Спецназовец. Сошествие в ад - Андрей Воронин

«Разлегся, старый пердун, – неодобрительно посмотрел на него помощник. – Я тут парюсь за его благополучие, а он лежит, как мешок с дерьмом, да еще вечно чем-то недоволен».

– Владимир Николаевич, я уже обо всем договорился.

– Молодец, – равнодушно сказал Чалов, словно предстоящее событие совершенно его не интересовало, – поедешь на стрелку. Будешь там за главного. Когда все закончится – позвонишь. Иди работай.

Последние слова были сказаны таким тоном, что помощнику не оставалось ничего иного, как выйти из спальни. В последнее время поведение Чалова сильно его раздражало. Артур делал за него всю грязную работу, а тот еще и придирался.

Понятное дело, что Артуру не очень-то хотелось ехать на стрелку с грузинами, но, с другой стороны, выбора как такового у него не было. Стоит ему хоть раз ослушаться, и Чалов занесет его в свой негласный черный список, который постоянно пополнялся и в то же время сокращался за счет устранения неугодных.

Артур с угрюмым лицом бухнулся на заднее сиденье «мерседеса». За его машиной из ворот выехали еще пять американских внедорожников.

«Так я тебе и поверил, пастух, – раздраженно подумал Артур, нервно поглядывая на стрелки часов. – Придешь без оружия! Ага! Иди поищи таких лохов, которые тебе поверят!»

Помощник Чалова постучал себя кулаком по рубашке, проверяя, хорошо ли сидит на торсе бронежилет. Рядом с Артуром на сиденье валялись два израильских «узи» – отличное оружие для стрельбы с ближнего расстояния, тем более можно вести огонь с двух рук.

Ресторан «Марокко» умостился в середине узкого переулка, в котором было двухстороннее движение, но по жизни одна полоса вечно была забита припаркованными машинами.

– Сбавь ход и катись медленно, – приказал Артур шоферу, когда они уже подъезжали к «Марокко».

В переулке ярким белым светом горели фонари. Машин было небывалое количество, словно вечером в ресторане выступала какая-нибудь звезда.

– Чего это их столько понаехало? – Артур недоуменно почесал затылок.

Автомобиль плавно притормозил перед «лежачим полицейским», который дорожники даже не удосужились раскрасить.

Джипы лениво проехали вслед за головной машиной и уже собрались остановиться, как послышался шальной визг тормозов, словно кто-то вылетел из-за поворота на бешеной скорости и не успевал остановиться.

Переулок с двух сторон забаррикадировали грязные «Лады» белого цвета. Синхронно вниз поползли стекла, оттуда высунулись тупорылые дула автоматов, и киллеры в черных масках устроили оглушительную стрельбу, за одно мгновение разорвавшую ночную тишь.

Услышав звуки первых выстрелов, Артур инстинктивно упал вниз и понял, что они попались в банальную западню. Еще он услышал, как неожиданно захрипел и забулькал горлом водитель, в предсмертной агонии пытаясь что-то нащупать на приборной панели.

Открыв дверцу, Артур выполз из автомобиля. Несколько человек в поисках спасения рванули к дверям ресторана, но он оказался закрытым. И они тут же задергались всем телом, словно исполняли какой-то причудливый танец.

Артур по-пластунски пополз по осенней хляби. Подальше от «мерседеса». И он вовремя это сделал, потому что через несколько секунд кто-то грохнул из гранатомета по детищу немецкого автопрома, и от выстрела у Артура аж зазвенело в ушах.

Он подобрал автомат Калашникова, валявшийся рядом с трупом, и примостился за внедорожником.

Грузины беспощадно расстреливали людей Чалова, метавшихся в узком переулке. Те, ошалевшие от страха, даже и не думали о сопротивлении. Периодически они, конечно, вспоминали, что и у них есть оружие, но это мало что решало. С их стороны производились эпизодические выстрелы, которыми можно было распугать только ворон и галок.

Артур болезненно поморщился, понимая, что это крах всего и вся. Он сидел тихо за машиной и не высовывался. Кто сказал, что у них нет еще одного гранатомета? Они его отсюда быстро выкурят.

«Неужели это конец?» – кольнуло грудь гадостное предчувствие.

Но ведь не может его жизнь закончиться так банально. Он еще молодой. Всего двадцать девять. Может, прикинуться мертвым? Хотя никто не отменял контрольный выстрел. Тогда вообще получится глупая смерть.

Припав лицом к самой земле, чуть ли не черпая губами воду из грязной лужи, Артур напряженно всматривался в темноту.

Переливчатые автоматные трели затихали, и слышались лишь одиночные выстрелы. По всей видимости, уже добивали раненых.

