Легко ли быть одной? - Лиз Туччилло

Тамми рассмеялась и покачала головой.

– Возможно, где-нибудь в деревнях, но только не в больших городах. Вовсе нет.

– Правда? – спросил Томас.

– Правда. В Пекине у мужчин с этим точно нет никаких проблем. Они сколько угодно ходят на свидания, а когда решают остепениться и женятся, часто заводят себе любовниц. По крайней мере, богатые мужчины.

Даже несмотря на лексомил я была подавлена.

– Вот как?

Тамми удивилась, но закивала.

– Да, к большому сожалению. Ваша теория совершенно неверна.

Я разочарованно откинулась на спинку своего кресла. Нет, не это я хотела от нее услышать. Я шепнула Томасу на ухо:

– Выходит, мы летим в Китай только для того, чтобы выяснить, что мужчины там не торопятся вступать в серьезные отношения и любят погулять налево?

Томас засмеялся.

– Что сказать – плохие новости; причем как для нас, так и для китайских женщин.

Я снова перегнулась через него и опять заговорила с Тамми. Это будет моя последняя попытка вступить в разговор, прежде чем я отключусь.

– И как же вы с этим боретесь?

Тамми пожала плечами.

– Я никогда не встречаюсь с китайскими мужчинами. Думаю, они ужасны.

– Что, вообще никогда?

– Парня-китайца у меня не было с подросткового возраста. Я встречаюсь с иностранцами. Австралийцами, немцами, американцами. Но только не с китайцами. Никогда.

Теперь и Томас заинтересовался.

– А скажите, где вы знакомитесь с этими мужчинами?

– Я работаю на одну американскую компанию, так что со своим последним парнем я познакомилась в офисе. Но есть еще бар «Браунс», где также много экспатов[65].

– «Браунс»? – переспросил Томас. – То есть «Коричневый»?

Она кивнула:

– Да. Находится он в районе Чаоян. Там очень весело.

Томас взглянул на меня.

– Итак, сегодня вечером мы идем в «Браунс»? Да?

– Да, – вяло промямлила я в ответ и тут же уснула.

Когда мы вылезли из такси возле своего отеля, нашим глазам открылся впечатляющий вид. Мы стояли посреди одного из самых фешенебельных районов в центре города. Перед нами остановилась громадная черная машина, из которой вышла какая-то очень эффектная дама. Она неторопливо проследовала в фойе, в то время как несколько десятков фотокорреспондентов щелкали вспышками. Мы зашли сразу вслед за ней, и оказалось, что внутри ее ждет целый комитет по встрече – с десяток очень важного вида людей, пришедших официально поприветствовать ее. Они проводили даму к лифту, и я решила, что тут, видимо, проходит какая-то пресс-конференция. Когда нам наконец разрешили пройти на ресепшн, я спросила, кто она такая.

– Вице-президент Испании.

Лучшего знакомства с Пекином и не придумаешь. Жизнь била здесь ключом, это было заметно во всем: в громадных небоскребах, высившихся куда ни глянь; в притоке иностранного бизнеса, пытающегося приобщиться к этой растущей глобальной силе; в том, что сюда с официальным визитом приезжает вице-президент Испании. Таков он, новый Китай. Перед нами с Томасом стояла важная задача. Вечером я собиралась отправиться в бар, чтобы побеседовать с местными женщинами о том, как они ходят на свидания.

Все это было немного грустно: в свой первый вечер в Пекине мы пили пиво в английском пабе и закусывали классическими американскими крылышками «Баффало». Диджей крутил хит Дженнифер Лопес «Get right with me», а вокруг было полно иностранцев всех мастей. Громко звучала немецкая, а также английская речь – в британском, австралийском и американском вариантах. Была здесь группка итальянцев, державшихся вместе, и пара французов. Ах, ну да, были также и китайцы. Присутствующим было в основном немного за тридцать, и все отлично развлекались с помощью танцев, разговоров и флирта.

Томас, который по-прежнему серьезно относился к своей роли моего помощника по вопросам местной культуры, вскоре разговорился у бара с какими-то немцами. Я оставила его с ними одного, решив, что без меня в такой компании он соберет больше информации.

Ко мне подошла девушка лет двадцати пяти и протянула свою визитку. Судя по тому, что было написано на карточке, звали ее Уэй и она была туристическим консультантом.

– Здравствуйте, меня зовут Уэй. Откуда вы приехали?

– Из Нью-Йорка, – громко сказала я, стараясь перекричать музыку.

– Обожаю Нью-Йорк! – засмеявшись, сказала Уэй. – Как он мне нравится! – добавила она и рассмеялась еще громче.

Длинные черные волосы, спадавшие на спину, короткая черная юбка, высокие сапоги, тоже черные. Выглядела она классно.

