Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада - Дмитрий Леонтьев

Коллеги из отдела прибыли через полчаса, и работа пошла побыстрее. Но даже общими усилиями закончить составление всех документов мы смогли лишь к девяти часам вечера — кассет на «складе» у моего «крестника» оказалось немало. Однако, несмотря на позднее время и выходной день, проверкой названного Платоновым офиса требовалось заняться немедленно — подельники могли узнать о его задержании и попытаться уничтожить улики. Определив Платонова на ночь в камеру местного отделения милиции, мы созвонились с отделом, на территории которого находился бизнес-центр... и тут меня ждал большой сюрприз.

Несмотря на всю нашу поспешность, протокол места осмотра составить успели, и трупы уже увезли—в этом не было ничего удивительного, ведь результаты бойни обнаружили много часов назад, а офисный центр место достаточно людное — в подобных случаях всегда действуют несколько быстрее, чем это необходимо для тщательного расследования. Это был тот самый офисный центр, к которому подъезжал Платонов и возле которого я разговаривал с нищим. Платонову очень повезло: судя по всему, убийцы ворвались сюда сразу после его ухода. То, что я следил за ним, составляло Платонову и своеобразное алиби. Хотя и без этого факта его участие в бойне было сомнительным: здесь явно работали профессионалы высочайшей квалификации. Совсем неподалеку находился еще один офис, в котором работали люди, и ни один из них не слышал никаких подозрительных звуков. Четыре здоровых, рослых мужика были уничтожены за считаные секунды, не успев даже подняться со своих мест. Киллеры открыли огонь от самых дверей, едва вошли. Едва ли незадачливые порнодельцы успели толком понять, что происходит, не говоря уже о возможности сопротивления. Каждому досталось всего по одной пуле, контрольных выстрелов, так часто фигурирующих в заказных убийствах, в данном случае не было. Каждый выстрел был точен и смертелен. Да, здесь явно поработали профессионалы высочайшего класса... Или профессионал — я не исключал и такую возможность, зная, на что способен хороший «ствол» в умелых руках. Как это бывает сплошь и рядом, свидетелей, что-либо слышавших или видевших в момент убийства, не оказалось. Все, что оставил после себя киллер: четыре трупа, четыре пули и четыре гильзы. Бросайте в меня камни, но я невольно проникся уважением к столь ювелирно выполненной операции. Будучи сам профессионалом в военном деле, я мог по достоинству оценить работу другого профессионала. С тщеславным эгоизмом я даже попытался представить, что было бы, если б в смертельной схватке сошлись бы мы с ним. К сожалению (а может, к счастью, исход единоборства с подобным асом был сомнителен даже для такого самоуверенного мужика, как я), искать и задерживать киллера предстояло операм уголовного розыска. В работе полиции нравов погони и перестрелки исключаются.

Итак, четыре человека, способные осветить мне целое ответвление порнобизнеса, были мертвы, и это совпадение мне очень не нравилось. Правда, у меня еще оставался Платонов, явно знающий куда больше, нежели сказал. Знает ли он, кто оплатил убийство его сообщников? Конкуренты? Кредиторы? Завтра я возьмусь за него всерьез. Дело, как оказалось, много сложнее, нежели я предполагал... Но сегодня я слишком устал, чтоб думать об этом. Завтрашний день принесет мне новые силы и ответы на вопросы. Простившись с коллегами, я отправился спать...

Недолог был мой сон, как недолговечны и надежды на прояснение этого дела. В шесть утра меня разбудил звонок Григорьева.

— Ты от Платонова получил всю возможную информацию? — вместо приветствия спросил меня начальник.

— Нет, разумеется, — даже спросонья я понимал, что подобное любопытство столь ранним утром ничем хорошим вызвано быть не может. — Там еще копать и копать...

— Что «копать» — это правда, — вздохнул Григорьев. — Метра на два под землю. Он был за тобой «закреплен», поэтому из отделения звонили в наш отдел, а оттуда дежурный — мне... Накрылся твой свидетель.

— Самоубийство? — удивился. — Не может быть!

— Не может, — согласился Григорьев. — Убийство. Да еще какое. Местному отделению теперь до конца дней от позора не оправиться. Одним словом, просыпайся, одевайся и приезжай. Я буду там минут через тридцать, так что поспеши.

В местном отделении милиции, куда я вчера определил Платонова, и впрямь все стояло вверх дном. Когда я вошел, давешний дежурный, с огромным, живописным синяком под глазом, посмотрел на меня с такой ненавистью, что сомневаться не приходилось: не будь вокруг такого количества полковничьих папах — перегрыз бы глотку зубами. Пожав плечами: мол, я-то здесь при чем? — я скромненько пристроился в уголке, рядом с приехавшим раньше Григорьевым.

