Колыбель Прибабахуса 3 - Роман Гриб

- А как это сделать? – сознание все-равно еще плыло, хотя с ускорением боль стала в несколько раз слабее.

- Вот и нахрена я тебя вообще учил с душой работать? – покачала головой голова дракона. – Из школы вышел и забыл все сразу…

После чего Гартаил выдохнул на меня поток пламени, и меня закрутило, завертело и понесло, словно мощным потоком воды, а затем выбросило… Ну, видимо, к душе. Огромная бабочка, сплетенная из энергетических нитей, окружающая мутную желтоватую сферу. По поверхности сферы медленно расползалась паутина белых светящихся трещин, и энергетические ниточки, уходящие от поверхности этого ядра в крылья бабочки, одна за другой отрывались и начинали угасать.

- Я бы посоветовал подумать, но времени нет. – драконья голова возникла рядом со мной, тоже глядя на эту картину. – Собери всю волю, всю силу духа, и начинай клеить.

Конечно, у меня не было ни ручек, ни ножек – я просто был сторонним взглядом. Но уроки, которые преподал в свое время Гарик еще вна Небарре, начали вспоминаться. И усилием воли я потянулся к той самой астральной силе, что в Колыбели называлась волей, а шаманами других миров – силой духа. Но моих запасов было мало, спасибо системе. И спасибо случаю, у меня был Лиу.

Да, на канал, соединяющий меня с духом, указал мне Гартаил. Сам бы я даже не обратил внимания на слабую ниточку, уходящую намного дальше границы энергетической бабочки. Она даже не якорилась на ядре души, потому что привязка у духа шамана была к артефакту, и вместе с деревянным мечом эта нитка уходила к следующему владельцу. Но вот начать тянуть энергию из нее у меня получилось. И потихоньку, помаленьку трещины начали затягиваться. А вместе с этим и уменьшалось свечение, исходившее из них, и стали видны полупрозрачные непонятные щупальца, мелькающие в оболочке души, явно чужеродного происхождения. Они появлялись прямо из, скажем так, воздуха, рисовали какие-то узоры и также бесследно исчезали. Каким-то образом я понял – это именно система таким образом манипулирует с прокачкой. А единственное вмешательство щас, это именно установка этой самой админ-панели. Косвенно, на это еще указывало и то, что в некоторых местах от воздействия этих щупалец оболочка ядра лопалась, образуя новые трещины.

Да уж. Подозреваю, что именно Бассар эту админ-панель и придумал сам себе передать, но в чем-то просчитался. Позже, когда я поделился пережитым, Огунор высказал предположение, что мы просто слишком быстро прокачались и душа просто не успела окрепнуть под тяжестью новонарощенных уровней. На годик-другой позже, и не было бы таких последствий. Так что тут система еще даже молодцом была, честно решила напугать очевидной вероятностью гибели души. Но долбоебы не ищут легких путей!

Не знаю, сколько прошло настоящего времени. В ускоренном режиме все тянется куда как дольше, а на сколько я от стресса спидфорс врубил, хрен меня знает. Но под отзвуки то угасающей по мере заживления трещин боли, то вновь вспыхивающей от очередной новой рваной раны на ядре души мне удалось не сдохнуть, и спокойно выдохнуть, когда все закончилось.

- Ну все. Можешь возвращаться в реальность. – повернулась ко мне драконья голова. – Сам дорогу найдешь, или и тут пенделя выдать?

- Ладно, сам попробую. – ответил я. – И это. Спасибо.

- Должен будешь. – усмехнулся Гартаил и растворился.

- Вот так вот всегда. – вздохнул я сам себе. – Ни у кого не занимал, но всем чего-то должен.

После чего сосредоточился на возврате в физический мир. Надеюсь, новый хер на лбу от этих экспериментов не вырос.

Глава 38

К сожалению, или к счастью, не вырос. Ни на лбу, ни где-либо еще. Но вот интерфейс поменялся. Полоски очков жизни и прочего исчезли, дабы не загораживать лишнюю часть обзора. Вместо них слева сверху появились четыре маленьких кружочка соответствующих цветов, над которыми, как степень в математике, мелкими циферками сбоку-сверху, отображался запас очков. В дополнение к этому, внутри каждого кружочка эти значения дублировались в процентах. Несмотря на то, что кружочки были мелкими, а циферки и вовсе – муравьиными следами, читалось все очень четко, даже если не сосредотачиваться на них. А если навести на них взгляд, причем – именно на них, а не просто в их сторону – то они, как всплывающее окно, увеличивались и выплывали в середину обзора. Причем, если обычный, пользовательский интерфейс располагался так, что его чтение происходило словно сантиметрах в двадцати-тридцати от лица, то тут все смотрелось так, словно оно находилось на расстоянии вытянутой руки. Ближе не пододвигалось, но можно было усилием воли отдалить. В целом, это было удобнее, и именно такое расстояние было оптимальным, как по мне. Наверное, поэтому оно по умолчанию и выставилось таким.

А в другом углу, тоже верхнем, но уже правом, появилось другое окошко. С милой женской мордашкой. Один в один – картина с аватарным слепком Токи-Токи, только вместо холста – нормальная человеческая кожа, и шикарные волосы интересного, неестественного золотистого цвета. Мордашка явно материлась, как гном-сапожник, которому на ноги упало по наковальне. Но звука не было. Ровно до того момента, пока я не сосредоточился на окне с этим личиком, и оно не всплыло на середину экрана. Тьфу, обзора.

- …Гандольер потомственный, чтоб тебя озабоченные блохи вечность грызли и ебали в прокусы! Я на тебя стаю летающих хуев натравлю! Чтоб ебали тебя до третьего твоего пришествия! Мудилдон трёхногий! Ебахуй подблядский! Сифозная твоя печень…

Я отвел взгляд, закрывая окно с древней истеричкой. Уж что-что, а это я точно знал уже тогда – если девушка о чем-то очень увлеченно рассказывает, то перебивать ее не только нельзя, но даже может быть и опасно. Не столько для жизни и здоровья, сколько для рассудка. Но что я знал не менее твердо – слушать этот монолог точно не обязательно. Все-равно найдет, до чего потом доебаться – так зачем мучать создание божье, заставлять ее напрягать мозги ради выдумывания повода? Пусть сразу и готовая причина будет на такой случай, и ты слуховой лимит на чепуху не израсходовал. Так что пусть выговорится, потом побеседуем, когда успокоится.

- Все, все! Жив, здоров, долбоёб. – успокоил я Юффт, единственную, кто обеспокоился моим очередным в моей жизни приступом скручивания жесткой болью.

- Последнее мог бы и не уточнять. – ухмыльнулся