Когда зацветает пустыня - Лия Хиро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лицо продуктовой сети? Серьёзно? — не помню, когда в последний раз я так веселилась.
— Ну да, надо же с чего-то начинать! "А ты не забыл купить хлеб?" — с заученной строгостью отчеканил он.
— Хлеб? Серьёзно? — меня скрутил ещё больший приступ смеха. — Послушай, ты думаешь, что боди арт пойдёт в Дубае? Здесь же сплошные табу!
— Уже пошёл, Злата. Тут много европейцев. Да и местные, бывает," грешат" покупками наших фото. — он резко стал серьёзным и выдал, — Люблю, когда ты такая весёлая!
— А Хизер ты любишь? — неловко заёрзала я по липнущему к ногам сиденью. Грубовато прозвучало.
— Конечно, я её люблю. Но, знаешь, то, что у меня к тебе не идёт ни в какое…
— Не продолжай, Тодд. Давай остановимся после первой фразы. — мне, вдруг, стало не по себе. — Не нужно подробностей.
— Как скажешь, мышка. То есть, "Злата". Прости, голову, наверное, напекло. — он моментально переключился на то же приподнятое настроение, что царилось в салоне пару минут назад. — Так куда дальше сворачивать? Я же не ясновидящий! — весело добавил он.
* Девид Ганди — сейчас один из самых заметных моделей в фэшн-индустрии.
Глава 69
— Папуль, я тебя очень прошу, ничего не перепутай, о'кей? Комбинезончики и боди в детской, на пеленальном столике. Подгузники там же, в кармашке справа. И, если будет беспокоиться — пустышка в…
— …Стерилизаторе на кухне. — прервал меня отец. — Да, да, я всё запомнил, дочка. Не переживай. Справлюсь. Поезжайте, не теряйте зря времени.
И, тут же, словно группа поддержки папы, раздался голос из гостиной:
— Злата! Иди скорей сюда!
— Что там, Тодд? — засуетилась я и побежала к нему.
— Откуда это фото? — друг, задумчиво покручивая в руке телефон, стоял перед большим фото Виталика на стене. Одним из тех, что я щёлкала тысячами в те несколько месяцев счастья в Майами.
— Это моя работа. — и, хотя я ежедневно наблюдала один из моих любимых снимков, ярким пятном игравшим на фоне нюдовых тонов комнаты, это не помешало мне в который раз залюбоваться силуэтом любимого в лучах заходящего солнца Флориды.
— У тебя есть оригиналы в электронном варианте?
— Есть… И ещё тысячи подобных портретов… — кажется, до меня начала доходить причина его неуёмного энтузиазма.
— Какой у них размер, Злат? — Тодд нетерпеливо отправил телефон на узкий стол у стены и упёрся в него руками, продолжая разглядывать портрет.
— Ну… Я точно не помню…
— Ладно, хватай всё, что есть и поехали в типографию! Половина выставочных залов — Виталия, Злат.
— Тодд, я не думаю…
— Подожди, давай ты просто сделаешь, как я говорю, а потом будешь думать. Или не думать. Это уж как хочешь. И, кстати, тебе не приходила в голову мысль, что Виталий, фактически — голливудский актёр. — взгляд Тодда был призван привести меня в более живое и сообразительное состояние, чем сейчас. Растормошить, активизирвать, как если бы он схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.
— Ну и что?
— Ну не тормози, Злат! Наверняка, у него куча друзей среди актёров, режиссёров, сценаристов. А все они не бедные люди. Теперь понимаешь?
— Кажется, да…
— Ай, Злат! Мистер Лемишев, — обратился он к отцу, понимаю, что мой мозг сейчас работал на той же частоте, что и у бестолковой домашней курицы. — Вы знаете, на какую киностудию работал Виталий?
— Конечно. У меня есть номер его агента. Чёрт! Тодд, и как я сам не догадался?
* * *Эти двое неплохо спелись. И ещё пару часов мы провели в переговорах с, наверное, доброй частью работников Голливуда и за дизайном объявлений для акции по сбору средств на операцию Виталику.
Я сгребла все USB-накопители в одну небольшую, разноцветную кучку и подрагивающими от волнения пальцами, начала пролистать фото за фото: Виталик рядом с домиком спасателей на пляже в Майами; в нашем патио с задранныии на стол ногами и наушниками. Я даже помню, какой альбом своего любимого Linkin Park он тогда слушал. В личном тренажёрном зале в мокрой насквозь майке рядом с боксёрской грушей.
Даже не заметила, как огромные кристаллы слёз начали капать на белоснежный листок А4, на котором я аккуратно фиксировала номера отобранных фотографий.
Не знаю, на сколько меня хватило. На тридцать? Или, может, пятьдесят штук? Я не смотрела эти фото с тех пор, как сделала… А теперь… Теперь хочу, но не могу.
— Злат, уже поздно. Иди спать, а я продолжу. — Тодд практически вытолкал меня со стула и, занимая моё место, заботливо и тихо спрсил, — Ты же мне доверяешь?
— Конечно. — я поднесла руку ко лбу, только теперь осознав, что виски пульсируют от пресыщенности событиями и переживаниями этого дня.
— В типографию поедем с утра, хорошо? И, Злат… Половина выставочных залов — Виталика.
— Тодд, мне… Так неловко от того, что я… Мы… стесним вашу экспозицию. Может, не будем, а?
— Это даже не обговаривается, Злат. Я уже позвонил Хизер и она полностью поддержала меня в этом решении. — Тодд, кажется, хотел ещё что-то сказать, но не решился. Оставалось только догадываться по его ставшему мягким и нежным взгляду.
— Спокойной ночи, Тодд, — поспешила я попрощаться и, спустя минуту, рухнула тяжёлым мешком с камнями рядом с Виталиком и моментально забылась, как ни странно, спокойным и ровным сном. Не прошло и часа, как я проснулась от короткого писка мобильника.
Больше десятка сообщений из банка горели непрочитанными блоками. И последнее из них гласило, что от коллег Виталика поступило уже больше четверти необходимой суммы.
Глава 70
Наша выставка возымела колоссальный успех и вызвала широкий общественный резонанс. Сперва в Дубае, а потом и в других Эмиратах.
К моменту её открытия из Нью-Йорка прилетела моя
