Письма. Том I (1896–1932) - Николай Константинович Рерих

Также просим внести изменения в статью «Дедушкин кабинет»: вместо «cry»[832] (на второй странице) поставьте «insist»[833] и исправьте кавычки там, где они не на месте.

В статье «Талашкино» поправьте фразу, вместо «where a thousand hands grab for the unusual…»[834] поставьте: «where the unusual is depressed by a thousand hands»[835]. На той же странице добавьте: «We cannot expect beauty in rush of a metropolis»[836].

На пятой странице вместо «abandon of art»[837] напишите «freedom of art»[838].

Среди тех, кому мы можем дать книгу для отзывов, конечно, должны быть Каун, Уотсон, [Берта] Кунц-Бейкер, Форман, Народный, М. Воган, Кеттнер, Шрак, Хелайн, Спенсер Льюис, Льюис (из Калифорнии)[839], миссис Мартин (Сан-Франциско), Кумар Халдар, Сиривардхана[840], Гребенщиков, мадам де Во Фалипо, Жорж Шклявер, доктор Хьюит, Магоффин и подобные им из дружественно настроенного круга.

Духом с Вами,

[Н. Рерих]

P. S. В «Духовных Сокровищах» из Бюллетеня на четвертой странице фразу «the embers steadily blazing … etc.»[841] замените на: «Even the evil blazing can be easily controlled by conscious efforts of united cultural associations sincerely directed towards the creative cognizance»[842].

250

Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо

25 августа 1931 г.[843] Кейланг[844]

Дорогой Друг,

Как всегда, с радостью получили мы письмо Ваше, где Вы так тепло говорите о значении академика Говэна[845] для нашего Парижского Общества[846]. Я очень тронут [тем], что Вы отмечаете всегда живущее во мне чувство признательности за все сделанное во Благо. Действительно, я очень ценю чувство признательности, ибо оно есть одно из первых оснований культурности. И куда же мы пойдем без признательности, без справедливости и всех прочих благ Культуры. Поистине, я очень ценю все выступления Академика Говэн[а] против черной клеветы Пеллио. Остается только пожалеть, что Пеллио, хороший ученый по Китаю, так несмываемо запятнал себя клеветою и завистью, несовместными с достоинством истинного ученого. Предоставим его судьбе, им самим сделанной. Рост наших дел показывает, что его клеветнические наветы не имеют значения.

Я очень рад, что Вы получили мое приветствие Брюжской Конференции. Это всемирно культурное дело, в котором доблестная Франция и Бельгия прин[имают] такое сердечное участие, будет расти во Благо человечества, даже если бы все Лиги Наций лопнули от зависти.

Мы поручили мисс Лихтман совместно с Вами выработать в Париже наилучшие условия для разгру[зки] работы, о которой Вы сообщали. Не сомневаюсь, что взаимными усилиями это вполне удастся. Я буду очень рад, если Вам удастся тратить на собственно дела Общества не более одного дня в неделю. Я так люблю обмениваться с Вами письмами, но и в этом меня берет раскаяние, ибо всякая переписка, конечно, отнимает у Вас так много времени. Во всяком случае, Вы должны быть уверены, что мы все одинаково горим желанием, чтобы сотрудничество с нашими Учреждениями не отягощало никого чрезмерно. Мы все, как и Вы, знаем, что такое работа. И здесь обычно мы не имеем даже и получаса в день для того, чтобы подышать свежим воздухом[847]. И единственное внутреннее удовлетворение есть в сознании, что общая работа наша будет кому-то нужна и поможет в движении Культуры. Постоянно приходится удерживать от чрезмерной работы мадам Рерих, которая, несмотря на, к сожалению, повторяющиеся атаки[848], неудержно стремится к работе[849].

Не могу не вернуться еще раз к Вашему чудесному письму о моих картинах. Вы умеете так тонко чувствовать искусство и знаете, [как] отметить самую важную концепцию творчества. Это не просто похвала, но Вы в свою очередь обогащаете мир формулами Прекрасного, и тем самым получается самая ценная кооперация.

Шлем Вам наши лучшие пожелания и уверенность в блестящем успехе Ваших выступлений на Конференции. Скажите наш сердечный привет всем друзьям[850].

Сердечно Ваш[851],

[Н. Рерих]

251

Н. К. Рерих — Х. Грин*

28 августа 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Уважаемая г-жа Грин,

С большой радостью получил Ваше письмо от 14 июля, которое еще раз подтвердило Ваше искреннее стремление продвигать всемирную идею Знамени Мира, одинаково необходимую и в дни войны, и во время так называемого мира, когда из-за невежества гибнут многие великие творения человеческого гения.

Я глубоко верю в великую миссию Женщины. Эту мысль я часто заострял во многих своих писаниях. Картины «Матерь Мира»[852], «Ведущая»[853] и «Madonna Laboris»[854] говорят о моей глубокой вере в женщин. Поэтому деятельность Федерации Женских Клубов так дорога моему сердцу. Я всегда восхищался Вашими благородными стремлениями и всегда буду рад помочь и поддержать Ваши благие начинания.

Кто же, как не женщина, в своем героическом стремлении может поднять всемирное Знамя Мира? Передаю этот девиз моего сердца Вашему невидимому воинству и вместе с ним мое обращение «Женщинам», напечатанное в нашем Бюллетене[855].

Когда мы увидимся, буду рад обсудить предложенный Вами портрет. Ваша идея о портрете в мантии определенно представляется мне интересной. Я искренне признателен Вам за Ваши мысли о портрете.

Уверен, что Вам будут глубоко интересны все прекрасные новости о всемирном одобрении Пакта Рериха и о том развитии, которое получает посвященная Пакту Конференция в Брюгге. Даже такие сдержанные [в своих оценках] учреждения, как три известные Французские Академии, единодушно высказали свою приверженность Пакту. Он также был официально одобрен Французским правительством. Исходя из резолюций Федерации Женских Клубов, я уверен, что вся Америка поддержит это движение Мира и Культуры, так незамедлительно нужное. Я с удовольствием вспоминаю, как сенатор Бора, когда наша делегация представляла ему Пакт, воскликнул: «Как странно, что никто не подумал об этом раньше!». С радостью приглашаю Вас принять участие в нашем Комитете Знамени Мира.

С сердечным приветом от [вершин] Гималаев,

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

252

Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо

[Конец августа 1931 г.] [Наггар, Кулу]

Дорогой Друг.

Очень рад был узнать из письма Вашего, что конференция в Брюгге назначена на 12 сентября. В лице Вашем пишу и всей нашей делегации. Мне хочется сказать Вам мою радость: в том, что Вы поедете защищать всемирное Благо, за пределами наций,