Приграничное владение 5 - Артем Юрьевич Матюшенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макаров, еще постоял на утесе глядя на широкую реку, что неспешно несла свои синие воды от ледников Белого великана, до Срединного моря и задумался.
«Вот интересно, поверил я бы сейчас личу в шелковой маске? Скорее всего, нет! Да уж, наивный был, молодой, не пуганный! Хотя, поверил тогда и не прогадал — видать не все, колдуны одинаково вредны, попадаются и вменяемые. Лаэрта спас и мне операцию магическую на глаза сделал. Что, он там, мне говорил? Что участие в войне принимал, когда все расы против людей были? А ведь, это более тысячи лет назад было, еще во времена первой империи! Еще говорил, что это он знаменитого „белого лекаря“ изобрел, а после дополнил его формулу новыми ингредиентами, улучшил до „сияющего“, который уж совсем чудотворное средство прямо какое-то. Живая вода, а не лекарство. Хотя, почему нет? Человек… вернее мертвый человек, лич, который походя делает магическую операцию на глаза, улучшая мое зрение, делая его лучше кошачьего, да который, изобрел такое лекарство, как „сияющий“?
А ведь по местным религиозным писаниям, тот самый лекарь, что принимал участие в великой войне первой империи и изобрел чудо-лекарство, признается одним из семи воплощений бога создателя, почитается наравне с девой Вергуной и воином-магом Альвертисом. Кто там еще — старец, матерь, камнетес и кузнец? Это выходит, ему церковники в храмах молитвы воздают, а он, не желая умирать, стал живым мертвецом и хоронится ото всех где-то на севере за белыми шапками далеких гор? Мда… такое вслух говорить не стоит, за такое и в ереси обвинить могут, да к сожжению на костре, публике на потеху, приговорить!»
Саша решил свои размышления и домыслы насчет неверности церковных догматов, оставить сугубо при себе. Он, еще раз, с утеса оглядел остров и укрепился в своем выводе, что это отличное место для строительства укрепления.
«Ну что, ознакомительную прогулку пора заканчивать, возвращаться назад в Хунгисвару и завтра переходить к торжественной части моей миссии!»
Вернулись в поселение северян уже в сумерках, но все равно Саша прогулялся до большого холма на окраине Хунгисвары, где его солдаты стали лагерем. Остался доволен увиденным — вокруг холма начали копать ров, кое-где уже лежали заготовленные для частокола бревна. Сам холм выровняли, вырубили густой кустарник и деревья, правда оставив в середине получившейся большой площадки старый раскидистый дуб. Ну тоже правильно, будет тень давать, все не на пустом месте, да под солнцем. Вокруг этого дуба, сейчас горели костры военного лагеря и было установлено полтора десятка зеленых армейских палаток, а главное, за дубом плотники уже установили вместительный сруб, примерно четыре на шесть метров, для точки магического перехода. Даже успели ворота навесить и крышу возвести. Саша придирчиво осмотрел сруб внутри, но остался доволен — при желании, можно сюда и конных кнехтов сразу по полудюжине всадников переправлять и груженые товаром и стройматериалами возы.
Места всем «благородным» из свиты маркграфа, да и ему самому выделили в большом трехэтажном срубе общинного дома. Хотя, сам общинный дом, служил скорее, местом сбора старейшин, представителей от заготовителей, охотников, ремесленников и золотодобытчиков, чем жилым домом. Жил там как раз только Ярыга, правда с многочисленным семейством и охраной, но все равно — половина комнат было свободно.
Саша хотел выделить деньги на завтрашние массовые гуляния, по поводу обретения их вольного поселения статуса одного из городов Вэллора, но Ярыга воспротивился этому. Сказал, что сам оплатит все расходы из общей кассы и показал Макарову небольшой, но довольно тяжелый сундучок, набитый самородками, размером от горошины, до крупной ранетки.
— Вот, ваше сиятельство, и несколько бочек пива, и мяса для жаркого, за небольшие золотники купим, все одно нам же менять принесут. Да и это золото вам поменяем, — кивнул Ярыга на свой сундучок, — монетой иметь, все сподручнее. Но не только золото, часть лучше бы медными деньгами получить, для торговых дел удобнее.
— Без проблем! — кивнул Саша, уже прикидывая, сколько золотых солидов достанется ему при обмене местного золотого запаса. Но и где взять, столько разменной монеты, ведь только одна золотая монета в пересчете на медь, весила несколько килограмм.
«Придется Сальфаторе напрячь, пусть за жемчуг, снова медь на Риген везет. Но все равно много выходит, только сюда килограмм сорок — пятьдесят отдать придется и это только для начала!»
Саму церемонию присяги решили провести на холме. Символично, да и народ на склоне поместится. Для этого убрали несколько уже установленных палаток, чтобы Маркграф со своими рыцарями и свитой и Ярыга со старейшинами и представителями мастеров стояли под кроной большого дуба. Народу собралось довольно много, на вскидку — не меньше двух тысяч, Саша даже удивился, думал, что в поселении меньше жителей, но видно и со всех окрестных хуторов на такое мероприятие народ прибыл. Сама церемония, взятия под свою руку Хунгисвары и всех окрестных земель, много времени не заняла. Ярыга и старейшины поклялись соблюдать верность новому господину, а Саша клялся защищать их от набегов врага и судить справедливым судом провинившихся, после этого все жители, включая и старейшин преклонили перед ним колено, а после того как поднялись над холмом и гладью реки пронесся торжественный крик вырвавшийся из тысяч глоток. Что-то старинное, громкое, протяжное, как понял Саша, дословно значащее — «Да здравствует, наш Вождь! Да трепещут, враги его!»
«Ладно, пусть орут от радости, зато, ради исполнения ритуала кровь пить не заставили или, например, землю есть в подтверждение своей клятвы!» — подумал Саша.
После торжественной клятвы сказал еще небольшую речь, минут на десять, традиционно пообещал освободить на два года всех жителей от уплаты налога. Который, тут назывался — полюдье. По традиции северян, брали его не со всех жителей городка и не с сельского двора, как Вэллоре, но только со взрослых мужчин. Ну правильно, если вдова, да с детьми еще, какой ей налог? Ей только об одном думать — как бы детей прокормить, да самой с голодухи не опухнуть.
Впрочем, и он сам, и вся его свита, без сомнения ощутили торжественность момента. Далее, по плану, шло всеобщее гуляние с бесплатной раздачей жареного мяса, хлеба и пива. Для него — нового вождя северных поморян, его свиты и местной верхушки богатый стол был накрыт в каминном зале общинного дома. Впрочем, засиживаться, а тем более напиваться Саша не планировал, даже не смотря на торжественность момента и всеобщие