– Вы смотрели этот сериал, «Секс в большом городе»? Мне очень понравилось! – И снова смех. – А я – Саманта из этого фильма. Вот кто я!

Я растерянно приподняла брови, хорошо понимая, что это значит, только не зная, что ей ответить.

– Вау. Это здорово. Тогда вам должно быть весело и одной.

Уэй опять засмеялась.

– Да. Я люблю быть одна. Мне это нравится. И я просто счастлива, что у меня нет ни мужа, ни детей. Обожаю свободу! – Засмеявшись в очередной раз, она показала на карточку, которую я держала в руках.

– Если вам что-то – что бы то ни было – понадобится, пока вы будете в Пекине, дайте мне знать. Я работаю в бюро путешествий, и мы помогаем людям по любым вопросам.

– Спасибо, это очень мило с вашей стороны. – Но просто так отпускать ее я не собиралась и поэтому добавила: – Так вы здесь сегодня по работе или просто пришли познакомиться с каким-нибудь симпатичным экспатом?

Уэй снова громко засмеялась.

– И то и другое! А вы проницательная!

Тут я из вежливости тоже засмеялась и спросила:

– Выходит, китайские мужчины вас не очень интересуют?

Уэй перестала смеяться. Ее брови нахмурились, и она поджала губы.

– Китайские мужчины нудные. У них в голове одни деньги. Они не умеют общаться. У них нет ни малейшего представления о романтике. – Она с отвращением замотала головой. – Нет, только западные мужчины. Они гораздо более веселые.

Уэй оглянулась и заметила знакомого – высокого блондина. Она тут же помахала ему рукой и начала смеяться.

– Бен! Бен! – Затем повернулась ко мне. – А чем вы занимаетесь в Нью-Йорке?

– Ну, вообще-то я занималась рекламой книг, но в данный момент…

– Честно? Я пишу книгу о своей сумасшедшей жизни в Пекине. Очень похоже на Нью-Йорк!

– Вау, это просто здорово! – с энтузиазмом отозвалась я.

– Сейчас я должна отойти, но я еще вернусь, о’кей?

– Да, конечно.

Уэй подбежала к парню по имени Бен и со смехом обняла его.

В этот момент вернулся Томас.

– Джулия, я отлично поработал на тебя. Нам есть что обсудить.

Он сдвинул два табурета у стойки бара, и мы сели.

– Я разговорился с двумя немцами, которые заявили, что пришли сюда, чтобы познакомиться с китаянками.

Я улыбнулась, радуясь энергии, с которой он взялся за дело.

– Правда? Что еще?

– Они сказали мне, что китайские женщины нравятся им больше, потому что они преданные, не то что женщины на Западе. С немками постоянно приходится препираться из-за власти и вступать в переговоры. А китаянки позволяют мужчине оставаться мужчиной и не пытаются его переделать.

Мои брови снова поползли вверх. Томас пожал плечами.

– Я просто передаю тебе то, что они мне сказали.

– Что ж, тогда все идеально сходится. Западные мужчины здесь для того, чтобы встретиться с китаянками, а китаянки – чтобы найти западных мужчин.

– Да, – прищурившись, сказал Томас. – Досадно, что мне самому не пришло это в голову. На этом можно сделать большие деньги.

Как раз в этот момент вернулась Уэй.

– Мы после этого едем в «Сьюзи Вонг». Там очень весело. Вы должны поехать с нами. – И снова взрыв смеха.

Говорят, чтобы понять китайцев, нужно понимать их язык. Поэтому в ресторане «Сьюзи Вонг», где в небольшой боковой комнатке мы в обществе двух китайских бизнесменов, Циня и Донга, потягивали коктейли «Лонг-Айленд айс ти»[66], нам дали урок мандаринского диалекта.

Разъяснял Цинь. Во-первых, оказалось, что в мандаринском диалекте есть четыре разных тона. Поэтому одно слово может иметь четыре – а иногда и больше – разных значения в зависимости от того, как его произнести. Например, слово «ма», если сказать его просто, как мы обычно говорим, означает «мама». Но если сначала немного понизить голос, а в конце повысить, то будет уже «беспокойный». Если понизить голос еще сильнее, как бы неодобрительно, оно будет обозначать «лошадь», а если произнести его отрывисто и резко – то «ругаться». Добавьте к этому, что есть два способа изучения языка – с помощью пиньиня, когда слова пишутся латинскими буквами, или с помощью традиционных китайских иероглифов. Которых в общей сложности сорок тысяч. Эти двое рассказали нам, что в школах большинству китайцев – которые, между прочим, разговаривают по-китайски! – требуется от четырех до шести лет, чтобы в принципе обучиться грамоте.