— Ну так вот, — продолжал (судя по всему, уже в который раз) свой рассказ дежурный, — часа в три ночи сработала у нас под окном сигнализация. Начальник свою машину возле отдела оставляет, как раз его «десятка» и заверещала. Выглядываю в окно — батюшки светы! — у самого крыльца стоит алкаш и мочится на колесо машины начальника. Я разных хамов видел, но чтоб такого... Ну, забрали в отделение, для ума. Оформили все как полагается. Можете проверить: все по форме. Определили в камеру. Часов в пять он по нужде попросился. Сержант Петров его повел... как потом оказалось, он Петрова возле сортира каким-то хитрым ударом вырубил, возле унитаза аккуратненько положил — и к дверям. У нас двери на ночь на засов запираются. Я смотрю: человек задвижку отодвигает. Подхожу. Говорю: а вы, простите, кто такой и как сюда попали? Вернее, хотел это сказать... А он... Вот, — он кончиками пальцев потрогал набухающий синяк, поморщился и со вздохом признал: — Давно я так крепко не получал. Во мне сто пятнадцать килограммов живого весу — не каждый свалит. А этот — с одного удара. Ну, заорал я... Выскочили ребята, бросились вдогонку, да где там: растворился в темноте, как сахар в кружке. А дальше — хуже. Нашли Петрова, привели в чувство, заглянули в камеру. Сначала непонятно было, что с этим Платоновым сталось — повреждений вроде никаких, а не дышит. Вызвали «Скорую». Врачи сказали, сломана шея... И на нас этак нехорошо косятся, словно это мы ему шею свернули... На фиг мне такое счастье нужно?! Доказывай теперь, что не верблюд... Ну, дальше все по уставу. Позвонили, доложили, вызвали, объявили, записали...

— Как он выглядел? — спросил высокий, худощавый мужчина в штатском. Из всех присутствующих он один был без формы, однако красующиеся звездами офицеры держались с ним уважительно, даже слегка подобострастно.

— Средних лет, — пожал плечами дежурный. — Блондин. Глаза у него ярко-голубые... Никаких особых примет не было. Серенький весь такой, неприметный. Таких алкашей сотни по улицам шляются. Одет простенько, дешево даже. Водкой от него за версту разило. Тихим казался. Гаденыш!.. Документов при себе не имел, дал данные помощнику, тот проверил — все верно, есть такой Сидоров Степан Тимофеевич, проживающий на нашей территории. Его сейчас ваши люди опрашивают, но это совсем другой человек. В карманах была пачка «Беломора», спички, носовой платок, расческа. Ничего интересного.

— Интересно то, что на этих предметах нет его отпечатков пальцев, — сварливо отозвался «штатский». — А на расческе волосы брюнета, тогда как, по вашим словам, он блондин. Да-а, господа мои! Это вы славно облажались. Позорище на весь город. Такого еще не было на моей памяти. Сбегали из отделений милиции часто, но чтоб убивали... Это войдет в историю.

— Да кому ж в голову могло прийти, — слабо запротестовал толстяк в форме полковника, судя по всему, начальник отделения. — Это даже не наглость, это цинизм какой-то. В голове не укладывается...

— Зато в выговоре в самый раз уложится, — многообещающе посмотрел на него другой полковник, видимо, из местного РУВД. — Вас уже в собственной конторе вокруг пальца обводят. Дожили, одним словом... Хотя цинизм и впрямь редкостный. Напротив камер должен был находиться сотрудник. Где он был?

— Отлучился... на минутку, — потупился дежурный.

— На минутку?! — рявкнул полковник. — Что ты мне горбатого лепишь?! Наверняка спал без задних ног, а в это время человеку голову свернули! И никто ничего не слышал! Разгильдяи! Я с вами еще разберусь! А вы уверены, что это заказное убийство? — с кислой миной повернулся он к человеку в штатском. — Может, просто поссорились, да и... того? Потом испугался и убежал, а?

— Да нет, — покачал головой «штатский». — Сдается мне, что я знаю этого парня. Да и стиль похож. До этого он сумел допросить и покалечить человека прямо посреди института, во время занятий, при скрытом оцеплении оперативников. Тоже никто ничего подобного даже предположить не мог. Мы имеем дело с редкостным наглецом, не боящимся ни черта, ни бога, не говоря уже о милиции и ФСБ. Попадется он мне, ох попадется!

Последнее было заявлено с таким чувством, что всем присутствующим стало ясно, насколько даже сам «штатский» низко оценивает возможности подобной встречи.