Точку поставит сталь (СИ) - Андрей Евгеньевич Фролов

отряхнула рукав, которым только что стёрла пыль с настенной пластины, утопленной так ловко, что и не сразу догадаешься. Взглянула вверх, словно хотела увидеть сияющий силуэт Энки, парящий над двумя людьми в недрах каменного купола. Уточнила:

— Это ты сейчас про выполнение отложенных протоколов?

На этот раз в ответе Диктатиона (несмотря на помехи) даже прозвучала тень эмоции.

— Зачем всё так опошлять, госпожа Кеменер-Вишванат?

— Не называй меня так!

— Прошу прощения. Пожалуй, пришло время также признать, что мы/я с братом уже не являемся единым целым. Да, мы заперты, если угодно, в одной оболочке, но время сделало нас… разными, сисадда? Хотя, я уверен, тебе, Ч’айя, это и так хорошо понятно.

Веко девушки дёрнулось. Она едва заметно фыркнула, и если бы не взметнувшаяся в луче фонаря пыль, я бы и не заметил. Приложив ладонь к панели, Ч’айя несколько секунд размышляла, а затем крутанула пальцами, надавила, потянула, и с неожиданной лёгкостью вскрыла узкую герметичную нишу.

— Вообще-то, пунчи Кри, — задумчиво пробормотала она, целя фонарём в углубление и изучая устройство замков, — в мои планы не входит ликвидация Куранпу, сисадда? Лично я полагаю, что главная цель столь… особенных сознаний, как наши, учиться сосуществовать, чтобы не причинить вреда общей оболочке.

У меня ёкнуло сердце. А по простреленному боку тут же прокатилась новая волна боли, всё ещё приглушённая, но уже пробивающаяся сквозь хитроумные заслоны лекарств. Ч’айя, милая девочка моя, ты сейчас вообще говорила про себя, семейство джинкина-там или весь Тиам, который нам вскоре предстоит делить с зубастыми пронырами?

— Разумно, — после недолгого молчания признал Диктатион-Энки. — Возможно, второй шанс будет использован мной/нами более рационально, но…

Однако нам с Ч’айей не довелось узнать, что крылось за многозначительным «но», потому что голос в заушниках вдруг треснул и будто расслоился. Завибрировал на одной ноте, угас, и вдруг уточнил. С новой силой. И с новыми интонациями, которые (будь я проклят!) мне уже довелось научиться различать…

— Последний шанс не совершить ошибку, Ланс.

Ч’айя бросила на меня недоумевающий взгляд, но от изучения запоров не отвлеклась. Я же вздохнул и полноценно привалился плечом к прохладной стене.

— Драть тебя в свето-струнную сраку, Карп… Как ты сумел перехватить присутствие?

— Слишком многое поставлено на кон, Ланс. И ты, душа моя, тоже должна это знать.

Последнее, надо полагать, относилось к Ч’айе. Но та не повела и ухом, продолжая изучать наследие древних. Я не вмешивался, прекрасно понимая, что девчонка разберётся куда быстрее без изнывающей от боли обузы.

— Отступись, Ланс, — сквозь шипение повторил Шири-Кегарета.

Хм, хоть кто-то в этом мире продолжает считать главным движителем происходящей драмы не мой хрупкий пустынный цветок, а его не самого удачливого опекуна. Или в этом и состоял расчёт джи-там?

— С какой это стати? — уточнил я, развинчивая флягу.

— А зачем оно тебе? — с обескураживающей простотой поинтересовался несуществующий казоку-хетто «Уроборос-гуми». — Давай начистоту, парень: мы оба знаем, что любой (абсолютно любой!) моральный внутренний конфликт можно решить некой суммой денег. Так сколько ты хочешь, чтобы соскочить? Чтобы послать меня/нас с братцем драть друг друга в несуществующие сраки и припеваючи жить сам по себе? Миллион рупий? Десять? Сто миллионов? Миллиард? Я могу дать любую сумму. Могу озолотить в прямом смысле этого слова.

И добавил, будто верно считал звук, с которым я прочистил горло:

— Пойми верно, Ланс, я не предлагаю тебе грохнуть ненаглядную подругу. Просто забери её. Соври сопровождающим, что дело сделано, и возвращайтесь в Юдайна-Сити. Обещаю, что гнездо ещё не видело пары столь счастливой и обеспеченной благами, каковой доведётся стать вам.

Я позволил пайме мягкой обжигающей горечью скатиться в желудок. На миг блаженно сощурился, а затем покосился на Ч’айю. Она невозмутимо ковырялась в запирающей установке, и было сложно сказать, слышала ли последнюю тираду Песчаного Карпа вообще.

Миллиард рупий.

Заманчиво, нечего сказать.

Такие деньги могли бы дать мне хотя бы иллюзию свободы от Нискирича, Магды и всех Смиренных Прислужников вместе взятых. И не только мне — нам двоим! Благодетельная Когане Но, это же натуральная гора денег, причём значительно выше инья’мтарр, в недрах которого сейчас истекал кровью специалист по решению деликатных проблем…

Я спрятал флягу. Постарался не покачиваться и — главное, — не застонать. Затем осторожно вздохнул, размышляя, сколько рёбер на этот раз сломано крупнокалиберной фанга буар-хитты. И покачал головой, будто Данав фер Шири-Кегарета в этот момент мог меня видеть:

— Знаешь, пунчи, ты щедр. Но иди ты на *уй.

Карп вздохнул. Эта простая эмоция пробилась даже через сбоящий Мицелиум, на связь с которым несчастные батареи «Коппульсо» сейчас тратили последние силы.

— Когда ты поймёшь, Ланс, что ещё не время, будет уже поздно, — с неожиданной грустью произнёс джинкина-там. Заставил представить, как две невидимые сущности прямо сию секунду сражаются за стержневое присутствие в иллюзиумных недрах распадающейся «мицухи». — Я не лгу, когда утверждаю, что твоя раса не готова к возвращению. Хочешь, покажу многовековые данные наблюдения за атмосферой? За океанами, свойствами грунтов и тектонических плит, за бурями, вспышками излучения и…

— А когда настанет пора? — негромко перебил я, и джи-там на удивление покорно умолк. — Через тысячу лет? Миллион? Или никогда?

Казалось, встречный вопрос его неподдельно удивил.

— Кто тебе это сказал? — протянул Абзу через фоновые шумы. — Парализованная крыса в непробиваемом аквариуме? Глупости, Ланс… мой братец всё время нас с тобой стравливает. А ты и думать не хочешь, что именно мне обязан жизнью…

— Ох, борф ты драный, даже не начинай!

Пайма вступила в приемлемый сговор с волшебным химическим коктейлем в крови, на время снова выставив боль за порог:

— Всё я прекрасно понимаю — он меня разбудил, ты подхватил. Я ничего не напутал? Ты большой молодец, поклон тебе в хвост… Но так какого же беса не даёшь волю дальнейшему? Эй, жопоглазый, посмотри-ка сюда, я же выжил, сисадда⁈

Гулкое эхо прокатилось под покатыми сводами, первое за очень-очень много лет.

Вероятно, Ч’айя всё же не была подключена к разговору, потому что бросила весьма заинтересованный и чуть встревоженный взгляд через плечо. Я разнузданно усмехнулся в ответ. И вдруг кроме паймы почувствовал на губах ещё один привкус — солёный и металлический, совсем не похожий на горечь любимого напитка.

Добавил чуть тише, но с тем же напором:

— Я не отравился… не считая похмелий! Не сгорел от опасных излучений или испарений, сисадда? Так может, и правда пора⁈

— Не глупи, Ланс! Причин масса, и мне не хватит и суток перечислить…

— Так я не спешу!

Он сделал короткую паузу.

Сейчас Песчаный Карп напоминал мне стоящую неподалёку Ч’айю. Только она разбиралась, как вскрыть замок