Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Вилла Рено - Наталья Галкина

Вилла Рено - Наталья Галкина

Читать онлайн Вилла Рено - Наталья Галкина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Перейти на страницу:

На камне фундамента бывшего магазина, на котором сидел творческий сумасшедший, кто-то вывел красной краскою KELLOMÄKI — то ли заезжий потомок некогда живших тут финнов, то ли член какого-нибудь исторического общества. Пребывая на Морской улице, о ней и говорили.

— Знаменитая улица! — произносил повествователь в сандалетках. — На ней когда-то жила на даче моя старая тетушка, тут она и свихнулась. Ей казалось, что старшая дочь у нее от Ленина, младшая от Сталина и еще много-много детей от Мао Цзэ-дуна. «Что вы сажаете в вашей квартире? А в вашей даче? Рис? Я — только рис!» — говорила она. Кто только не жил на Морской! Внизу у моря жил Фаберже-ювелир, богатый, бриллиантщик, все золото мира в его руках побывало, ну, капиталист, конечно, дом его в позапрошлом году спалили. Возле почты на перекрестке, вон там, отсюда видать, упал и умер композитор Клюзнер, он тут не жил, зато тут умер.

— Упал? Упал? — взволновался обладатель книги. — А я не упал! Я не умер! Тот — жил или умер? Я бы жил.

— Кто бы не жил? — раздражительно спросил поэт-художник, слывший гением. — Все бы хотели.

— Смотря как жить! — вскричал помешанный в сандалетках. — Вон там, за рельсами, в доме с башенками, где теперь члены правительства или мэр, то есть губернатор, а до него секретарь обкома, жил барон, маршал Маннергейм — ну очень богато, с прислугой. А за ним на горе стояла знаменитая вилла с прудами, в ней потом детский сад размещался, главный дом давно продали на дрова, беседку новые русские для строительства разобрали, одни ворота с куском решетки остались. Когда-то была красота. Теперь каждое лето флигеля горят, но их тушат. Вон магазин сгорел. И кафе сгорело. И ларек. И мороженица. Тут все рушится. Все пылает. Все прахом идет. И я знаю почему!!!

Сумасшедший с книжкой вскочил, вздрогнув и вскрикнув:

— И я бы знал! Если бы! Когда бы! Я знал бы!

— Да у нас все везде рушится к чертовой матери, — махнул рукой поэт-художник, — в силу наших личных свойств натуры и по причине исторических обстоятельств.

— Это во всех других селах и городах в силу и по причине, — возразил с —приветливейшей улыбкой знаток Морской. — А здесь исключительно потому, что во-от в том домике Быков жил.

— Кто такой Быков? — рассеянно спросил поэт, придумывая название будущего стихотворения.

— Да неужто вы не знаете?! — подивился собеседник в сандалетках. — Вы ведь здешний, вечный дачник, как не знать?

— И я бы знал!

— Понятия не имею.

— Ничего, это поправимо. Я вам расскажу. Вон в том маленьком домике за сгоревшими магазинами, напротив раздолбанных ларьков и сломанного дома — все знают — жил писатель Шварц, который сочинял пьесы-сказки. Он тоже был слегка с прибабахом, не при нас будь сказано, но, в общем-то, нормальный, толстый и веселый, только лысый слегка. Все и думают по безумию своему, что это дом Шварца, так этот домик и называют. Но это не дом Шварца, — понизив голос, трагическим шепотом произнес рассказчик. — Это дом Быкова. Быков был человек страшнющий, совсем черный, к тому же то ли онемел, то ли обет молчания дал, то ли его недоотравили либо изметелили, и дара речи он, черный, лишился.

— Негр? — спросил библиофил. — И я бы мог видеть негра.

— Шварц тоже по-немецки «черный», — сказал задумчиво полупомешанный с творческими наклонностями.

— Вот видите! — вскричал рассказчик в сандалетках. Оглянувшись по сторонам, словно не желая, чтобы его слышал кто-то еще,он продолжал особым голосом и тоном, каким дети рассказывают страшилки про черную руку.

— Быков был один из тех, кто расстрелял в Свердловске, то есть в Екатеринбурге, царскую семью. Он этот факт скрывал, был сильно законспирирован, сменил настоящую фамилию на Быкова, изменил себе биографию, но не сдержался, написал книгу про расстрел царя, царицы, царевичаи царевен. Вообще-то, царь был кровавый и сатрап, а царица, может, и шпионка; но детей-то за что? Короче, Быков съехал с катушек и онемел. Он жил тут. Он не хотел выходить из дома. Он только сидел у окна и смотрел взглядом. И там, куда он смотрел, все от взгляда его гибло. Иногда сразу же. Иногда через десять лет. А иногда и через пятьдесят. На самом деле взгляд его был бессрочный. Быков отказывался от еды. То ли он боялся, что его отравят, и никому не доверял. То ли ничья еда ему не нравилась. Принимал он тарелку только от одной из политкаторжанок. За домом Шварца, подальше, за тем забором, в глубине, в двухэтажном доме жили старухи политкаторжанки, подружки, и то ли среди них была знаменитая Драбкина, то ли к ним в гости приезжала. И одна из каторжных старух приходила к окну, где Быков сидел, и ставила ему на подоконник тарелку. Тогда он ел. Она возвращалась за пустой тарелкой или миской. Он никогда на нее не смотрел, потому что она ему нравилась. Быков смотрел на магазин — видите, он сгорел, и на овощную лавку — и ее спалили, и на ларьки — что от них осталось? Он смотрел на рельсы, вот туда, там старушка писательница под поезд попала, когда в лавочку за конфетками шла. И в сторону почты, где потом Клюзнер упал, смотрел он. Он смотрел вдаль, для его взгляда-погибели дома и кусты были прозрачны, а тому, на что он глядел, приходил конец. Я бы вам не советовал ходить по Морской, сквозь ее воздух прошел взгляд Быкова. Сворачивайте раньше или позже, переходите рельсы у переезда или около платформы, хотя и там опасно, вспомните старушку с конфетками.

