Не предавай меня - Василина Александровна Лебедева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка постепенно обновила гардероб, перестала при всяком случае опускать и прятать глаза. Она держала голову прямо, волосы если не заплетала, то уже и не стягивала в невозможно раздражающий мужчину пучок. За всеми внешними изменениями она изменилась и внутренне – стала более раскрепощённая не только в обыденной жизни, но к радости Леандора и в близости.
О, он многому её обучил и каждый раз задыхался от возбуждения, от её всхлипов, стонов и от того что, несмотря на частую близость, до сих вспыхивала румянцем от смущения.
Леандор незаметно для себя самого не просто привязался к девушке, он не мог спокойно проводить вдалеке от Аделины и пары световиков, когда дела вынуждали его отлучаться. При любой возможности стремился как можно быстрее вернуться обратно.
Если ранее его устраивало и даже радовало то, что Адель никогда не задаёт вопросов о том – куда он убывает и зачем, то теперь его это удручало и тревожило. Не нравилось и то, что девушка до сих пор отвергала все его открытые попытки помочь финансово, подарить украшения. Она не отвергала их, если он преподносил что-то из ювелирных украшений якобы для похода в ресторацию, но после настойчиво возвращала.
Это вносило дисбаланс в его знания об отношениях с женщинами, потому как ранее, дамы всегда с радостью и благодарностью принимали от него подарки.
Он пылал от внутреннего света девушки, от её лучистой улыбки и радости с которыми она его встречала. Но Леандор не задавался вопросом – что он испытывает к Аделине, он просто знал, что хочет быть с ней, и для него этого было достаточно.
Адель же была счастлива. Ей иногда было грустно и больно, что за всё время Леандор ни разу не поднял тему их дальнейших взаимоотношений и даже вскользь не касался её. Это удручало и иногда, когда он отсутствовал, она позволяла себе поплакать, уткнувшись в подушку, но ни словом, ни намёком не показывала мужчине своих переживаний.
В академии накал сплетен и обсуждений её персоны стих, и вскоре девушка могла свободней дышать.
А Мионела, со стороны наблюдавшая за подругой, хоть и тревожилась по поводу её отношений с графом, но всё же не могла не отдать ему должное. Благодаря мужчине, подруга стала более уверенной в себе и смотрела собеседникам прямо в глаза, не мямлила как в прошлом. Открыто и с достоинством отстаивала свою точку зрения. Мионела, покачивая головой, видела – подруга не замечает, что сейчас на неё совершенно другими глазами смотрят окружающие мужчины, бросают заинтересованные взгляды и всё чаще одаривают комплиментами.
– Опять хмуришься? – спросила Мили Аделину за обедом, и она со вздохом пояснила:
– Вот вроде отстали от меня, но сегодня Карла и Инес с пятого потока как бы случайно толкнули меня в коридоре. Со стервозными улыбочками извинились, но так и слышу их – мол, любовница…
– Ох, Лина, вот сколько тебе говорить: во-первых, каждая из них ранее метила на место рядом с твоим графом, а во-вторых – не обращай внимания, а ещё лучше толкни в ответ, и – «ой, а я так же случайно» и глазками захлопала, но при этом поигрывай энергией, мол, если что – дашь отпор, – выговаривала Мионела.
– Да, да, а потом вызов к ректору – это ведь косвенная угроза, – поморщилась Адель, отодвигая в сторону тарелку. Девушка сглотнула, чувствуя, что не только аппетит испортился, но и подташнивает от пережитого.
– А при чём тут ректор? – вскинула брови подруга, – ты якобы перебирала плетения энергии перед занятиями и кто же виноват, что две узханки приняли твою разминку на свой счёт?
Такие разговоры между подругами были нередки и потихоньку Адель начала показывать зубки. В один из световиков, задумчиво спеша на лекцию среди толпы адептов, в коридоре услышала:
– Шлюха! – укололо в спину, и следом послышался женский смех.
Резко развернувшись, Аделина, не обращая внимания на любопытно навостривших уши окружающих адептов, едко усмехнулась, глядя на иномирянку:
– У меня, по крайней мере, один любовник и я не таскаюсь за каждым мужиком академии.
– О-о-о, посмотрите – смелая стала! – визгливо повысила голос иномирянка, привлекая ещё большее внимания, – В тебя что, граф со своей спермой смелость накачал?
– Да как ты смеешь! – воскликнула Аделина, с трудом удерживаясь, чтобы не применить один из артефактов.
– А почему это я не смею? Или ты думаешь – под графа залезла и стала неприкасаемой? – хохотнула наигранно девушка, но у окружающих это не вызвало ответной улыбки – уж слишком грязно действовала на этот раз Смитт.
Окатив ледяным взглядом иномирянку, Адель дёрнула уголками губ:
– Я смотрю, вы так и не приступили к изучению законов страны, в которой живёте?
– Ну, – улыбнулась Смитт, – изучение это для таких, как ты – серых, невзрачных, а таким как я всегда есть, кому помочь.
– Адептка Смитт, вы прилюдно оскорбили графиню, – донеслось сбоку и вперёд, сквозь толпу адептов протиснулся мастер рунистики и анализа языков. – В силу того, что вы не аристократка, до сих пор, – прибавил с усмешкой пожилой мужчина, – вас за это привлекут к ответственности. Ну а свидетелей каждого вашего оскорбления – здесь довольно много.
– Ну, попробуйте, – с улыбкой откинув шикарные, золотистые волосы, иномирянка развернувшись, ушла.
Адель же, благодарно улыбнувшись мастеру, направилась в другую сторону, усмиряя внутри клокочущий гнев.
Поспешив к подруге, чтобы выговориться и не сорваться, в её кабинете жаловалась:
– Вот что ей надо от меня?
– А твой граф сейчас где? Может ему… – начала было Мионела хмуро, но Аделина, замотав головой, перебила:
– Нет! Я вообще ему не рассказываю об этом! Это женские склоки и я сама, наверное, разберусь. Да и он отсутствует. Убыл по своим делам.
– Лина, понимаешь эта Смитт и такие, как она – завидуют тебе.
– Да чему завидовать-то? – изумилась Аделина, но что подруга с усмешкой качнула головой:
– С того, что ранее они плевались ядом, обсуждая ваши отношения, мол, бросит тебя граф через десяток световиков. Не буду пересказывать всех гадостных сплетен, что распускали Смитт и её окружение. А тут уже снежная трефа к концу подходит, а вы до сих пор вместе. Мало того, вас видят гуляющими по городку, в ресторациях, где вы, что-то мило обсуждая, смеётесь, – поясняла Мионела.
Адель же заливалась краской смущения. Девушке в голову не приходило то, что за ней с графом могут так пристально наблюдать.
– Я не говорила тебе, – Аделина отвернулась к окну, –
