Первая мировая. Корни современного финансового кризиса - Роман Ключник

«Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать изо всех сил и мы победим вполне в несколько дней!» - орал радостно Ленин.

Храбрые и искусные воины эти казаки, к тому же очень трудолюбивые и порядочные люди, но то, что они, мягко говоря, совершили в октябре 1917 года в Петрограде огромную ошибку, они поняли только тогда, когда через два года посланные Лениным красные армии во главе с фашистом Яковом Свердловым вошли в их мирные станицы и устроили Холокост - уничтожили миллионы казаков. Тогда казаки, вероятно, вспомнили судьбоносный для них момент в 1917 году и поняли, что надо было думать не над вопросом - идти или не идти против рабочих и солдат, а - идти или не идти против Ленина и ему подобных заговорщиков. И теперь, в 21 веке, когда новоиспеченные казацкие атаманы, увешанные орденами и медалями, гордо бьют себя в грудь, кичась своей казацкостью, - должны понимать свою «неумность» в тот исторический момент, осознать этот горький исторический опыт и свой негативный вклад в крушение Российской империи, которое они могли предотвратить в октябре 1917-го, дабы не было трагических повторов.

12 октября был создан ВРК - Военно-революционный комитет, который носил смешанный характер, в него вошли «объединённые» силы большевиков, эсеров, анархистов, профсоюзов и ещё представители многих организаций. А 16 октября большевики строго для себя создали ВРЦ - Военно-революционный центр. Но начало восстания всё откладывалось. У рабочих и солдат уже никаких сомнений в необходимости вооруженного восстания не было - они были зомбированы Лениным надёжно. Но вот у его «интеллигентов» были сомнения. Во-первых, они помнили, что с начала года в обществе обсуждалась идея народного вече - Учредительного собрания, которое и должно было решить судьбу России, а это неприятно давило на совесть. А что касается страха, то, во- вторых, - они ещё хорошо помнили о 660 народных еврейских погромах 1905 года, а также летний разгром полумиллионной ленинской армии в Петрограде прибывшими с фронта частями.

М. В. Фофанова, - хозяйка квартиры, в которой жил в этот период Ленин, вспоминала:

«Днём 17 октября Владимир Ильич предупредил меня, что собирается в ночную командировку. Поздно вечером пришёл Эйно Рахья. Но уходить они ещё не собирались. Я подала чай и стала заниматься глажкой здесь же, на кухне. За чашкой чая они беседовали. Из разговора можно было понять, что на днях следует ожидать выступление большевиков. Эйно спросил: «Владимир Ильич, не подавят нас присланные с фронта войска, как в июле? Вдруг Владимир Ильич встал, положил руку на бедро и, слегка наклонившись к Эйно, сказал: "Немцы не позволят Керенскому снять с фронта даже одного солдата"» (из исследования А. Арутюнова).

Таким образом, ленинские друзья-спонсоры решили помочь своему другу разрушить своего врага-Россию не только финансами, но и согласованными делами. Оставался «антисемитский» вопрос. «А когда дошло уже до решающего восстания большевиков, то на гарнизонном совещании, собранном ЦИКом 19 октября, "один из представителей 176-го пехотного полка, еврей" предупреждал: "Там, внизу (на улице), кричат, что во всём повинны евреи" (газета «Речь» от 20 октября 1917 г.)», - отмечал А. Солженицын.

Это совещание проходило в связи со съездом солдатских депутатов, о котором А. Розенберг писал: «.В октябре 1917 года съезд солдатских депутатов обратился ко всем армиям с призывом бросить оружие и перестать подчиняться приказам правительства. История этого съезда весьма показательна. На нём предполагалось обсуждение социальных и политических вопросов, но большинство его делегатов временно отказались обсуждать политические вопросы из-за напряжённой обстановки на фронте. Это отнюдь не смутило рьяных большевиков: они собрали своих представителей, и еврей Абрахам (Крыленко), никем не уполномоченный, занял председательское место и стал объявлять декреты от имени всей русской армии, от имени всего русского народа. Попытка Керенского пресечь эту неслыханную наглость позорно провалилась».

