Шифр Александра - Уилл Адамс

— А если я откажусь?

Хасан поднял руку и потрепал Гейл по щеке.

— Крови сегодня уже пролилось немало, мистер Нокс. Если число погибших немного возрастет, от этого ничего не изменится.

— Ты блефуешь.

— Хотите рискнуть, мистер Нокс?

Нокс пристально посмотрел ему в глаза, но человек, стоявший перед ним, был сделан из камня — ни один мускул не дрогнул на его лице. Он бросил взгляд на Гейл — девушка крепилась, готовясь к худшему, — и понял, что выбирать не приходится.

— Ладно. Договорились.

— Хорошо. — Хасан кивнул в сторону Нессима, все еще стоявшего у двери. — Можешь, кстати, поблагодарить начальника моей службы безопасности. Это его идея. Я был очень зол, мистер Нокс. Вы даже не представляете, насколько зол. После вашего звонка я хотел, чтобы вас пристрелили. Но Нессиму удалось переубедить меня и предложить более выгодный вариант. — Египтянин снова наклонился, словно собирался доверить Ноксу какой-то секрет. — Не советую вам, мистер Нокс, заносить меня в число врагов. Запомните это хорошенько. Со мной лучше дружить.

— Я запомню, — пообещал Нокс. — Можешь не сомневаться.

Удивленный такой дерзостью, Хасан посмотрел на англичанина, и в этот момент, когда взгляды их встретились, оба поняли, что старая вражда не улеглась и у каждого остался незакрытый счет к другому. Но это подождет. А сейчас перемирие выгодно обоим — каждому есть что терять.

Нокс поднялся сам, помог подняться Гейл и, обняв ее за талию, повернулся к двери, которую открыл перед ними Нессим. Проходя мимо, англичанин кивнул египтянину, и тот кивнул в ответ — оба как бы признали, что рассчитались по долгам, и, может быть, даже выразили взаимное уважение. А потом Нокс и Гейл вышли в ночь, навстречу новому дню и новой жизни.

ЭПИЛОГ

«Так вот оно каково, быть знаменитым», — думал Нокс, жарясь под палящим светом дуговых ламп. Зал бы набит до отказа — фотографы, телевизионщики, репортеры с микрофонами старались вовсю, доказывая боссам, что не даром едят свой хлеб, хотя большинство из них уже поняли — те ответы, что им здесь предлагают, не стоят и гроша ломаного.

— Извините, — в сотый, наверное, раз повторил Юсуф Аббас. — В данный момент сказать, что именно мы нашли, невозможно. Археология не терпит суеты. Потребуется какое-то время для организации работ и тщательного изучения самих материалов. Может быть, через год мы будем знать больше. А сейчас… Еще три вопроса, и, пожалуй, закончим. Кто желает…

— Дэниел! — прокричала из заднего ряда молодая рыжеволосая женщина. — Дэниел, посмотрите сюда! — Нокс повернулся, и его ослепила вспышка. — Почему вы так уверены, что нашли Александра?

— Правда ли, что там еще осталось золото? — выпалил свой вопрос японский журналист.

— Гейл! Гейл! — замахал рукой мужчина с сединой в волосах. — Вы не боялись, что вас просто убьют?

— Пожалуйста! — Юсуф умоляюще сложил перед собой руки. Происходящее доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. — По порядку.

Нокс потер небритую щеку. Ну и чудеса! Он вполне мог представить, что среди миллионов людей по всему свету, которые смотрят сейчас эту пресс-конференцию, найдется несколько старых знакомых. И как они себя чувствуют? Смотрят, должно быть, в телевизор, качают головой, чешут затылки и либо матерятся под нос, либо заходятся со смеху и тянутся к телефону, чтобы позвонить кому-то из общих друзей. Смотрел телик? Видел? Помнишь того парня, Нокса? Зуб даю, это был он!

Нокс повернулся к Гейл. Она улыбалась и вскинула бровь, показывая, что прекрасно понимает, о чем он думает. В последние двадцать четыре часа произошло столько странного и удивительного. Первый допрос в Суэце проходил легко, доброжелательно, почти весело. Со всех сторон сыпались шуточки, их с Гейл воспринимали как героев, им пожимали руки. История с Мохаммедом уже захватила воображение и тронула души миллионов египтян. В дополнение ко всему им доставило немалое удовольствие видеть, как изворачивается перед камерами Юсуф Аббас, как пытается он объяснить свои отношения с Драгумисами, как отбивается от вопросов насчет сотрудничества с МФАР и уходит от ответа на вопрос, с какой целью посещала его в Каире Елена Колоктронис.

