас без сознания, так что задохнется, даже не приходя в себя. Ты избавишь ее от боли, Джек… разве ты не понимаешь, что это — величайший дар, который ты можешь ей дать? Не будет больше никаких отсосов по подворотням, исчезнет страх погибнуть мучительной смертью или провести остаток дней в тюрьме. Тебе даже не придется увидеть, как она умрет. Нажми на кнопку, Джек…

Еще одна дверь. Мимо мелькнули черно-белые фотографии в рамках, коллаж во всю стену.

— Ты даже не можешь сдать меня полиции, Джек. Я снял этот склад на имя Фальми, убедив его, что так мы избавимся от лишних налогов. Я постарался, чтобы он работал в одиночестве всякий раз, когда я убивал. Я подбросил улики, обеспечил его отпечатки на оружии. У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать, Джек. Таких как я в учебниках криминалистики называют организованными убийцами.

Джек остановился. Дверь, ведущая в следующую комнату, прикрыта; все предыдущие были распахнуты настежь. Повернувшись, Джек метнулся к той, что вела в коридор: закрытая, она тем не менее оказалась не заперта.

Коридор был темен и пуст… но в конце его, далеко впереди, под нижней кромкой двери виднелась узкая полоска света.

Джек тихо крался по коридору. Он все еще слышал голос Чарли, доносившийся из анфилады хранилищ. По пути он гадал, сколько их еще — этих комнат, до отказа набитых кристаллизованными мучениями, свидетельствами разрушенных жизней.

Он подошел к двери. Замер, занеся ладонь над дверной ручкой.

И вдруг сделал несколько шагов назад, чтобы рвануть ручку той двери, мимо которой только что прошел.

Чарли стоял, нацелив дробовик прямо в стену, в которой было проделано отверстие, с той стороны занавешенное какой-то тканью. Единственным источником света в комнате были огоньки на панели стоявшего на столе древнего усилителя. От него к микрофону в руке Чарли тянулся тонкий провод.

Когда Джек прыгнул, Чарли оглянулся и выстрелил.

Пуля угодила Джеку чуть ниже левой ключицы. Удар развернул его в воздухе, но не остановил. Боль прокатилась по всей руке, пронзила плечо. Джек врезался в Чарли под неловким углом, отбросив его назад к стене.

Что было силы Джек нанес удар правой, отчего голова Чарли резко мотнулась в сторону. Одновременно попытался схватить дуло дробовика, но левая рука уже начала неметь.

Выбросив вперед колено, Чарли угодил Джеку в живот, заставив согнуться. Джек не выпустил дробовика, отклоняя от себя дуло. Свободной рукой он вцепился в лицо Чарли, нащупывая пальцами глаза. В ответ Чарли нанес удар локтем, разбив Джеку нос и вызвав целый взрыв боли. В глазах у него померкло, но он упорно не выпускал дробовика. Чарли рванул оружие на себя, и оно, нацеленное в потолок, оказалось зажатым между ними.

Правой рукой Джек нащупал гарду курка. Из последних сил он потянул приклад к себе; дуло сместилось вперед.

Дробовик выстрелил у подбородка Чарли.

Оглушенный, Джек сделал шаг назад, запутался в собственных ногах и упал. Чарли отлетел назад, задев и опрокинув стол с вещательной системой. Он распростерся на полу, зажимая сочащееся кровью горло.

Джек хватал воздух ртом. В голове звенело, тело охватила слабость. Лежа, он старался понять, насколько серьезно его ранение.

— Ты… не умираешь, Джек, — выдавил Чарли, чей язык явно заплетался. Он приподнял голову с пола шея в крови, но большой зияющей раны не видно. — Мое собственное… изобретение. — Голос звучал так, словно Чарли тонул, захлебываясь. — Кристаллы хлоралгидрата вместо… дроби. Быстро… валит с ног. Похоже, победит тот… кто проснется первым.

Все вокруг сделалось серым. Джек едва расслышал последние слова Чарли:

— Так или иначе… Никки умрет…

Последним, что Джек успел услышать, были сирены, звучавшие все громче и громче.

Первым, что он увидел, открыв глаза, был зеленый пластик.

Он несколько раз моргнул, стараясь сфокусировать взгляд. Монотонный, тусклый цвет. Нейтральная зелень заводских коридоров. Она окружала его со всех сторон. Он попытался поднять руку, но та почти сразу со звоном упала обратно.

