С шашкой против Вермахта. «Едут, едут по Берлину наши казаки…» - Евлампий Поникаровский

— Дозволяем. — Ниделевич смотрит на часы. — Сейчас шестнадцать ноль-ноль. К выполнению задания приступить в восемнадцать ноль-ноль. Два часа — на изучение подходов к реке, маршрута по островам, выходов на противной стороне. Огневую поддержку обеспечит гвардии старший лейтенант Прокопец, — добавляет Ниделевич.

Время — 18.00. Река, ее протоки и острова, мост, перешагивающий через них, — все затянуто мелкой сеткой дождя со снегом. Дождь и снег сегодня — помощники. Они и укрывают, и глушат звуки.

— Пора, — говорит майор из штадива. Он лежит за бетонной тумбой недалеко от берега. Рядом с ним Прокопец и Попов.

Прокопец оглядывает Попова. Автомат, ракетница, пара гранат, нож. Все предусмотрено.

— Будь осторожен, — сильными руками Прокопец прижимает Попова к себе, целует и легонько отталкивает: — Ступай.

Попов осторожно спускается с берега, некоторое время бредет, потом, подняв автомат над головой, пускается вплавь. За ним наблюдают двенадцать пар казачьих глаз — отделение из четвертого эскадрона. У них два ручных пулемета, карабины и автоматы. Река Реут и ее протоки не быстрые. Но течение все-таки сносит. Или Попов сам забирает чуть ниже. Там, у берега — тальник, краснотал, чапыжник. Хоть небольшое, но все же укрытие. У тальника Попов выползает на берег и некоторое время лежит, отдыхая. Прислушивается и из-за кустов наблюдает за островами, за мостом, за чужим берегом. Там тихо. Казак снимает сапоги, выливает из них воду и по канаве, укрываясь за валунами, ползет через остров к основному руслу реки.

С высокого берега Прокопцу и майору из штадива долгое время не видно Попова. Там, на основном русле реки, наверное, сильное течение. Офицеры биноклями шарят по берегу. Находят: разведчик прижался к валуну, снова отдыхает. И вокруг пока тихо. Но вот Попов зашевелился, пополз дальше. Последний рывок. Напряжение нарастает. Ждать да догонять хуже всего. Но, набравшись терпения, надо ждать. Многое сейчас зависит от Георгия Попова. Доберется он незамеченным до того берега, найдет и перекусит провод — на мост ринутся приданные полку танки, а за ними конники. К рывку полк готов. С той стороны должна взвиться ракета. Вся надежда на Гошу Попенка.

Последняя протока мелкая. Но берег совсем открытый. На возвышении — окоп. В нем лежит гитлеровец. Ближе к мосту бугрится дзот. Из его амбразуры торчит пулеметный ствол. Гитлеровец, что в окопе, видать, сильно озяб. Пилотка его глубоко нахлобучена на уши. Воротник шинели поднят. Он крутит головой, встряхивает плечами, колотит руками по бокам — греется.

Попову легко выстрелом снять гитлеровца. Но тогда он всполошит всю их оборону и не выполнит задания. Казак ждет. Вот немец поворачивается к нему спиной. Попов делает рывок к воде, шлепается в нее. Шлепок предательский. Немец круто оборачивается и бьет по протоке из автомата. Попов приподнимается и дает очередь по гитлеровцу, сам рывком приближается к берегу. Зататакал крупнокалиберный пулемет из дзота. Наши пулеметчики бьют по дзоту, по бегущим к берегу немцам. Огневая дуэль между сторонами разрастается. В бой вступают наши артиллеристы. Мы, минометчики, ставим огневую завесу — не даем гитлеровцам приближаться к берегу. Попов выползает на берег и недвижно распластывается. Прокопец связывается с КП полка и кричит в телефонную трубку:

— Попов убит. Разрешите мне… с казаками.

Он отдает трубку майору, сам машет рукой казакам, зовет к себе. Коротко им бросает:

— За мной! — и скатывается с берега.

Казаки преодолевают протоку. Там, рассыпавшись в цепь, бегут к руслу реки. Противник бьет по ним из пулеметов. Но казаки не останавливаются, не залегают. Они форсируют реку и, едва отдышавшись, снова в полный рост бегут к третьему рубежу. Последнюю протоку преодолевают легко. Прокопец падает возле Попова. Тот приподымает голову. Рот плотно сжат. Губы обкусаны. Лицо синее.

— Жив?

— Нога чужая… И рука.

— Крепись!

Прокопец делает рывок вперед, к тому окопу на возвышении, где сидел гитлеровец. Сейчас гитлеровец переломился на бруствере. Попов его укокошил. Прокопца прикрывают огнем казаки из отделения. Но где провод? Пленные показывали, что где-то здесь.

Прокопец шарит по земле и… находит провод. Красная двойная жилка бежит к мосту. Он хватается за нож, а ножа нет. Утопил в речке. Пытается рвать руками. Сдирает кожу с ладоней, а провод не поддается. В трех шагах от него лежит казак Шитиков с карабином.

— Давай карабин!

Казак отдает, хотя не понимает, зачем командиру, вооруженному автоматом, потребовался еще карабин. Прокопец приподнимает прицельную рамку, под нее на колодку подсовывает провод и резко нажимает рамку. Рамка как кусачки перекусывает провод.

— Гоша! Попенок! Ракету!

В небо уходит красная ракета.

По мосту на полной скорости мчится танк. Он успевает его проскочить. Его подбивают сразу за мостом. Но мчатся еще четыре танка с десантниками. За мостом десантники горохом сыплются с танков и бросаются в атаку. За танками скачут конники. К утру вторая половина города была очищена от противника. Гитлеровцы бежали и с высот, которые поднимались сразу за городом.

…Гвардии старший лейтенант Прокопец утром подъехал к штабу полка. Подъехал с шиком. На тройке лошадей, запряженных в немецкую пулеметную тачанку. В тачанке он привез раненого Георгия Попова и еще двух казаков из тех, что форсировали с ним Реут. Раненые были отправлены в госпиталь. Вместе с ними отправлен и Прокопец. Он застудил не зажившие еще раны, и его температура подпрыгнула к сорока градусам.

За мужество и отвагу в бою за город Оргеев Георгий Попов был представлен к ордену Отечественной войны 2-й степени, а гвардии старший лейтенант Прокопец — к ордену Александра Невского. Казаки из отделения четвертого эскадрона, что были с Прокопцом, тоже были представлены к правительственным наградам.

До советско-румынской границы оставалось менее трехсот километров. Дивизия, сбивая противника с промежуточных рубежей, форсированным маршем шла к границе.

…Мы были недалеко от Прута, когда противник пытался нас задержать. Этот бой и сейчас стоит перед моими глазами. Его вели два полка — наш и 39-й. Бой трудный, непривычный. Ночью мы выбили немцев из леса и на опушке заняли их окопы. А утром гитлеровцы начали контратаковать, не сами, а силами своих союзников. Они ввели в бой полнокровный румынский полк. Позднее выяснилось, что полк этот был едва сформирован и совсем не обучен. Румыны шли на нас толпой. Толпу сзади гнали цепи гитлеровцев. Минометная батарея, артиллеристы, пулеметчики прицельным огнем буквально выкашивали румын. Их становилось все меньше и меньше. Они кидались из стороны в сторону, но всюду натыкались на наш огонь. Потом они пытались бежать назад, но там их тоже встречал огонь и, может быть, не менее яростный, чем наш. Гитлеровцы расстреливали своих союзников.