Сборник " " - Сергей Лукьяненко

Назвать его Белым отныне мог только закоренелый оптимист. Огромный корпус крейсера был серовато-черным, обугленным, изрытым вмятинами и пробоинами. Лишь кое-где проглядывали остатки белой противолазерной брони, давшей когда-то кораблю название.

Рейдер опускался медленно и неспешно, как разваренная чаинка в стакане, как набрякший от дождя бурый лист на осеннюю аллею.

– Мы неплохо поработали, – с удивлением сказал Редрак. – Я ожидал увидеть их в лучшем состоянии… Великие Сеятели, они еще решились на поиск в таком состоянии!

Решились. И нашли Землю с первого же захода. Судьба. Неизбежность, будь она проклята! Чего ты хочешь от меня теперь?

– Какой он здоровый, – дрогнувшим голосом сказал Данька. – Мы сможем с ним справиться, если что… А, Сергей?

Он подался ко мне и быстро, инстинктивно нащупал руку. Ему нужно было сейчас касание взрослой ладони, чтобы вновь обрести уверенность, почувствовать себя человеком – а не муравьем под исполинским серым сапогом.

– Все нормально, Данька, – сказал я. – Не бойся. Наш кораблик способен превратить эту развалину в кучу металлолома за полсекунды. Не бойся.

– Я и не боюсь…

Автоматика Рейдера все же была задействована на посадку. Императрица Тара продолжала держать в руках рвущиеся ниточки управления кораблем. Из основания Рейдера беззвучно выдвинулись широкие опоры – семь или восемь, я не успел сосчитать. Дюзы были безжизненно холодны. Рейдер опускался, поддерживаемый силовым полем «Гонца».

«Надо провести краткий курс гипновнушения… Чтобы сектанты легче восприняли информацию о Земле. Ясно?»

Ответа не было. И, наверное, не могло быть. «Использую все ресурсы. Временно отключаюсь», – предупреждал меня корабль.

Что ж, будем справляться сами…

Опоры коснулись земли, тысячетонной массой вдавливаясь в размокший грунт. Ничего, под тонким слоем глины гранитные пласты…

Я вдруг почувствовал, что до сих пор сжимаю в руке камешек – тот самый, которым разбивал кристалл кольца. Досадливо поморщился, размахнулся, чтобы выкинуть его… и остолбенел. В руке переливался мутноватым блеском крупный неотшлифованный алмаз. Или, скорее, полуотшлифованный – какие-то грани угадывались. Камешек был не меньше, чем на тысячу карат…

Принцесса перехватила мой взгляд. Поморщилась.

– Ты разбил энергокристалл этим камешком?

– Да… Но он не был таким… изящным.

– Побочный эффект гипертуннеля. Видимо, был избыток энергии, и его погасили синтезом алмаза.

Забавно. Я получил сдачу с гиперперехода.

В основании Рейдера открылись люки, и из них медленно, опасливо стали выходить люди. Некоторые поспешно поднимали руки вверх или складывали их за головой, другие бросали на землю оружие.

– Стрелять не советую, – фальшиво-уверенно крикнул я. – Вы под контролем корабля Сеятелей.

К нам медленно, как бы через силу, направлялись трое. Императрица. Рели Тар – император. И смуглый пожилой мужчина, видимо один из руководителей секты.

На лицах Ланса и Эрнадо появилось странное выражение. Так смотрят воспитанные дети на своих родителей, поступивших неправильно, непоправимо ошибочно… Но все равно остающихся родителями.

А вот Терри смотрела на императорскую чету почти с ненавистью. Странная привилегия принцесс – не воспринимать родителей как отца с матерью. В тех случаях, когда это нужно, разумеется…

– Папа!

Почему-то она обратилась именно к отцу. Для меня, например, в странной императорской чете главную роль прочно играла императрица…

Релиан Тар подошел к дочери. Императрица с третьим руководителем секты осталась позади. Голос принцессы звенел от ярости:

– Вы не понимаете, что совершили! Земля – планета Сеятелей! Ты учил меня, что никогда…

Мы отвлеклись. Мы все смотрели на эту смесь семейной ссоры и династического спора. Нам было интересно.

Только Данька, насмотревшийся семейных ссор на Земле, поглядывал по сторонам.

Я много раз вспоминал произошедшее. Я снова и снова прокручивал события в памяти. И раз за разом воспроизводил видеозапись внешних детекторов «Гонца».

Наверное, я действительно не виноват.

Неизбежность…

Третий руководитель секты, покорно шедший рядом с императрицей, остановился. И достал из-за пояса вибронож. Звуковые детекторы уловили его шепот: «Великое искушение…»

– Сергей! – закричал Данька, бросаясь ко мне.