Он лежал на кровати, огороженной зелеными ширмами. На кровати с хромированными поручнями, к которым он был прикован наручниками. Он в больнице.

На губах Чарли Холлоуэя медленно расцвела улыбка.

Должно быть, на шум выстрелов приехали полицейские. Нашли его и Джека. Теперь оба под стражей… но Чарли не долго останется в наручниках. Даже если копы наткнулись на тело Никки в потайной комнате наверху, он все равно спихнет все на Фальми.

Он услышал чьи-то шаги. Ширму бесцеремонно отдернули в сторону. Стены палаты были выстланы блестящим черным полиэтиленом.

— Здорово, Патрон, — сказала Никки. — Как тебе понравилась моя маленькая шутка? Видишь ли, мы, шлюхи, тоже способны на кое-какие фокусы.

Чарли вытаращился на нее.

— Например, — продолжала Никки, — такой.

Она подняла руку с качающимися на цепочке амулетами.

— Ты решил, что это обычное сентиментальное дерьмо, а потому не бросил на мой браслетик и второго взгляда. Иначе ты заметил бы, что один из амулетов на нем — универсальный ключ от наручников… подходит к большинству моделей, к самым дешевым уж точно. Если бы ты не напичкал меня этой дрянью, я сбежала бы уже через полминуты после того, как ты прикрыл за собой дверь. Ну а когда я проснулась, то не сразу нашла настоящий выход… и угадай, кого я встретила на первом этаже? Кто прилег там вздремнуть?

— Ты… ты, сука… — просипел Чарли. Слова отозвались в горле тупой болью.

— Побереги голос, — посоветовала Никки. — Он тебе еще понадобится.

Сказав это, она отодвинула ширму подальше. За нею, у длинного стола, стоял Джек. На свету единственной лампы поблескивали самые разнообразные инструменты.

— Теперь он твой, — сказала Никки.

Протянув руку, Джек щелкнул клавишей записи на портативном кассетнике. Его лицо было невозмутимым.

— Вернемся к самому началу… — предложил Следователь.

ЭПИЛОГ

Дорогая Электра,

нынешний Хэллоуин вышел очень странным.

Не пойми меня неправильно, я отлично провела время. Дядя Рик опоздал, но мы все равно успели догнать Парад. Обидней всего то, что кто-то взломал его машину и стащил готовый костюм. Вот придурки. И еще: кто-то нашел мой мобильник и собирался вернуть его, но так и не появился.

И все равно дядя Рик был в маскарадном наряде: он набрал у себя в мастерской всякого хлама и соорудил оборотня-астронавта буквально тут же. Выглядел он диковато, зато «концепция удалась», по выражению дяди Рика. И астронавт очень даже сочетался с моим костюмом Лунной богини! Хотя, конечно, бог Солнца все равно был круче. Эх!

Тем не менее вечер удался на славу. Люди крутили огни на цепях, протащили по улицам большого железного дракона, и там были тысячи участников. Улицы, по которым шествовал Парад, были украшены тыквами, паутиной и факелами. Но больше всего, пожалуй, мне понравились алтари в парке. Они посвящались самым разным людям (или группам людей) и даже неодушевленным предметам: общее у них было только одно… в общем, смерть. Там был алтарь для поминовения домашних животных и алтарь в честь людей, умерших от СПИДа. Там даже имелся алтарь, где поминали людей, погибших от рук убийц. Можно поставить свечу, или зажечь благовония, или оставить какую-то вещь. Люди оставляли фотографии, игрушки, цветы, одежду — все что угодно. На одном из алтарей я даже видела электрический миксер. Думаю, любая вещь будет напоминать о человеке, если его сильно не хватает.

И конечно же, буквально на следующий день началось ЭТО.

Рождество.

Сама не понимаю, чему я так удивилась, Электра. Это ведь происходит каждый год — на следующей после Хэллоуина день Санта со всей честной компанией берут город штурмом, словно целый съезд в стельку пьяных торговцев северными оленями. Порой это начинается даже раньше 31 октября. Надо это строжайшим образом запретить! Лично я вешала бы нарушителей без суда и следствия.

Дядя Рик со мной согласен — именно поэтому он и уезжает, вместе со своей новой подружкой. Они собираются два месяца проплавать вдоль побережья Тихого океана и не вернутся домой, пока последний снеговик не будет отправлен на хранение до будущей зимы. Они собираются избежать всей этой коммерциализованной праздничной круговерти: ни тебе Санта-Клаусов, ни увешанных огоньками елок, ни уличных украшений.