Павана - Кит Робертс

Сенешаль неспешно взвесил в уме все "за" и "против", его миндалевидные глаза деловито скользнули по зубчатым стенам, хотя в густых сумерках мало что можно было различить.

- Разумеется, Эленор, - сказал он (никто другой не мог бы позволить себе такую фамильярность), - его святейшество стоял перед великим соблазном поставить нас на колени. Хотя бы потому, что прости он нам такое открытое неповиновение, и в один прекрасный день вся страна восстанет. К счастью, узел был вовремя разрублен, так что вы можете радоваться Рождеству и хорошо поразвлечься с друзьями отца, которые прибудут навестить вас в Корфе.

Ее милость окинула взглядом хозяйственные постройки, мрачно громоздившиеся в темноте, и слабо светящиеся окна в жилых домах, где ее подданные заканчивали ужинать или ложились спать. Там и тут более яркие огни указывали на места, где горело еретическое электричество, производимое генератором. Порывы ветра доносили временами шум самого аппарата.

- Ну, слава Богу, - сказала она, зябко ежась, - коровы в стойлах, лошади в конюшнях, машины в гараже - все укрыто от холода... Держу пари, мастер Гвильям сейчас опять жжет торф под своим блоком цилиндров - боится, как бы их мороз не прихватил... вот увидите, в один прекрасный день он спалит замок... Что ж, сэр Джон, мы неплохо подготовились к зиме, а до весны нас никто трогать не станет.

Он ждал с серьезным выражением лица. Эленор полуобернулась к нему, словно в ожидании его реплики; потом нетерпеливо отбросила с лица раздуваемые ветром пряди волос.

- Я не обманываюсь, - сказала она. - Да и вы, не сомневаюсь, все понимаете. Его преосвященство никого не провел своими улыбочками, благословениями и отеческими советами. Ведь в будущем году Чарлз отплывает в Новый Свет, да?

- Совершенно верно, госпожа.

- Все мерзавцы при дворе останутся без узды, а папские псы разбегутся по стране, вынюхивая, где и какие гнусности можно сотворить, дабы получше выслужиться. Несомненно, начнут с нас, потому что мы имели дерзость показать зубы и не были за то наказаны. Они не упустят случая поквитаться! У папы Иоанна длинные руки, но память его и того длиннее!

Сенешаль опять отмалчивался; знал он больше хозяйки, но приходилось удерживать язык, ибо эти тайны не ему принадлежали.

- Что же дальше, миледи?

Эленор вновь коснулась пушки, заглянув с насупленным видом ей в жерло.

- Они явятся вот за этим... - Она внезапно порывисто обернулась и взяла его под руку. - А, вы правы, до наступления хорошей погоды нам волноваться нечего. Для войны с нами папе Иоанну потребуется спокойное море - для пополнения арсеналов своих ублюдков. Не вешайте нос, сэр Джон, а то я тоже начну киснуть. Я слышала, что в деревню приехал новый комедиант. Поглядим, как он будет нас веселить, хотя думаю, ничем оригинальным он нас не порадует. А перед сном вы мне расскажете какую-нибудь басню про времена, когда на окрестных горах было видимо-невидимо крепостей и ни о каких церквях и слыхом не слыхали.

Сенешаль улыбнулся в темноте.

- Так уж и басни, Эленор? Похоже, с годами ваше почтение к старому слуге все убывает.

- Ах, сэр Джон, согласитесь, все это сказки - про старые добрые времена. - Она невольно понизила голос, потому что говорили они на запретную тему. - Когда я захочу услышать от вас слово правды - я вас предупрежу...

Рождество отпраздновали весело; морозы стояли не такие страшные, как год назад, а потому в замок сошлось множество бродячих комедиантов, музыкантов и прочей развлекающей братии, так что по вечерам скучно не было.

Один пришелец особенно заинтересовал Эленор. При нем был невиданный аппарат на треноге. В это сложное устройство вставлялась лента из неведомого материала, потом владелец начинал крутить ручку - и на стене комнаты появлялись картинки: мигающие, прыгающие, танцующие - ну прямо как живые. Ее милость предлагала за аппарат огромные деньги, но незнакомец продавать отказался.

Зато у генератора появились два товарища - теперь они втроем громыхали, утроив количество электроэнергии в замке. Быстро сгорающие лампы накаливания заменили более надежными и яркими дуговыми. Миледи собственными руками сделала несколько абажуров, чтобы смягчить свет.

Одна легавая ощенилась - и щенки заполонили дворец: бегали по коридорам, всюду совали нос, поворовывали мясо в кухнях и цапали острыми зубками визжащих служанок. Эленор оставила весь помет - даже заморышей.

Вот уж снег стал сходить, побежали мартовские ручьи, а ни Чарлз, ни церковные иерархи ее не беспокоили. Ничего тревожащего не произошло; разве что незадолго до отъезда короля в Новый Свет семафоры принесли послание сэра Энтони Хоупа, начальника военной полиции, который просил разрешения провести несколько дней в парбекских краях: поохотиться и насладиться обществом прелестной хозяйки.

Эленор уставилась встревоженными глазами на принесшего это известие сенешаля.

- Насколько я помню, это тщеславный дурак с манерами мужлана. Тем более охотничий сезон на исходе, а он заявится с огромной свитой, они тут нам вытопчут всходы, перебьют молодняк. Но делать нечего, придется привечать, люди его положения злопамятны, отказывать им - себе дороже. Эх, лучше бы он направился, как в прошлом году, в Тавернерс или Шерборн или в пограничную полосу... Бедный сэр Джон, не миновать вам общаться с ним ведь мне с ним уж совсем не о чем говорить, тем паче он мне в отцы годится, хотя не хотела бы я иметь подобного отца! - Она фыркнула. - Но если он пришлет мне еще парочку столь же галантных посланий, я могу не устоять перед соблазном встретить его так же, как папа - беглеца-беркута!

Башни гильдии передали согласие и вскоре принесли известие, что сэр Энтони отправился в путь в сопровождении нескольких десятков челяди. Эленор брезгливо передернула плечами и приказала выкатить дополнительные бочки пива.

- М-да, а дороги-то пока не затвердели, - сказала она. - Есть надежда, что лошадь под ним оступится в грязи, и он сломает себе шею. Увы, приятные чудеса так редки...

Как и следовало ожидать, приятного чуда не произошло, и через несколько дней сэр Энтони прибыл в замок. Служанкам проходу не было от его людей, пока Эленор не переговорила строго с их хозяином.

Шумная компания прогостила две недели. Ее милость, которая поначалу подозревала, что этот визит неспроста, успокоилась и только желала, чтобы сэр Энтони и банда его головорезов благополучно убрались в Лондониум, и ей больше не приходилось выслушивать их похабные шутки и пустое хвастовство.

Беда пришла на пятнадцатый день.

Еще утром в Англии царил мир; к сумеркам произошло первое событие в цепочке, ведущей к неминуемой войне с Римом.