Не верю, не хочу верить, что он понимал, на что идет. Скорее всего, просто хотел оттолкнуть меня. Так в его любимых боевиках отбрасывают друга с линии выстрела мужественные американские полицейские…

Вибронож – подлое оружие. Вначале, когда он касается тела, мелко вибрирующее лезвие раздвигает ткани, вспарывает кожу и мышцы. Потом, когда нож входит в тело до рукояти, амплитуда вибрации меняется. Резонанс – ткани вокруг клинка превращаются в молекулярное месиво. Клеточные оболочки лопаются, нити ДНК разрываются на кислоту и белковые основания…

Нож попал Даньке в голову. Иначе он вошел бы мне в сердце.

Срастить распоротую сердечную мышцу – это так просто для медицины Сеятелей!

Мальчишка начал беззвучно падать. Но коснуться земли своей родной планеты не успел.

Беззвучный, неслышимый грохот навалился на нас. Силуэт Рейдера заколебался, как изгибаемая сильной рукой фотография. Голубая вспышка охватила метнувшего вибронож сектанта – и он замер, не успев выхватить из ножен меч. «Гонец» переместился ближе к нам, в распахнувшемся на долю секунды люке исчезло неподвижное, словно окаменевшее, тело Даньки. Гравилуч всосал его в корабль, как пылинку.

«Попытка убийства Сеятеля!»

Я увидел, как попадали в снег сектанты – и понял, что на этот раз мысленную речь корабля слышу не только я.

Императрица вскинула руки, зажимая уши. Бесполезно. Этот голос возникал в глубине сознания. И в нем было слишком много чисто машинной терминологии и предельно животного, панического страха, чтобы можно было усомниться в словах. Тем более человеку, многие годы возвеличивающему Сеятелей. Одинокой и несчастной женщине, придумавшей себе Богов.

И увидевшей, как сподвижник и друг убивает юного Бога.

«Попытка убийства Сеятеля! Вмешательство в основной поток истории!» – гремел беззвучный крик рабски послушной машины.

«Успокойся! Информацию! Какова тяжесть ранения?»

«Уничтожено семь с половиной процентов мозговых нейронов височной, теменной и затылочной области. Поражены подкорковые структуры – стриа палладиум…»

«Ты можешь его вылечить?»

«Пострадали структуры, ответственные за оперативную и долговременную память. Восстановление информации невозможно. После курса реанимационных мероприятий неизбежна амнезия».

Я не удивлялся. И не пугался. И даже горя не было. Неизбежное. Игрушка в руках судьбы. Данька, глупый пацан, который так радовался своим «звездным каникулам»…

«Амнезия коснется периода после похищения мальчика с Земли? Он забудет пребывание в космосе?»

«Да. Догадка верна, Сеятель».

«Это не догадка, электронный кретин! Сообщи, какую роль играет Даниил в земной истории?»

«Сообщаю: Даниил является одним из самых известных художников начала двадцать первого века. Он – основатель стиля, получившего название „цветазм“. Основные даты жизни и творчества…»

«Стой. Хватит. В биографии мальчика есть упоминание о периоде долгого отсутствия вне дома в возрасте…»

«Понято. В возрасте двенадцати лет мальчик убежал из дома, после чего был найден с явлениями полной амнезии на период отсутствия».

«И ты знал об этом раньше?»

«Да».

Неизбежность. Мальчик должен был забыть о том, что побывал в космосе. Но никто во Вселенной – ни Храмы, ни их хранитель Маэстро не могли вмешаться в его память. Он был землянином, Сеятелем, Богом. И другие Боги не смели лишать его памяти.

Тогда и заработала неизбежность.

Я заставил Рейдер приземлиться лишь для того, чтобы последний из затаившихся фанатиков метнул в меня нож. И Данька бросился наперерез. И все следящие системы «Гонца» отвлеклись созданием «завесы невидимости» вокруг Рейдера. Ни один автомат Сеятелей, даже подкрепленный идеей исторической необходимости, не посмел бы оставить без защиты мальчика-землянина.

Он действительно должен был перегрузиться.

«Гонец»! Примени возврат во времени! Предотврати ранение…"

«Запрещены временные возвраты в пределах основного исторического потока».

«Данька… мальчик будет здоров?»

«Да».

«Амнезия коснется лишь пребывания в космосе?»

«На девяносто пять процентов».

Как он любит проценты и цифры, электронный придурок…

«Сеятель! Информация к сведению – мой псевдоразум не использует электронных элементов и не отвечает уровню кретинизма или придурковатости. Он просто отличен от человеческого и узкоэмоционален».

«Ясно. Можешь считать, что я извинился… балбес».

«Сектанта, ранившего мальчика, уничтожить? Тип смерти?»