Розамунда, любовница короля - Бертрис Смолл

– А теперь, – объявил он, окунув ягоду в сливки и сунув в рот, – я расскажу тебе все, дорогая.

Розамунда слушала, не перебивая, пока Оуэн наконец не замолчал.

– Несчастная Кейт! Значит, она еще менее властна над своей жизнью, чем мы! А ведь она принцесса! Поверить не могу, что король так жесток! Какой пример он показывает принцу!

– Да, он жесток, но не намеренно, – пояснил Оуэн. – Просто он и король Фердинанд состязаются друг с другом в силе и власти. Это нечто вроде шахмат. К несчастью, их единственная пешка – принцесса, которой и суждено страдать из-за игр сильных мира сего.

– Нам нужно продолжать помогать принцессе. Господь дал нам так много всего, а у нее ничего нет, кроме надежд. Пусть денег у нас маловато, ибо приграничные жители существуют обменом и торговлей, но мы должны найти средства, чтобы послать ей. Пожалуйста, муженек, не отказывай мне.

Она умоляюще посмотрела на него.

– Это ты хозяйка Фрайарсгейта, любимая, а я всего лишь твой муж, – кивнул он, – но в этом мы согласны, как и во всем остальном. Осенью от принцессы Екатерины прибудет гонец. Мы дадим ему все, что сможем.

– Да! Можно продать ягнят или двух молодых бычков.

На пастбище есть годовалый жеребец, которого еще не охолостили. Он принесет немало денег, потому что происходит от самого Шедоу Дансера, лучшего производителя боевых коней во всей Северной Англии. Я назвала его Тетемаунт, потому что он копия своего родителя. Если мы пустим слух, что выставляем его на продажу, его тут же купят, а деньги мы отправим принцессе, – с энтузиазмом объявила Розамунда. – Он принесет немалый доход.

– Пусть лето еще попасется у нас, – предложил Оуэн. – Продадим его после праздника урожая.

– Ты прав, – кивнула Розамунда. – Но тебе следует поскорее искупаться, ибо от тебя несет, дорогой. Сейчас велю приготовить ванну. Мейбл придет за тобой.

– Может, вы присоединитесь ко мне, мадам? – мягко спросил он. – Последние месяцы мы почти не купались вместе в той прекрасной ванне, которую изготовил для нас бондарь. Теперь, когда Бэнон благополучно появилась на свет, мы снова можем ею воспользоваться.

Розамунда, весело рассмеявшись, выбежала из зала. Оуэн обратил взор на дочерей. Филиппа играла на полу под зорким присмотром няньки. Двухлетняя малышка была очень резвой, и хотя она унаследовала материнские волосы, детская голубизна глаз сменилась зеленью. Совсем как у него самого.

У огня ритмично покачивалась колыбель с младенцем.

Девочка, кажется, спокойная и здоровая.

Розамунда, похоже, оказалась плодовитой. Носила детей легко и чувствовала себя прекрасно. Да и роды были довольно легкими. Но она хотела подарить ему сына. Сам он тоже мечтал о наследнике. Но никогда не признается в этом, потому что слишком хорошо знал жену. Розамунда любила его так же сильно, как он ее, в этом Оуэн был уверен. Если он объявит, что хочет мальчишку, она будет пытаться подарить ему сына до тех пор, пока уже не сумеет зачать. Оуэн Мередит не был глупцом. Он знал, что слишком частые роды могут убить женщину. Его собственная мать тоже умерла родами. Но такой ценой ему наследник не нужен. Для него самое главное – его сладкая Розамунда.

– Ваша ванна готова, милорд, – объявила Мейбл, прерывая его мысли. – У меня еще не было возможности поздравить вас с возвращением домой, но я очень рада.

– Мейбл, – откровенно спросил он, – как предохранить женщину от зачатия?

– Милорд! Это запрещено церковью! – воскликнула она.

– Да, но способы все же имеются, и подозреваю, что тебе они известны. Послушай меня: Розамунда хочет подарить мне сына, но думаю, что нужно немного подождать, иначе она заболеет. Ты можешь мне помочь?

– Вы, разумеется, не собираетесь сдерживать свою страсть, – заметила Мейбл, весело сверкнув глазами.

– Ну разве девочка оставит меня в покое, – хмыкнул он, – а я ни в чем не могу ей отказать.

Мейбл рассмеялась, но тут же вновь стала серьезной.

– Милорд, умоляю вас не сердиться, но я уже позаботилась обо всем, еще после рождения Филиппы. Розамунда не понимает, что между родами женщине нужно отдыхать.

Так что каждое утро я приношу ей подкрепляющий напиток, который она охотно пьет. На самом деле это отвар из семян моркови, куда добавлено немного меда, чтобы смягчить горечь. Такое зелье позволяет женщинам без страха предаваться страсти. Ребенок каждые два года – это более чем достаточно. Когда-нибудь и у вас появится сын.

– Согласен, но, надеюсь, не слишком скоро, – улыбнулся Оуэн. – А теперь я с легким сердцем сяду в ванну, зная, что мы вольны любить друг друга.

– Малышка с характером. Но не будь такового, она с готовностью покорилась бы Генри и его махинациям, – напомнила Мейбл.

Оуэн поспешил наверх. Жена уже ожидала его.

Он закрыл дверь, задвинул засов и тихо спросил:

– Вы присоединитесь ко мне, мадам? Когда я спросил вас об этом в зале, вы не ответили.

Он уселся и протянул ей обутую в сапог ногу.

Розамунда стянула с него сапоги и, сморщив носик, сняла чулки.

– Иисус Мария! – воскликнула она. – Ну и вонь! Но я тем не менее присоединюсь к вам. Как же иначе смогу соскрести грязь с вашего тела и передавить гнид, которых вы, вне всякого сомнения, успели подцепить при дворе? Представляю, как вы ночь напролет пили и сплетничали со своими приятелями, милорд! Насколько я помню, они не слишком большие чистюли!

– Простому рыцарю не часто предоставляется возможность искупаться, – признался он, пока жена его раздевала.

– Ты видел принца Генри? – поинтересовалась Розамунда.

– В зале, за ужином. Но разумеется, словом с ним не обмолвился. Не поверишь, он стал настоящим мужчиной: высоким, ширококостным и, как говорят, как две капли воды похож на деда, Эдуарда IV. И очень красив: кожа светлая, как у девушки. Золотисто-рыжие волосы и ярко-голубые глаза. Чем-то напоминает старшего брата, принца Артура, хотя тот не был таким великаном и никогда не отличался хорошим здоровьем. Кроме того, он очень шумлив, весел и на редкость умен. Люди обожают его так же сильно, как ненавидят отца.

– Лезь в ванну, – скомандовала она. Он немедленно подчинился. Тем временем жена сбросила камизу и тоже ступила в теплую воду.

– Вы должны поцеловать меня, мадам, прежде чем взять в руки щетку, – ухмыльнулся он. – Господи, до чего же приятно лежать в теплой водичке. Никто не умеет так приготовить ванну, как ты.

Он блаженно потянул носом.

– Белый вереск.

– Вряд ли его запах останется на коже, но, учитывая, как долго ты ходил грязным, я подумала, что немного благовоний не помешает.

Она быстро поцеловала его, но он этим не удовлетворился и, схватив ее в объятия, припал к губам. Розамунда, как всегда, потеряв голову от его поцелуя, тихо вздохнула.