Путь один- в глубь себя - Бхагаван Раджниш

Чем больше мы берем и чем больше нас это привлекает, тем больше наш ум заполняют разные мысли. Вот почему у богача такой беспокойный сон: ему не спится, ведь его желание брать заставляет колесо его мыслей вертеться все быстрее. Мышление — это желание брать; беспрерывное составление планов, как бы заполучить как можно больше.

На прием к психиатру пришел фермер, занимавшийся разведением овец. Он жаловался на плохой

сон. Психиатр посоветовал ему считать овец, пока его уму это до того надоест, что он заснет. Фермер пришел через неделю. Он выглядел совершенно измученным. Казалось, что со времени предыдущего приема он вообще не спал. Психиатр посмотрел на него и воскликнул:

— Что случилось? Неужели счет овец не помог?

— О да, — ответил пациент, — он помог, но так, как вы и представить себе не могли. Только я начал считать овец, как уже не мог остановиться. Это было так увлекательно, подсчитывать все эти тысячи овец, что мой ум остановиться уже не мог. Потом я их стриг, и получилось так много шерсти!

А если продать эту шерсть на рынке, можно заработать столько денег! За последние семь ночей у меня сна не было ни в одном глазу.

Как только появляется возможность что-то заполучить, ум приходит в исступление. Он сразу начинает строить планы: «Что мне следует предпринять и что я не должен делать, чтобы наверняка получить ...?»

Люди обращаются ко мне с просьбой успокоить их ум. Но пока их жажда брать и получать не уменьшится, никакого покоя их уму не видать. Если ты понимаешь это правильно, ты увидишь, что жадность — это и есть ум, а там, где нет жадности, происходит медитация. Чем сильнее жадность, тем расчетливее должен быть ум, а это означает большее количество мыслительных процессов и большее внутреннее беспокойство. Там, где нет жадности, нет и работы для ума. Обращаясь с просьбой об успокоении ума, ты снабжаешь свой ум работой.

Ум — это компьютер, он живет цифрами. Как только ты произносишь: ^Нужно заработать тысячу рупий», ум начинает размышлять над тем, как этого добиться. Но если ты говоришь уму: «Больше не брать, только отдавать», тогда ему больше нечем заняться, он успокоится и остановится. Вот почему в священных книгах сказано, что нет большего греха, чем жадность, и нет большей добродетели, чем милосердие. Но это следует понять правильно: так говорится именно потому, что милосердный ум станет медитативным.

Так что, если звучит вопрос: «Каков смысл медитации?», Хотей отвечает: «Подайте монетку». Отдавание и есть смысл медитации. Придет день, когда ты будешь готов отдать все и ни к чему не будешь стремиться, тогда ты и получишь все.

Однажды вечером к Иисусу пришел, молодой мужчина. Его звали Никодим, и он был самым богатым человеком в том поселке, где Иисус остановился на ночь. Никодим разбудил Иисуса и сказал ему: «Я боюсь приходить к тебе днем, потому что я здесь — важная персона. Как только меня свяжут с твоим именем, я пропал». Это потому, что Иисус был странствующим санньясином; случалось, что он проводил время в компании пьяниц и мог остановиться даже в доме проститутки — его совершенно не заботило соблюдение приличий. Так что каждый, кто пользовался авторитетом в обществе, вполне обоснованно опасался, что его имя свяжут с Иисусом. Поэтому Никодим пришел к нему под покровом темноты.

Иисус спросил его:

— Что тебе от меня нужно?

Никодим ответил:

— Я пришел, потому что ищу покоя. Как я могу достичь счастья? Я верующий человек, и у меня хороший характер. Ни на одну Женщину, кроме своей жены, я не засматриваюсь. Я ревностно исполняю все, что требует от меня религия. Я регулярно посещаю храм, скрупулезно выполняю все религиозные ритуалы, делаю все полагающиеся пожертвования, я соблюдаю посты, читаю священные книги. У меня нет ни одного недостатка. Я не курю, не пью, не играю в азартные игры; я рано ложусь спать и рано встаю. Я делаю все, что полагается, но счастья в моей жизни нет.

Иисус ответил ему:

— Все это тебе не поможет. Сделай одну-единственную вещь: отдай все, чем ты владеешь, а потом возвращайся ко мне.

— То, о чем ты меня просишь, сделать очень трудно, — воскликнул Никодим.

Он человек с сильным характером, не пьет, не курит. Но это? Это же так трудно! Тогда Иисус сказал ему:

— Этот твой характер ничего не стоит. У тебя столько богатств, а ты думаешь, что, пожертвовав пару монет, станешь щедрым и милосердным.

