Кенилворт - Вальтер Скотт

— Милорд, — объявил Блант, — Роли был здесь и взял на себя эти хлопоты. Ваша свита будет блистать, как майское утро. Другое дело, чего все это будет стоить! Денег, истраченных на содержание десяти современных лакеев, хватило бы на целый лазарет для ветеранов.

— Сейчас нам не до денежных расчетов, Николас, — возразил граф. — Я весьма обязан Роли за его заботы. Думаю, однако, что он помнит, что я старый солдат, и не перехватит лишку во всех этих сумасшедших тратах.

— Ничего не знаю, — проворчал Блант. — Но тут полно добрых родственников и друзей вашей светлости. Они толпами наехали сюда, чтобы сопровождать вас ко двору, где, думается мне, мы не ударим лицом в грязь перед Лестером, как бы он там пи пыжился.

— Дай им строжайшее указание, — закончил Сассекс, — чтоб они не ввязывались в ссоры — разве только, если на них нападут. Это все головы горячие, а я вовсе не желаю, чтобы Лестер торжествовал надо мной из-за их неблагоразумия.

Граф Сассекс очень торопился, и Тресилиану наконец с трудом удалось улучить минутку и выразить свое удивление, что дело сэра Хью Робсарта уже дошло до вручения жалобы королеве.

— По мнению друзей юной леди, — сказал он, — следовало сперва обратиться за справедливостью к Лестеру, так как проступок совершен его подчиненным. И я вам говорил о том же.

— Тогда нечего было и обращаться ко мне. — надменно ответил Сассекс. — Не меня надо было приглашать в советчики, если дело шло об униженной мольбе перед Лестером. Я удивляюсь тебе, Тресилиан. Ты, человек чести и мой друг, хочешь действовать таким низменным способом! Если ты и сказал это мне, то я, конечно, тебя не понял — очень уж это на тебя не похоже.

— Милорд, — сказал Тресилиан, — сам я предпочитаю путь, избранный вами. Но друзья этой несчастнейшей леди…

— Ах, друзья, друзья! — перебил его Сассекс. — Пусть не вмешиваются: мы сами знаем, как лучше действовать. Теперь самое время нагромождать обвинения против Лестера и его приспешников. А твое королева сочтет тяжким обвинением. Но, во всяком случае, жалоба лежит перед нею.

Тресилиан не мог отделаться от мысли, что, стремясь одолеть своего соперника, Сассекс сознательно избрал путь очернения Лестера, не отдавая себе ясно отчета в том, лучший ли это способ для достижения успеха. Но сделанного не воротишь, и Сассекс уклонился от дальнейших рассуждений на эту тему, отпустил своих приближенных и отдал такой приказ:

— Всем быть готовыми к одиннадцати часам! Я должен быть во дворце в присутствии ее величества ровно в полдень!

Между тем как вельможи-соперники тщательно готовились к встрече в присутствии королевы, сама Елизавета не без тревоги ожидала, что может воспоследовать из столкновения двух столь легко воспламеняющихся умов. Каждого поддерживала мощная и многочисленная свита, а надежды и стремления большинства придворных явно или тайно разделились между ними. Вооруженная охрана была наготове, и в подкрепление ей по Темзе из Лондона были подброшены дополнительные отряды. Был оглашен королевский указ, строго запрещавший вельможам любого ранга приближаться к дворцу с вооруженной свитой. Шепотом передавали даже, что главный шериф графства Кент получил тайное предписание привести в боевую готовность часть вверенного ему войска.

Знаменательный час, к которому все так тщательно готовились, наконец наступил. Сопровождаемые многочисленной и блистательной свитой друзей и соратников, графы-соперники ровно в полдень въехали во двор гринвичского дворца.

То ли по предварительному соглашению, то ли по намеку, что так угодно королеве, Сассекс со своей свитой прибыл из Дептфорда по воде, а Лестер — сухим путем. Поэтому они въехали во дворец с противоположных сторон. Это незначительное обстоятельство создало Лестеру в глазах толпы определенное преимущество. Кавалькада его всадников казалась более многочисленной и внушительной, нежели сторонники Сассекса, поневоле шедшие пешком. Графы не обменялись никаким приветствием, хотя пристально глядели друг на друга, вероятно ожидая, что соперник первый проявит любезность; но ни один не хотел начать. Почти в самый момент их прибытия раздался звон дворцового колокола, ворота открылись, и графы въехали в сопровождении тех лиц из своей свиты, коих ранг дозволял им эту возможность, йомены и слуги низшего разряда остались во дворе, и враждующие партии окидывали друг друга взглядами, полными ненависти и презрения, как бы нетерпеливо ожидая повода к схватке или удобного предлога напасть друг на друга. Но их сдерживали строгие приказы их начальников, а кроме того, им внушало невольное уважение присутствие большого отряда хорошо вооруженной королевской стражи.

Тем временем наиболее достойные представители свиты прошли за своими графами по высоким передним и первым залам дворца. Они двигались единой рекой — как два потока, которые принуждены течь по одному руслу, но стараются не смешивать свои воды. Обе группы инстинктивно держались на разных сторонах высоких зал, стараясь избежать соприкосновения, которое поневоле ненадолго возникло в узких дверях при входе. Затем открылись двухстворчатые двери в верхнем конце длинной галереи, выходившей в аудиенц-залу, и пронесся шепот, что королева уже там. Оба графа медленно и величаво двигались ко входу. За Сассексом шли Тресилиан, Блант и Роли, а за Лестером — Варни. Гордость Лестера принуждена была соблюсти придворные, церемонии, и, с учтивым поклоном, он пропустил вперед своего соперника, который раньше, чем он, стал пэром. Сассекс тоже церемонно поклонился и вошел в аудиенц-залу. Тресилиан и Блант пытались последовать за ним, но их не пустили. Привратник с черным жезлом объяснил им, что ему строго приказано допускать сегодня только определенных лиц. Роли, видя, что произошло с его товарищами, тоже отступил назад. Но привратник сказал ему: «Вы, сэр, можете войти!» И тогда Роли вошел в залу.

— За мной, Варни, — сказал Лестер, остановившийся на мгновение, чтобы посмотреть, как будет принят Сассекс. Затем он собирался уже войти, как вдруг Варни, разряженный в пух и прах, был, как ранее Тресилиан и Блант, остановлен привратником.

— Что случилось, мистер Бойер? — спросил Лестер. — Разве вам неизвестно, кто я такой и что это мой друг и приверженец?

— Ваша светлость простит меня, — твердо ответил Бойер, — мне дан точный приказ, и я должен неукоснительно выполнять свой долг.

— Ты подхалим и негодяй! — воскликнул Лестер, весь вспыхнув. — Ты наносишь мне оскорбление, только что пропустив сюда одного из приближенных лорда Сассекса.

— Милорд, — возразил Бойер, — мистер Роли недавно вступил на службу к ее величеству, и ему я приказывать не могу!