В пылу подготовки к восстанию кто-то из «креативных» большевиков догадался даже угнать из ремонтной базы крейсер «Аврора». «Достоверно известно, что до 22 октября команда крейсера «Аврора» в большевистских делах не участвовала. Очевидец тех событий Петр Курков в беседе с бывшим сотрудником ЧК С. Ф. Найдой (позднее - профессор истфака МГУ) рассказывал, что «Аврора» находилась на ремонте и большая часть команды отсутствовала. Этим воспользовалась группа вооруженных большевиков во главе с комиссаром ВРК Александром Белышевым и вечером 25 октября фактически захватила крейсер. Под угрозой расстрела капитан «Авроры» вывел его из Франко-Русской верфи и подогнал к Николаевскому мосту», - отметил в своём исследовании А. Арутюнов. Следует заметить, что этот устрашающий маневр оказался удачным, впечатляющим.

Причем вскоре «кто-то» при «загадочных обстоятельствах» убил капитана «Авроры». Кстати, в этом смутный период в столице и окрестностях «при загадочных обстоятельствах» было убито несколько десятков командиров различных воинских подразделений и военачальников разного уровня. Одни историки утверждают, что это киллеры большевиков и их союзников по коалиции убирали авторитетных и влиятельных русских командиров, которые были не согласны с большевиками, чтобы «освободить» из-под их влияния солдат и матросов.

Другие историки утверждают, что совместно с большевиками действовала немецкая диверсионная команда, которая под шумок смутного времени, в этой неразберихе делала свое кровавое дело, одновременно помогая своим большевикам. Но этот трагический факт «почему-то» «вылетел» из всех учебников по истории.

В это время Ленин перешел на гневный крик: «Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно. Нельзя ждать!! Можно потерять всё!» - орал на своих боящихся, копошащихся и ещё в чём-то сомневающихся соратников 24 октября Ленин. Глядя на широкомасштабную пропагандистскую компанию Ленина, бывший юрист и пока ещё глава правительства Керенский 24 октября так комментировал ситуацию:

«Таким образом в столице в настоящее время существует состояние, которое на языке судейской власти и закона именуется состоянием восстания. В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма!». И Керенский решил принять меры «по уничтожению восстания в самом зародыше»: - «Мы ждали прибытия с фронта воинских частей. Я вызвал их загодя, утром 25 октября они должны были быть в Петрограде. Однако вместо войск поступили телеграммы и телефонограммы о блокаде и саботаже на железных дорогах».

Как уже указывалось выше - это Бунд Цедербаума-Мартова со своим «Викжелем» вершил своё отрепетированное дело. Кроме этого были и другие факторы, во-первых, целый участок железной дороги перед Петроградом Керенский сам разобрал ещё раньше, боясь Корнилова. А, во-вторых, - из-за истории с Корниловым большинство генералов презирали Керенского, не признавали его Главнокомандующим и саботировали. В результате этого трагедия России начала 1917 года стала переходить в другую, более тяжелую фазу, пошла «углубляться».

Утром 24 октября Ленин через газету «Рабочий путь» открыто объявил о начале восстания по захвату власти. В этот же день в 13 часов Керенский в Мариинском дворце высокопарно говорил: «Временное правительство и я предпочитаем быть убитыми и уничтоженными, но жизнь, честь и независимость государства мы не предадим!»

В это время красные отряды уже направлялись на захват Главного телеграфа и других объектов. Им помогали «группы поддержки», присланные немцами на помощь Ленину. «Свидетельства Пудикова и Павлова в определённой степени подтверждаются документальными материалами, вошедшими в сборник "Немецко-Большевистская конспирация". Так, например, в документе N 35 говорится, что члены разведгруппы майора германского генштаба фон Бельке «были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму»(72). Но самое любопытное - эти факты находят отражение и в официальных советских источниках», - сообщает в своём исследовании А. Арутюнов.

К середине 25 октября был захвачен Мариинский дворец, а вечером этого дня и Зимний. Зимний дворец защищал женский добровольческий батальон. и юнкера. Не было никаких героических и красочных штурмов дворцов, как это вдолбил в головы советский кинематограф. Большевик Гиммер (под маской Н. Суханов) в своих мемуарах «Записки о революции» свидетельствовал: «Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться. военные операции были похожи на смены караулов. Город был совершенно спокоен». Это мирное взятие возможно объясняет тот факт, что в это время комендантом Зимнего дворца при Временном правительстве был вербовщик знаменитого попа Гапона и его же убийца бундовец Пинхус Рутенберг, который своими соплеменниками-большевиками был тут же прощён и отпущен, вернее переброшен на другой фронт, - он вскоре стал главой военизированной сионистской организации «Хагана» в Палестине и рьяно очищал территорию Палестины, будущего Израиля, от арабов.