У тебя столько свободного времени, которое ты проводишь за игрой в карты и шахматы. Конечно же, ты помимо прочего ходишь в храм, и думаешь, что от этого становишься очень верующим. У тебя столько денег, столько времени, такая легкая жизнь, а твоя религия — это просто дань обществу. Оставь все, и пойдем со мной.

Никодим ответил:

— Тогда я ухожу. Я не могу этого сделать!

Нет, оставить, отказаться — это для ума немыслимо. Он способен лишь цепляться. Ум — это цепляние.

Фраза Хотея «Подайте монетку!» — это сущность медитации. Дело здесь не в монетке, на ее месте может быть целое состояние или империя, которые нужно отдать. Дело в том, чтобы почувствовать блаженство и радость отдавания, испытать благодарность, которую оно дарит. И не важно, есть ли у тебя что отдавать, значимо здесь твое внутреннее состояние отдавания. И в противоположном случае ничего не меняется: брать тебе, может, и нечего, но внутренне ты по-прежнему настроен на получение. Если ты сможешь это усвоить, ты поймешь Хотея.

Хотей, конечно же, пробужденный. Он всегда течет, всегда движется, всегда отдает, делясь с другими возможностью насладиться ароматом отдавания. И когда тот, другой святой спросил его, в чем секрет реализации, которая достигается через религию, Хотей просто уронил свою суму на землю. Тогда святой спросил его: «Это все или есть что-то еще?» И вместо ответа Хотей поднял суму, повесил ее на плечо и пошел прочь. Очень важно во всем этом разобраться; это ценное указание.

В дзэн есть такое изречение: «Пока поиск не начался, реки — это реки, а горы — горы. Потом, во время духовного поиска, реки перестают быть реками, а горы — горами. В конце пути реки опять становятся реками, а горы — горами». Это странно, и если ты воспримешь это изречение поверхностно, то не поймешь его смысл. До начала поиска и по его завершении ты находишься в одном и том же состоянии. Да, в конце ты переживаешь трансформацию, но состояние — то же. В процессе поиска все переворачивается с ног на голову. Прямо сейчас ты пребываешь в этом мире, по завершении поиска ты будешь пребывать в Божественном. Но в середине, между этими двумя состояниями, все опрокидывается; отныне реки — это не реки. Когда ты утвердишься в Божественном, тогда реки опять будут реками; но посередине все исчезает, все разрушается. Реки перестают быть реками, горы перестают быть горами.

Обычный человек прочно обосновался в этом мире. Мистик приходит в него. Но между ними — ищущий. И ему очень сложно. Его трудность в том, что одну ногу он из этого мира уже забрал; одна из его ног все еще находится в этом мире, но другая — уже вне его, она в поисках Божественного. Ищущий завис посередине.

Уронив суму на землю, Хотей дает понять, что первый шаг ищущего — отпустить этот мир, сбросить весь груз, выбросить весь свой ум. Сума — единственная вещь, которой владел Хотей. У него не было ничего другого, чем бы он мог показать свой ответ, поэтому он просто уронил свою суму, указывая тем самым, что вначале ищущий должен от всего отказаться. А задача сиддхи, реализованного, состоит в том, чтобы снова поднять суму! Но сума перестает быть бременем, а раньше это было именно так. Ищущий отпускает мир; сиддха, просветленный, возвращается в мир. Он снова становится мирским человеком. Правда, теперь он живет в мире, но не мир в нем. Раньше и он жил в мире, и мир в нем тоже.

Махавира ушел в джунгли; целых двенадцать лет он хранил молчание, он отказался от языка, поскольку язык — это общество. Когда мы говорим, мы всегда говорим с кем-то другим. Даже когда, сидя в одиночестве, мы разговариваем сами с собой, другой все же присутствует в нашем воображении. Так что каждый, кто продолжает использовать язык, пребывает в обществе. Тишина — это прыжок из общества.

Если ты замолчишь, общество исчезнет, даже если ты при этом расположился в самом центре рыночной площади. Ведь общество есть язык. Вот почему у животных общество отсутствует; у них нет языка. У них нет ни государства, ни общества, ни полиции, ни священников, ничего. Потому что нет языка. У человека есть общество, потому что у него есть язык. Ученые говорят, что, если бы исчез язык, исчезло бы и общество. Подумай об этом! Если бы хоть на одни сутки язык исчез с лица земли, развалилась бы вся наша цивилизация, вся культура. Ничто бы не уцелело. Это было бы невозможно. Мы превратились бы в диких животных. Цивилизация и культура опираются на язык.