Спираль - Кодзи Судзуки

Женщина наконец вышла из лифта, но продолжала придерживать дверь. Глазами она указала ему, что он должен сделать. Он повиновался. Очарованный ею, Андо просто не мог противиться ее воле. Завороженно глядя ей в глаза, он зашел в лифт. Теперь они снова стояли лицом к лицу, только теперь внутри был он, а она – снаружи.

– Очень скоро я приду к вам с одной просьбой, – произнесла женщина за секунду до того, как двери закрылись. Андо услышал и запомнил эти слова. Двери лифта сработали, как затвор фотокамеры: они скрыли стоящую за ними женщину, но ее образ очень четко отпечатался в мозгу Андо.

Лифт плавно спускался с верхнего этажа на первый. Андо захлестнула волна сексуального желания. Маи была первой девушкой, к которой он почувствовал влечение после того как потерял семью. Но желание, которое он испытывал теперь, было во много раз сильней. Он провел рядом с этой женщиной считанные мгновения, но и этого ему хватило, чтобы отчетливо запомнить каждую деталь ее тела: от изгиба обнаженных лодыжек над туфельками-лодочками до уголков ее прекрасных глаз. Ее образ стоял у него перед глазами и не думал исчезать.

Взбудораженный до предела этим неожиданным приступом похоти, Андо стремглав выбежал на улицу, остановил такси и, сгорая от нетерпения, поехал домой.

В машине он вспомнил ее последние слова: «Очень скоро я приду к вам с одной просьбой».

Какая это может просьба? И куда она собирается прийти? Может, это просто такая фигура речи?

Даже в такси он продолжал чувствовать на себе ее взгляд. Как жаль, что он не догадался взять у нее номер телефона. Или хотя бы спросить, как ее зовут. Почему он этого не сделал?! Надо было подождать, пока она спустится с крыши... Но он не сделал этого. Вернее, он просто физически не мог ждать ее у входа в это здание. Он вдруг понял, что теперь все его поступки контролируются этой непонятной женщиной. Отныне он действовал не по своей воле.

5

Прошла неделя. Наступил декабрь. Вместе с декабрем в город пришла зима. Андо никогда не любил зиму – ему больше нравилась поздняя весна или раннее лето, но с того дня, как умер его сын, смена времен года его не сильно волновала.

Однако это утро выдалось таким морозным, что волей-неволей ему пришлось признать, что зима вступила в свои права. По дороге к университету он несколько раз останавливался, раздумывая, не вернуться ли домой за свитером. Но идти туда, а потом возвращаться обратно ему ужасно не хотелось – было жаль времени, поэтому после каждой такой остановки он все больше убыстрял шаги, чтобы согреться ходьбой.

Квартира, которую он снимал в Сангубаси, была сравнительно недалеко от университета. Чаще всего он ездил на работу на поезде, хоть это был и не очень приятный вариант – приходилось делать крайне неудобную пересадку с одной линии на другую. Иногда, когда у него было подходящее настроение, Андо вполне мог позволить себе прогуляться в университет пешком. Правда, ему редко удавалось точно рассчитать время, и вторую половину пути он обычно бежал трусцой. «Заодно и спортом позанимаюсь», – обычно думал он во время этих пробежек.

Нынче утром он решил, что у него подходящее настроение для прогулки, но где-то на полпути понял, что ошибся, и сел на метро. Ему захотелось как можно скорее попасть в университет.

Вагон раскачивало, как железную люльку. Ехать было три остановки. Слишком мало времени для того, чтобы собраться мыслями. На работе Андо ждали образцы ткани: ему предстояло обследовать клетки Маи Такано и Рюдзи Такаямы с помощью электронного микроскопа. Мияшта и Нэмото предложили ему свою помощь. Нэмото, как никто, знал электронные микроскопы. Мысль о том, что оба толстяка уже ждут в лаборатории, подстегивала его.

До сегодняшнего дня в крови всех, кто посмотрел кассету, был обнаружен неизвестный вирус, по характеристикам напоминающий оспу. Никаких доказательств того, что вирус распространяется через физический контакт, у Андо не было. В квартире Маи Такано он нашел уже перезаписанную копию «заразной» видеокассеты. И если у Маи в крови обнаружится этот похожий на оспу вирус, то на основании двух вышеуказанных фактов можно будет заключить, что она тоже посмотрела эту кассету. И, значит, все, что с ней впоследствии произошло, – это результат просмотра роковой видеозаписи.

Андо так основательно погрузился в размышления, что чуть было не проехал свою остановку. Он едва успел выскочить из вагона – двери за ним сразу же закрылись, и поезд поехал дальше. Андо влился в толпу, которая понесла его к турникетам. Внушительное здание медицинского факультета располагалось в двух шагах от станции.

Андо ступил на порог лаборатории, и Мияшта, заслышав шум, тут же повернул к нему свое румяное лицо и язвительно сказал:

– Ну наконец-то. Мы уже тут совсем извелись, ожидаючи.

Они с Нэмото всю неделю готовились к сегодняшнему эксперименту. Вирус – штука сложная. Его нельзя просто так взять и посмотреть под микроскопом, когда в голову взбредет. Для начала нужно тщательно подготовиться: задействовать центрифугу, провести секционирование клеток, и так далее, и тому подобное. Так что человек без соответствующей квалификации, даже будучи медиком, не смог бы справиться с этой задачей.

Похоже, Мияшта не на шутку заинтересовался вирусом и ждал сегодняшнего дня не меньше, чем Андо: он заявился в лабораторию с самого утра и теперь уже начинал потихоньку терять терпение.

Все было готово, и можно было приступать.

– Выключаем свет, – скомандовал Нэмото.

– Нет проблем. – Мияшта дотянулся до выключателя, и свет погас. Хотя они уже пару недель возились с распечаткой аминокислотных основ и, можно сказать, наизусть выучили состав этого вируса, сегодня они впервые смогут увидеть его своими собственными глазами.

Нэмото пошел в темную комнату и закрепил ультратонкий образец в держателе. Андо и Мияшта, сидевшие за пультом, молча уставились в экран. На экране пока что не было никакого изображения, но поблескивающие глаза обоих приятелей бегали туда-сюда, а разыгравшееся воображение рисовало им самые невероятные картины.

Нэмото вернулся из темной комнаты и выключил все еще горевшую лампочку над пультом. Сейчас начнется. Затаив дыхание, все трое всматривались в экран. Электронный луч ударил в ультратонкий образец клеточной материи, и на экране начал разворачиваться микроскопический мир.

– Это чей образец? – шепотом спросил Мияшта у Нэмото.

– Рюдзи Такаямы, – ответил тот.

Экран окрасился в зеленый цвет. Вот она – микровселенная. Нэмото повернул наборный диск, и по экрану понеслись клетки. Множество клеток, в глубине которых скрывался неизвестный вирус.