А потом совершенно неожиданно тон вдруг изменился. В полицейский участок приехал новый следователь по имени Умар, и по его распоряжению Нокса и Гейл развели по разным камерам. Потом начались допросы. Долгие, выматывающие. Скошенные, в форме полумесяца, баки и пронзительные глазки придавали Умару слегка зловещий вид, но особенно раздражало то, что все показания воспринимались им с абсурдной подозрительностью. Он всячески старался поймать Нокса на противоречии самому себе, устраивал ловушки и искажал смысл сказанного. К Николаю Драгумису и его людям Умар не проявлял, похоже, ни малейшего интереса, словно убийства и прочие совершенные ими преступления были какой-то мелочью. Основное свое внимание он сосредоточил на передвижениях Нокса, пытаясь заставить англичанина признать факт незаконного проникновения на территорию раскопок, проводящихся Верховным советом по древностям в Александрии и Дельте.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — стоял на своем Нокс. — В этих местах не был, что они собой представляют, не знаю.

— Неужели? — Умар картинно нахмурился. — Тогда, может быть, объясните, каким образом фотографии этих объектов оказались в ноутбуке и памяти фотоаппарата, обнаруженных в вашем джипе?

Нокс понял, что попался. О фотографиях он успел позабыть. Запираться было бессмысленно, требовать адвоката — подозрительно. И то и другое показало бы, что ему есть что скрывать. Врать такому человеку и вовсе безумие. К тому же надо было принимать во внимание и репутацию Рика — после всех принесенных жертв Рик никак не заслуживал клейма гробокопателя. Пауза затягивалась, и следователь самодовольно ухмыльнулся:

— Я жду.

— Я не сделал ничего плохого и ни в чем не преступил закон, — ответил Нокс устало.

— Возможно. С вашей точки зрения. А вот в нашей стране вторжение на территорию исторических объектов считается серьезным преступлением. Тем более что за вами закрепилась определенная репутация. Вы ведь продавали антиквариат на черном рынке, не так ли?

— Чушь! — взорвался Нокс. — И вы сами это знаете!

— Объясните, откуда взялись фотографии.

Нокс нахмурился и, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди.

— Какие фотографии?

Умар хмыкнул.

— Знаете, какое вас ждет наказание на кражу исторических ценностей? Десять лет даже за покушение на кражу.

— Смешно. Я только что помог вашей стране сохранить важнейшее сокровище.

— Тем не менее, мистер Нокс, умный человек должен сознавать всю серьезность своего положения. Вы ведь умный человек, мистер Нокс?

Уловив в словах следователя скрытый смысл, Нокс посмотрел на него повнимательнее.

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, что существует только одно объяснение вашего присутствия во всех этих местах. Объяснение, которому я готов поверить и которое готов принять с радостью.

— И в чем оно состоит?

— Состоит оно в том, что вы действовали с разрешения Верховного совета по древностям. В частности, с ведома и одобрения генерального секретаря совета господина Юсуфа Аббаса.

Вот оно что! Нокс закрыл глаза, покачал головой и рассмеялся.

— Ловко придумано. Получается, что я работал на Юсуфа, был его осведомителем и расследовал деятельность Драгумисов. Другими словами, он не сотрудничал с ними, а пытался вывести их на чистую воду. Скажите, а вам-то что с этого?

— Понятия не имею, о чем вы, — поджав губы, ответил следователь. — Но пожалуй, нам с вами стоит еще раз пройтись по вашему заявлению. Вы и сами понимаете, что средства массовой информации хотят как можно скорее услышать полную версию событий. Только теперь вы начнете с телефонного звонка, который сделали Юсуфу Аббасу, когда у вас появились первые подозрения относительно намерений Драгумисов. Вы не забудете упомянуть, что получили от него некое задание и действовали в рамках определенных полномочий.

— Иначе?..

— В противном случае проигрывают все. Юсуф. Вы. Девушка.

Ноксу стало не по себе.

— Девушка?

— Египту нужно кого-то наказать, а греки все погибли. Ваша подруга, Гейл Боннар, работала на них. Несколько дней назад летала в Салоники наличном самолете Филиппа Драгумиса. Находилась в Сиве вместе с Еленой Колоктронис. Такая милая девушка! Представляете, каково ей будет даже на месяц попасть в египетскую тюрьму.

— Такое невозможно.

Умар наклонился к нему через стол.

— И вот еще о чем подумайте. Если согласитесь, станете героем. Мне поручено довести до вашего сведения, что Верховный совет по древностям примет вас с распростертыми объятиями. Сможете получить разрешение на работу едва ли не на любом археологическом объекте.