— Быков умер? Тоже умер? Я бы не умер!

— Он просто перестал тут жить. Никто не знает когда. Никто не знает почему. Его мало кто помнит. Помнят только Шварца. Шварц писал про дракона и про тень. Быков был и то, и то. Иногда, — тут шепот повествователя стал еле слышен, — его призрак тут хо-одит...

Мимо пронесся порожняк, длинный товарный поезд ни с чем, и в его оглушительном грохоте потерялись вопль сумасшедшего с книжкой и реплика поэта-художника:

— Мне кажется, я однажды его призрак повстречал. Все на меня всегда смотрят, а этот не стал. Он смотрел прямо и смотрел плохо. Я споткнулся, когда он мимо прошел, и ногу подвернул.

Второй вопль был снят и приглушен встречным товарняком, состоявшим из цистерн с нефтью.

Товарняк пролетел, а сумасшедший библиофил, прижав книгу к груди, помчался к заливу, забыв о своих собеседниках.

Он бежал, плакал и кричал: — Быков! Быков! Кто завяжет глаза Быкову? Кто?

ГЛАВА 50.

ПРОПАВШИЙ ФИЛЬМ

В летний день полной луны и играющей воды к Катрионе, находящейся в отпуске, отключившей компьютер, загорающей на пляже, дивящейся нашедшей на нее смутной тоске, прибежали братья Шлиманы и закричали наперебой.

Как и положено в пору играющей воды, утро было полно рифм. Вытаскивая из своей неряшливой книжной полки (книги лежали, стояли, торчали, стиснутые как попало) понадобившуюся ей брошюру, Катриона успела увернуться от нескольких томиков, валившихся ей на голову. Поднимая их, она заулыбалась: братья Стругацкие, роман Федина «Братья», роман Фейхтвангера «Братья Лаутензак», научно-популярная книжонка «Близнецы», «Иосиф и его братья» Томаса Манна. «А где же сказки братьев Гримм? Где, я спрашиваю, Гонкуры? Вайнеры-то у папочки, это он любитель криминального чтива». Словно в ответ, сверху спланировал, подобно бабочке, двукрылый пригласительный билет, большая складная открытка с портретом полудевочки-полудевушки XVIII века с алой розой в руках — приглашение на открытие выставки коллекции братьев Ржевских, переданной ими Русскому музею. Катриона заложила билетом свою книжку, пошла на залив, но, не дойдя до залива, свернула, направилась к даче академика Петрова, где ненадолго задержалась за чаем со свежей пенкой от красно-смородинного варенья. Уходя, она выронила из книжки пригласительный билет.

— У меня тоже такой есть, Ржевский прислал мне, он звонил несколько раз, чтобы я пришла на открытие, но в те дни был лютый мороз с ветром, да и электрички зимой ходят редко, я в город не поехала.

— А я была, маминой подружке Елкиной старик тоже билет преподнес, она меня с собой взяла. Так вы знакомы со Ржевскими?

— Знакомы, знакомство давнишнее. Они ведь были близнецы, ведущий и ведомый. Два года назад ведущий умер. Ведомый решил со своим сокровищем расстаться. Коллекцию свою собирать начинали дважды: начал их старший брат, во время войны погибший; блокадную квартиру его обобрали. Наши близнецы, вернувшись с войны, в память о брате и стали свою нынешнюю коллекцию собирать. Потом увлеклись, этим и жили. Чуть не голодали, случалось. На помойках старинную мебель, бывало, находили. Сами реставрировать научились.

— Ох, как мне тогда в Мраморном дворце понравилось! — вскричала Катриона. — Толпа народу, никакого советско-постсоветского воровского бомонда, в основном бедно одетые люди с человеческими лицами. К тому же вокруг воруют и хапают, а тут городу дорогой подарок сделали.

— Старик остался в пустой квартире, — задумчиво сказала старая женщина. — И каждый день ходит в музей к своим любимым вещам. Моя бабушка, жена Ивана Павловича, знала Ржевских детьми. Она мне рассказывала, я потом вспомнила, да и самим Ржевским рассказала. Мадам Ржевская была известная в Петербурге белошвейка. Бабушка, Серафима Васильевна, заказывала ей все белье, а когда ездила к ней заказ получать, видела в окне двух одинаковых рыжих мальчиков, это и были Иосиф и Яков, близнецы. Мы были знакомы много лет, они приезжали к нам смотреть картины из коллекции моего дедушки. Он ведь собирал русскую живопись, как и Ржевские. Некоторые наши картины покупал мой отец. Я бывала у братьев на Сергиевской, то есть на Чайковского, видела их собрание. И после десяти лет знакомства мы и договорились до этих самых рыжих мальчиков в окне...

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Вилла Рено - Наталья Галкина торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит