Когда король падет - Мари Нихофф

– Куда вы ее несете? – требовательно спросил он у Бенедикта.

– К своему врачу. После вы сможете переговорить, – сказал король.

– О нет, – заявил Валь, – после мы переговорим с вами! Хотелось бы узнать, почему я, приезжая в замок, обнаруживаю, что мою сестру едва не убили!

Я схватилась за шею и сжалась от боли. Лицо Бенедикта потемнело. Я думала, он наорет на Валя, но голос короля был спокоен, когда он заговорил.

– Хорошо. Но до тех пор я не желаю слышать ни одного гребаного слова. Пока не позаботимся о Флоренс.

– Со мной все хорошо, – выговорила я и немедленно пожалела. Во-первых, говорить оказалось больно. А во-вторых, ответом мне стали два суровых взгляда. Вероятно, у Бена и Валя было больше общего, чем я предполагала. Их взгляды выражали одно предупреждение: даже не думай нас обманывать.

– Я буду рядом, – пообещал Валь, после чего стражники оттеснили его, окружив нас с королем. Брат исчез из моего поля зрения, а у меня не было сил, чтобы позвать его.

– Все будет хорошо, – пообещал мне Бенедикт, но я не услышала прежней твердости в его голосе. Король сомневался в своих словах. Его неуверенность испугала меня больше, чем все остальное.

Глава 18

Не время умирать

К счастью, осмотр у доктора Деменан не отнял много времени – больше ушло на споры. Мне с трудом удалось уговорить Хелин и Бенедикта не везти меня в больницу, чтобы сделать рентген. Возможно, медицинское обследование и было необходимо, но я валилась с ног от усталости. К тому же совершенно не хотела покидать королевские покои, где чувствовала себя в безопасности.

В конце концов король и доктор согласились со мной, так как сломанные кости начали срастаться – спасибо вампирьей крови. К тому же оба наверняка заметили, что я на грани нервного срыва.

Я порадовалась их решению, но позже стала сомневаться. Что, если палец неправильно срастется? Меня охватил страх, что я не смогу более играть на арфе. В музыке я находила убежище. И хотя она была связана с наследием Хоторнов, я считала ее частью себя, не принадлежавшей ни семье, ни заговору, а только мне одной. Не представляла, где я буду играть после солнцестояния – возможно, нам придется скрываться, – но хотела бы, чтобы у меня оставалась возможность в один прекрасный день вернуться к арфе.

Доктор Деменан ушла, приказав как можно меньше двигаться и прикладывать лед к синякам и ушибам. Как только мы с Бенедиктом остались наедине, я рухнула на диван. Я смертельно устала, но спать не хотелось.

– Понадобится еще что-нибудь? – прошептал король, опустившись рядом и взяв меня за здоровую руку. Он помог мне избавиться от превратившегося в лохмотья платья, чтобы Хелин меня осмотрела. Поэтому я надела его халат, но чужую кровь еще не успела смыть с тела.

– Поможешь мне принять душ? – спросила я.

Вспоминая случившееся, я будто снова чувствовала на себе руки тех подонков: на шее, волосах, лице. Кинжал снова ложился мне в ладонь, тяжелый и холодный. Горячая кровь пропитывала платье. И раздавался звук, который, наверное, будет всю жизнь эхом звенеть в моей голове: хруст костей, когда Бенедикт переломил тому вампиру позвоночник.

До летнего солнцестояния остались считаные недели. В это время года вампиры ненамного превосходят людей в силе. Их сила уменьшается из-за коротких ночей и долгих дней.

Но еще раньше Бенедикт показал, что он не обычный вампир, он – король этих зверей.

Сражайся я с ним, а не с теми двумя, меня не было бы в живых. Он раздавил бы меня, как червяка, раньше, чем я осознала бы происходящее, и моя смерть стоила бы ему таких же усилий, как щелчок пальцами. Я знала, что силой Бенедикт превосходит своих подданных, но сейчас эта мысль нагоняла на меня ужас. Но еще больше меня пугала жестокость, которую он проявил так внезапно.

Но теперь его руки были нежными и внимательными. Бенедикт бережно отнес меня в ванную и помог раздеться. Я мечтала понежиться в ванне, но, учитывая мои свежие синяки и раны, это была не лучшая идея. Бенедикт включил воду потеплее, чтобы я не замерзла, и осторожно смыл с меня кровь. Он вымыл мне волосы, и я прикрыла глаза от удовольствия, когда он с нежностью массировал мне кожу головы.

Должно быть, я задремала. Очнувшись, обнаружила, что он поднял меня из ванны и вытирал мягким полотенцем. Завернув в пушистый халат, он отнес меня в спальню, уложил в постель и взбил подушки.

Вот кто скрывается за королевской короной – заботливый, нежный, любящий мужчина. Разве возможно его ненавидеть или презирать? Это было бы несправедливо.

– Позвать твоего брата? Или ты хочешь отдохнуть?

– Приведи его, пожалуйста, – попросила я.

Бенедикт слегка поморщился.

– Надеюсь, он будет хорошо себя вести.

– Ничего не могу обещать, – пробурчала я. Обычно Валериан не позволял себе лишнего, особенно когда требовалось показать себя с лучшей стороны перед другими. Но, судя по всему, из-за нападения на меня даже у него сдали нервы. Как он разговаривал с королем! Не похоже на него.

Выйдя из спальни, Бенедикт переговорил со стражниками, дожидавшимися в гостиной. Вскоре в комнате появился Валь – он был мрачнее тучи. Отрывисто кивнув королю, он полностью сосредоточился на мне. Брат присел на край кровати и поцеловал меня в макушку.

– Ты в порядке? – спросил он тихо.

– Все хорошо, – заверила я его, продемонстрировав заживающий палец.

Но Валя, похоже, больше волновали синяки у меня на шее. И неудивительно. Взглянув на свое отражение в зеркале ванной, я ужаснулась.

– Я жду объяснений, – обратился он к королю. – Тем более жизнь моей сестры не впервые оказалась под угрозой в вашем замке.

Бенедикт посмотрел на меня, и я залилась краской. Он запретил мне рассказывать Валю о таблетках. Хотя удивления на его лице я не заметила. Либо он и не ждал, что я стану скрывать это от семьи, либо сейчас его заботили другие проблемы. Бенедикт тяжело опустился в кресло возле окна и вздохнул.

– Мне искренне жаль, что это произошло, – объяснил он. – Мы сделаем все, чтобы подобное не повторилось.

– И этого, по-вашему, достаточно? – возмутился Валь. – Очевидно, вы понятия не имеете, кто стоит за нападениями на Флоренс, и теперь пытаетесь отделаться пустыми обещаниями?

– Валь, – прошептала я.

– Что? У него было достаточно времени,