Загадки из прошлого - Татьяна Останина

— Сюда бы наших экспертов, они бы точно воспроизвели, что здесь высечено. Еще какие-то вензелечки сверху…

— Это надпись, только не могу прочитать, многое стерто.

— Смотрите, слева от герба углубление по форме кинжала, а справа — форма розы.

— Маша, роза, как я понимаю, — ваша фамильная реликвия и она хранится у вас в семье. А почему не было кинжала?

— Бабушка говорила, что кинжал был. Родители подарили моей прабабушке розу, а ее брату кинжал. Видимо, он забрал его с собой, когда эмигрировал. И где он сейчас — не известно.

Климчук достал из кармана позаимствованный из дела вещдок и внимательно его рассматривал.

Сомневаюсь, что этот кинжал подойдет. Откуда бы он мог попасть в коллекцию Грекова. Хотя, по размеру, похоже, совпадает, — он приложил кинжал, упакованный в прозрачный полиэтиленовый пакет к характерным углублениям на плите. — Но под эти размеры подойдут и другие клинки. Здесь углубление только по общему контуру. А размеры у таких кинжалов примерно одинаковые. Ваш делали, наверняка, на заказ. Он будет единственным и уникальным. Но как установить, этот или нет. Мне кажется, должны были поставить инициалы или еще что-то памятное и отличительное.

Когда плита была не только отчищена, но и протерта, насколько это было возможно, стало видно, что по периметру ее окаймляли витые линии, сверху была какая-то надпись. Прочитать ее не удалось. Надпись была, по-видимому, на латыни, часть букв стерлась.

Под ней был изображен герб, что было на нем, тоже не удалось разглядеть. По бокам от него — углубления для розы и кинжала. По центру плиты находилась табличка. Никаких надписей и даже следов от букв на ней не было.

— Маша, доставай розу. — Денис взял бронзовую веточку, изящно изогнувшуюся, словно под тяжестью крупного распустившегося цветка. Она в точности поместилась в нужное углубление на плите.

— Андрей, давай кинжал.

Климчук положил с другой стороны в углубление кинжал. Он тоже точно совпал с размерами углублений.

— Ну, вот, артефакты на месте. Что дальше делать? Никакой тайник не открылся, никакой клад не нашелся.

— Сними ты с этого кинжала пакет.

— Не буду. Да и нет никакой необходимости.

Климчук тщательно ощупал углубление, из которого взял кинжал. Потом обошел плиту и также обследовал углубление в форме розы.

— Видимо, это просто на память потомкам, — он указал на розу и кинжал. — Храните и помните, не забывайте приходить сюда, к месту упокоения их праха. Хотя твои пра-пра- бабушка и — дедушка лежат не здесь. Так ведь?

— Да, где-то в районе Осташково. Но я даже не знаю места. и бабушка не знала.

— Выходит, мы больше ничего не можем узнать.

Денис продолжал чистить табличку.

— Посмотрите, на табличке никаких надписей, а табличка держится на заклепках. Если ее снять, мне кажется, под ней что-то должно быть.

Пока Денис возился с отверткой и перочинным ножиком, стараясь хотя бы расшатать заклепки, Маша расправляла на венках цветы, выцветшие от зимних вьюг и ветров.

— Я недавно рассказала маме всю историю с розой, кинжалом, кражами. Только про то, что человек был убит, не сказала, чтобы она не волновалась. Мама сказала, что попытается найти наших родственников. Сейчас у них там за границей больше возможностей. Раз уж прошлое так громко заявляет о себе, значит нужно, чтобы его вспомнили. А вчера она позвонила и сказала, что есть сведения о потомках Мельниковых. Связаться с ними пока не удалось, но обещали достать телефон или хотя бы адрес. Я, правда, не знаю, обрадуются ли они тому, что объявятся их родственники из России. В начале 1917 года брат прабабушки — Иван Мельников с потоком эмигрантов уехали из России. Уехали, как они полагали, временно, накануне революции. В Дании проживали их дальние родственники.

— Ты заранее не загружай голову этим. Как будет, так будет, — заметил Климчук, наблюдая за работой Дениса. Табличка не поддавалась и казалась единым целым с плитой.

— Слушай, тут, похоже, рассверливать нужно, иначе никак не подберешься.

Маша тоже подошла и зачем-то поковыряла ногтем вокруг таблички, словно это могло помочь лучше, чем стальные лезвия, которыми пользовался Денис. Он разочарованно развел руками.

Климчук стряхнул несколько крошек земли с надгробия и подвел итог:

— Собирайтесь. Сейчас мы уже ничего не сделаем. Здесь нужна работа специалистов. Это я беру на себя. Мы попробуем прочитать надпись. Кроме этого, снять табличку, на обратной стороне которой может быть что-то написано.

52

Климчук выполнил обещание и через несколько дней привез своего приятеля Константина, по совместительству эксперта-криминалиста. Тот вооружился специальным чемоданчиком, в котором оказалось множество инструментов. Кроме того, в сумке у него лежал фотоаппарат, сканер и пневмоотвертка с различными насадками.

Достаточно быстро с помощью сканера им удалось увидеть и прочитать надпись. Оказалось, что она состоит из двух строк. На верхней было начертано Amor wincito mnia. Чуть ниже — Ora pro nobis.

— Это латынь. Amore — насколько я понимаю, означает любовь.

— "Любовь побеждает все", — подтвердила Маша, глядя на экран смартфона. А вторая надпись означает "Молитесь за нас".

— Хорошее послание потомкам. Напоминает о бренности нашего бытия и вечности души.

Денис удивленно посмотрел на Климчука:

— Вот уж не думал, что ты такой философ.

— Наверное, старею, — ответил, улыбнувшись, Андрей. — Когда человек начинает впадать в лирическое настроение и философствовать, это признак либо влюбленности, либо умудренности. Влюбляться мне некогда. Так что диагноз на лицо.

— Так, мудрый ты наш, табличку смотреть будем? — Константин уже колдовал над заклепками. Они поддались, между плитой и пластиной появилась небольшая щель. Все с нетерпением смотрели на то, как постепенно, миллиметр за миллиметром, табличка все больше отделяется от литого монолита плиты.

— Давай уже, выдергивай ты эти заклепки, — нетерпеливо потребовал Денис.

— Не будем торопиться. Прояви уважение к древности. Этому изделию больше сотни лет. Целый век продержалось, а ты лишнюю минуту не можешь подождать, — ответил Костя, продолжая аккуратно обрабатывать заклепки по очереди, одну за другой. Наконец, табличка поднялась настолько, что ее уже можно было взять рукой. Константин аккуратно приподнял ее и отделил от плиты. Все столпились вокруг, с любопытством разглядывая прямоугольный кусок металла, словно диковинное существо.

— Друзья мои, не мешайте работать. Нужно сначала отчистить, обработать. Позвольте, — Константин отодвинул любопытствующих, положил пластину на небольшой коврик, потянулся к своим инструментам.

— Не нужно пока ничего брать. И не висите над душой, — снова обратился он к Маше и Денису, которым не терпелось рассмотреть табличку.

Они решили немного прогуляться по узким