Артур, мысленно прикинув расстояние, понял, что можно рискнуть, иначе ему отсюда и вовсе не выбраться.

Мысленно сосчитав до пяти, Артур, собравшись с силами, осторожно открыл дверцу автомобиля, рывком выкинул оттуда мертвого водителя, залившего своей кровью всю приборную панель и место за рулем, быстро завел двигатель и опустил кресло чуть ли не до лежачего положения.

Зажмурившись от страха, он резко надавил на педаль газа. Машина, взревев, помчалась вперед.

Затрещали новые выстрелы.

«Только бы не прострелили колеса и двигатель», – подумал помощник Чалова, продолжая давить на газ.

Наконец машина на полном ходу ткнулась в забаррикадировавшие проезд «Лады». Те, кто там стоял, отскочили в разные стороны. Артур продолжал давить на педаль газа, но автомобиль застрял между машинами, почти не съезжая с места, несмотря на все старания мощного двигателя.

Опомнившись, грузины начали стрелять. Артур, не помня себя от страха, уткнулся лицом в грязный резиновый коврик. В хлюпающей луже крови он нашел пистолет. Какие у него были варианты?

Помощник Чалова, понимая, что все уже кончено, приставил пистолет к виску и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, вылетела гильза, и пистолет выпал из бессильно повисшей руки.

– Нечего своих людей пускать в мясорубку, – сказал Картамышев Якушеву. – Наоборот, пускай они вначале разберутся между собой, а потом будет и наше выступление.

Учитывая тот факт, что в ФСБ завелась «крыса», операция готовилась в условиях строжайшей конспирации. Сотрудники ФСБ до последнего момента не знали, куда едут и что должны делать.

– Все мои ребята – профессионалы. Ну что, Юра, ни пуха ни пера! Работай, старший по группе!

Якушев не напрашивался на руководящую роль, но, безусловно, его самолюбию льстило, что его профессиональные навыки получали высокую оценку именно со стороны специалиста, а не какого-нибудь там прохожего.

Якушев крепко пожал руку директору ФСБ.

– Спасибо за доверие.

– Удачи.

Юрий вышел из служебного «лексуса» директора ФСБ и пешком двинулся к месту назначения.

«Как хорошо, когда все думают, что ты мертвый, – подумалось Якушеву, – а ты живее всех живых».

Операцию по задержке Гогнадзе они продумывали с Картамышевым вдвоем, сидя в его кабинете. Было решено закрыть на день ресторан «Марокко», якобы там сан-день, запустить туда своих людей и, когда разборка закончится, разобраться с оставшимися бандитами и взять Гогнадзе живым.

Поимку Гогнадзе Якушев взял под свою личную ответственность.

Группа захвата в составе десяти человек во главе с Якушевым проникла в «Марокко» с черного хода и терпеливо ожидала своего часа. На всякий случай всегда можно было вызвать подкрепление. На ближайших улицах, во дворах под видом прохожих, гуляющих и местных выпивох дежурили сотрудники ФСБ.

Юрий держал связь с самим Картамышевым, периодически докладывая об обстановке по портативной рации.

Он переоделся в черную униформу, и на его голове была такого же цвета трикотажная шапочка.

Когда на улице показались какие-то люди подозрительной наружности, он взял бинокль и понял, что скоро все начнется.

В одном из джипов он заприметил лицо Вахтанга Гогнадзе и внимательно посмотрел на номерные знаки машины, в которой тот находился.

Грузины деловито переговаривались и занимали позиции.

«Ловушка, – сразу понял Якушев. – Как только цель оказывается на месте, переулок блокируют с обеих сторон – и все, капут. Как говорится, кто не спрятался, я не виноват».

Когда фосфоресцирующая стрелка часов замерла на пяти минутах двенадцатого, раздался сухой автоматный треск, совсем как в Чечне.

Якушев почувствовал, как гулко забилось его сердце, и руки автоматически потянулись к автомату с глушителем. Так и хотелось дать пару очередей.

Послышались крики и стоны раненых. Люди, не помня себя от страха, выскакивали из машин в поисках спасения, которого нигде не было.

Якушев видел несчастных, которые отчаянно рвали на себя ручку входной двери ресторана, но их тут же расстреляли.

Стекло в машинах рассыпалось на мелкие осколки, кузова были изрешечены пулями. Где-то неподалеку бухнул взрыв, и с потолка даже посыпалась побелка.

Время сочилось медленно, неохотно, все происходило как в замедленной съемке.

Якушев, наблюдая в бинокль за тем, как грузины добивают раненых классическим контрольным выстрелом в голову, отсчитывал время.