Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А хочу ли я их узнать?..
Война! Скорее на войну, там мне явно будет привычней и спокойней.
Сотня черных осталась в Уекахуа — обеспечивать лояльность новых союзников. А с нами отправились более двухсот толимеков. Стражу гордо возглавлял мордастый Коллиль. Этого подлеца я намерен был держать на виду и поблизости. Коллиль покачивался в паланкине, но выглядел мрачнее тучи. Да, у него две сотни копий, по-толимекским меркам — отличных копий! Только вот каждую двадцатку возглавлял мой воин: черный или золотой. Им поручили подготовить из стражи и селян нормальных воинов, они же остались руководить своими отрядами в походе. Формально да — они подчинялись Коллилю. Но воевода и сам прекрасно понимал, что никто не выполнит его приказа, если я не кивну.
Новая пехота была вооружена лучшим, что мы могли собрать из трофеев. Они уже неплохо реагировали на приказы, различали сигналы и команды… Но я очень сомневался в том, что это настоящее войско. Скорее, вспомогательные силы.
Еще около трех десятков взял к себе Аскуатла. Это были скорее вольнонаемные силы: местные охотники, которые отлично знали окрестности, умели вести себя в лесу. Эти даже толком вооружены не были; в лучшем случае — праща. Но Муравью они были нужны для разведки, теперь наши уши стали вдвое острее, а глаза — втрое зорче.
Итого — семь с половиной сотен (не считая носильщиков, которых мы взяли по минимуму, только для переноски еды). Уж этого должно хватить для того, чтобы добить князя-пеликана. Хотя, я и в прошлый раз так думал…
До границ Уекахуа мы дошли быстро. А дальше куда? Про врага у нас никаких новостей не было.
— Надо на столицу его идти! — рубанул Глыба. — Даже если она пустая, обозначим нашу власть. Может, он отбить ее захочет. И вообще, осень на исходе, в хижинах ночевать гораздо приятнее, чем в лесу.
Лучше идей не было, и мы пошли, благо, теперь у нас проводников было в избытке. Шли неспешно, раскинув широко сети разведки, вдруг какая информация про «мятежного» князя появится.
Появилась. Да не та, что я ждал.
— Атотола… напал… на Уекахуа!
Аскуатла стоял передо мной с вытянувшимся лицом. Рядом — еще более ошарашенный белый да гонец, которого он привел. Гонец еле дышал и мог говорить слово через вдох. После мучительного ожидания выяснилось: Пеликан напал на столицу Старшего княжества через три дня после нашего выступления. Его воины заняли предместья и сразу атаковать дворец не решились. Что было дальше, гонец не знал, ибо его и еще пятерых быстроногих послали за Сухой Рукой. Добрался он один.
Я смачно выматерился, запрокинув голову. Получается, всё это время Атотола следил за Уекахуа. Раз мог привести войска уже через три дня после того, как я ушел. Я ни черта не знал о нем, а он всё знал обо мне! Ну, какой гад!
— А он мне нравится, — сказал Черный Хвост, когда мы уже легкой трусцой неслись обратно на север. Сказал как бы сам для себя, но, явно рассчитывая, что я услышу. О ком говорит — дураку понятно. Наглец! Атотола ему нравится!.. Хотя…
Всех золотых и часть лучников я послал вперед — спасать столицу.
— Только в засаду не вляпайтесь! — наставлял я Глыбу. — Берегите себя — войско важнее Уекахуа. Если их много — ждите остальных.
Надо заметить, что оставшееся войско не сильно отстало от авангарда, даже толимекские новобранцы бежали изо всех сил. Все-таки их родной дом.
А родной дом, в смысле, дворец, встретил нас распахнутыми воротами и озадаченным генералом Глыбой.
— Не было их уже, — смущенно отчитался он. — Местные говорят, людей Атотолы совсем немного было — меньше двух сотен. День побегали, поорали, где-то пограбили, что-то пожгли — и ночью тихонько ушли.
— Гад! — прошипел я и злобно зыркнул на Черного Хвоста; как будто он в этом соучаствовал. — Внимание! Всем отдых до полудня! Аскуатла, найди не очень уставших разведчиков, пусть найдут следы пеликаньих налетчиков — уж две-то сотни незаметно пройти не смогли бы! Коллиль, обеспечь войско запасами еды!
Воевода собрался было раздавать приказы, но я его оборвал.
— Сам! — рявкнул я, почти обрадовавшись, что есть на кого спустить пар. — Ножками!!!
Выступили сразу после полудня. Я оставил в Уекахуа сотню местных стражей и Брата Гнева — столица нуждалась в опытном командире, у меня же оных уже переизбыток. Надеюсь, такой гарнизон успешнее отобьется от внезапного нападения. След беглецов читался прекрасно, и мы с азартом охотников снова окунулись в зеленый океан.
Увы. Два человека почти всегда бегут быстрее, чем десяток. А десяток — быстрее сотни. Вот и двести налетчиков Атотолы бежали явно быстрее, чем шесть с лишним сотен мстителей под моим началом. Весь остаток дня мы двигались на восток, и только в глубокой темноте остановились у какой-то крохотной деревеньки. Перепуганные селяне подтвердили: да, пробегали лиходеи, ничего не трогали — просто проскакали мимо.
Утром погоня возобновилась. Мы непростительно растягивали свои ряды, чуть ли не на десяток километров. Я очень хотел догнать князя-пеликана, но умом понимал, что сейчас любая успешная засада может привести к катастрофе. Приказал сбавить темп, подтянуть тылы. Так прошли второй день и третий. Мы шли, скорее, наугад, чем по следу…
Блин, неужели опять впустую?
Союзнички даже засомневались, что мы движемся по земле Уекахуа.
— А где мы тогда?
Толимеки пожали плечами: границы княжеств очень размыты. По их мнению, мы могли оказаться и в Эццоатойе — самом восточном княжестве, а могли и в Чапопотиле — это небольшое горное владение толимеков, означающее в переводе Край Смолы.
Блин, не слишком ли мы зарвались?
О нарушении международных протоколов я толком не подумал: с передков пришла по цепочке странная весть.
— Там на тропе мужик. Он белых остановил и велит дальше не идти.
— В смысле, остановил? — опешил я. — Там войско, что ли?
— Нет, один мужик, — возразил докладывавший двадцатник. — Мне так передали.
— И как это один всех нас смог остановить? — черный в ответ только пожал плечами.
Со всем штабом я рванул на опережение вдоль колонны.
— Никто не останавливается! — кричал я на ходу. — Все быстрее подтягивается к передовым!
…На тропе, действительно, стоял один-единственный человек. Не особенно боевого вида даже. Но стоял гордо, уверенно. Даже слегка красуясь.
— Кто такой? — грубо
