Селфи с судьбой - Татьяна Устинова

Илья молча слушал.

Николай Иванович полез в нагрудный карман, достал малиновую книжечку с золотыми буквами и положил на стол. Золотые буквы «МВД России» казались несколько вытертыми.

– Разумеется, я на пенсии, – пояснил Николай Иванович и показал на книжечку. – Не беспокойтесь. Чайку налить вам?

– Да, спасибо.

Николай Иванович разлил по тонким чашкам крепкий янтарный чай, и они одинаково пригубили.

– Самодеятельности не одобряю, – продолжал Николай Иванович, – в особенности вашей! Взрослый человек, профессор! А в игрушки играете. Опасные, между прочим, игрушки!.. Тем не менее в свете вчерашних событий я готов ответить на любые вопросы. Готов всячески помогать!..

– Вы здесь по долгу службы? – спросил профессор и взрослый человек. – Нет, не государственной, я понимаю. У вас ведь наверняка сейчас другая служба, частная, правильно я угадал?

Николай Иванович вздохнул:

– Так точно. На пенсию вышел, занялся частным сыском. – Он ещё горше вздохнул. – Привыкнуть к новой работе не могу. Жить без работы тоже не могу. Вот и выбирай! Мелкие кражи, супружеская неверность, с кем любимая дочь встречается, подходящий ли парень – мой нынешний удел. После той работы!

– Сочувствую, – кивнул Илья Сергеевич. – Я бы не смог учить детей считать после физики твёрдого тела!! Я бы с ума сошёл.

– Схожу потихоньку, – признался Николай Иванович. – Выживаю, так сказать, из него, из ума.

– Вы наблюдали за Катериной Артобалевской, верно?

– Точно так. Специально для этого был нанят Тамарой Афиногеновой.

Тут Илья Сергеевич не понял.

– Кем, простите?

– Афиногеновой Тамарой. Она называет себя Тамила Афрон.

– А-а, – протянул Илья, не ожидавший ничего подобного. – Понятно. Я был уверен, что Катерину пасут какие-нибудь особо въедливые журналисты. В поисках сенсаций!

– Моё задание состояло не только в сборе, так сказать, оперативной информации – где бывает, с кем встречается, сколько тратит денег. Но и в предупреждении её встреч с супругом, Петром Петровичем.

– Секундочку, – перебил профессор. – Как можно со стороны установить, сколько человек тратит денег? Не взламывая банковских счетов, разумеется!

– Приблизительно, приблизительно! Состоятельные люди беспечны, Илья Сергеевич. Счета оставляют на столе, выбрасывают чеки в ближайшие урны. Ничего не стоит пройти мимо, приоткрыть папочку, посмотреть сумму. Да и чек достать тоже нетрудно.

– Так, хорошо. При чём тут супруг?

– Моя нанимательница, насколько я понимаю, очень обеспокоена предстоящим разводом Петра Петровича. Не столько его состоянием и финансовым положением, сколько самим фактом развода. Она не раз при мне сообщала своей матери по телефону, что доведёт дело до конца. Что Пётр Петрович упрям и поначалу ни за что не желал разводиться и заново жениться, но она знает некие рычаги и понимает, как воздействовать на такого сложного человека. Однако встречи Петра Петровича с супругой Катериной мою нанимательницу тревожили. Видимо, она всё же опасается, что Пётр Петрович вновь заупрямится.

– Он может, – согласился Илья.

– В мою задачу входило извещать нанимательницу всякий раз, как только супруги Артобалевские встречаются. Я немедля известил её, когда в Сокольничье неожиданно прибыл Пётр Петрович. Видимо, она посчитала положение очень опасным, – всё же продюсер прибыл не на один день, да и чужих глаз здесь почти нет, в общем, приватная обстановка, – потому и решила проконтролировать ситуацию, так сказать, лично.

– Красиво, – сказал Илья задумчиво. – И элегантно!..

– Сегодня утром я сообщил ей, что больше не могу быть полезен. По причинам личного характера.

– Это интересно. Как приняла вашу отставку Тамара Афиногенова?

– Боюсь, сейчас ей не до меня. Вы ведь всё сами знаете. Пётр Петрович вчера организовал и провёл небольшую военно-медицинскую операцию, в которой деятельное участие принимала его супруга, да и вы, профессор. Ночью он находился в комнате супруги и этим неприятно поразил Тамару. Пожалуй, утром я застал её в состоянии некоторой паники, прежде ей не свойственной.

– Пётр Петрович знает, что вас наняла его подруга следить за его женой?

– Нет, разумеется.

– Что, если я скажу ему об этом?

Николай Иванович покосился на профессора и усмехнулся.

– Это уж на ваше усмотрение, – молвил он добродушно. – На ваше, на ваше!.. Впрочем, я вас прекрасно понимаю. Поддерживаю даже. Я бы на вашем месте тоже рассказал. Как оказалось, Пётр Петрович неплохой человек, и не хотелось бы, чтобы он впоследствии сожалел о каких-то своих поступках.

– Вы именно поэтому не стали продолжать вашу слежку?

Николай Иванович извлёк из кармана носовой платок, наводящий на мысль о свежей скатерти для пикника, и потёр нос.

– Не будем вдаваться, – пробормотал он из-за своей скатерти, – не будем. Я повёл себя на редкость непрофессионально, нарушил служебную этику. Я проникся сочувствием и расположился к людям, которые всего лишь являются частью моей работы. Так что не станем, не станем…

Илья налил себе ещё чаю.

– Вы были здесь, когда убили Лилию Петровну Маслову?

– Мы здесь не первую неделю. Но предупреждаю, чтобы не было недопониманий: с ходу убийцу я не вычислил. Стар стал, выживаю из ума! Голова была занята слежкой за Катериной, да и другими вопросами.

Илья Сергеевич подумал, что эти «другие вопросы» ему известны и симпатичны, и едва удержался, чтобы не спросить Николая Ивановича о жене и внуках.

– По моим наблюдениям, вырисовывается следующая картина: убийство планировалось заранее, но не слишком толково. Видимо, по какой-то причине в последний момент преступник решил действовать спонтанно и задушил свою жертву непосредственно в магазине, куда в любой момент мог зайти кто угодно. Кроме того, заранее предположить, что хозяйка отлучится, было невозможно. Также нельзя точно рассчитать, на какое время она отлучится! Возможно, он планировал убийство, так сказать, теоретически, а практически осуществил без подготовки.

– Нет, Николай Иванович. Была подготовка. Убийца был в маскарадном костюме, ряженый. В шапке и телогрейке. Свидетели утверждают, что одет он был грязно! При этом почему-то он надел кеды. Матвей вспомнил про кеды.

– Я вам объясню про телогрейку и шапку, – сказал Николай Иванович, и в голосе его прозвучало некое превосходство. – Вот с той стороны, за прудом, почти у леса есть небольшая стройка, обратили внимание? Рабочие кладут фундамент. Как раз в те дни, когда произошло убийство, было довольно тепло, и на песок то и дело бросали телогрейки и шапки! Им жарко, они снимают и бросают! Я думаю, детали маскарада были взяты именно оттуда и туда же впоследствии их бросили. Никто не обратил внимания!