Путь Отступника - Энди Чамберс

«Афор одиннадцатого округа»

«Правая рука Ксарлона»

«Повелитель каменной дороги»

Каждая из них таила подсказку, которую понимали лишь сам заговорщик и Эль’Уриак – отсылку к зашифрованным посланиям из их прошлой переписки. В некоторых случаях открытое сообщение приводило их в ужас. Некоторые с облегчением занимали свои места, польщенные проявленным вниманием и указанием на прошлые успехи, другие садились с дурным предчувствием, поняв, что надписи означают некий промах или ошибку с их стороны:

«Нарушенное обещание трущоб»

«Крепость Непобедимая для всех, кроме Сакнота»

«Тот, кто сильно, но немудро любил Цимбеллину»

Некоторые поначалу не решались занять предназначенные для них сиденья, но по мере того, как все больше их сотоварищей садилось, они оказались одни. Под обжигающим взглядом Эль’Уриака оставшиеся заторопились, и вскоре все собрание наконец оказалось за столами. Архонт Иллитиан, облаченный в воронью маску и наряд из поблескивающей, незаметно меняющей оттенки черного ткани, прочитал на своем сиденье:«Возлюбленный Прародитель, старший».

Он воспринял это как скорее благой знак, если только Эль’Уриак не желал уподобиться титанам древности, которые пожирали своих родителей. Он поставил цилиндрический контейнер, который принес с собой, за изящное костяное кресло, и сел, после чего начал без всякого интереса разглядывать своих соседей по столу. Среди них было несколько мелких архонтов, но основная масса, судя по всему, принадлежала ко всяческому отребью низкого происхождения. Ниос задумался, не было ли это намеренным оскорблением со стороны Эль’Уриака, поместить его в такую компанию. Рядом любопытно озирался какой-то воин с грубыми руками и в маске с выпученными глазами насекомого, украшенными драгоценностями.

– Что там у тебя, приятель? Давай поделим по-братски? – спросил он весело, показывая в сторону контейнера.

– Это не для таких, как ты, – с презрением бросил Иллитиан.

Его сосед, похоже, ошибочно решил, что его пригласили на какое-то общественное мероприятие, где можно завести друзей. Иллитиан, не омраченный подобными заблуждениями, погрузился в размышления. Эль’Уриак свел вместе множество своих последователей, и это могло значить только одно: он готов действовать. В истории Комморры существовала древняя традиция – банкет заговорщиков, последний шаг, который должен был окончательно объединить всех участников плана и убрать несогласных. Не все из тех, кто вошел в амфитеатр, покинут его живыми, им суждено стать примером и продемонстрировать цену предательства всем остальным, чтобы сплотить их.

Когда последние гости заняли свои места, прозвучали фанфары, рога и трубы, заглушив все разговоры. Гордый и великолепный Эль’Уриак встал на ступени своего трона и начал речь. То ли конструкция амфитеатра, то ли его собственные силы сделали слова столь ясными и громкими, что каждый слышал их, как будто стоял с ним рядом. Голос был низким и волнующим, насыщенным всей мощью и уверенностью его магнетической личности.

– Чувствуете ли вы, друзья мои? Чувствуете ли, как творится история? Это миг, который еще много поколений будет славиться во всем нашем прекрасном городе. Они с благоговением будут вспоминать эту ночь, ночь, когда первые удары обрушились на оковы тирании, опутавшие наши жизни. Тиран сказал, что я, Эль’Уриак, пал от его клинка. Он солгал. Тиран сказал, что город будет процветать под его властью. Он снова солгал. Кто здесь все еще верит в ложь Асдрубаэля Векта?

Хор отрицаний и ядовитых проклятий в адрес коварного тирана эхом отдался по всему амфитеатру. Многие из низкорожденных обнажили оружие и яростно бряцали им, с радостью демонстрируя свою ненависть и презрение к Векту. Эль’Уриак лучезарно улыбался, пока гул вокруг постепенно утихал.

– Итак! Прошу вас пировать и радоваться, ибо впереди нас ждут тяжкие сражения, в которых мы освободим наш город от уз. Позже я поговорю с каждым из вас, чтобы выслушать ваши вопросы и поделиться дальнейшими планами. А пока что расслабьтесь и наслаждайтесь гостеприимством моего двора. К будущему! К погибели Векта!

Снова раздался согласный шум, пожалуй, более искренний, чем первый. Загремели барабаны, пронзительно завыли трубы. Вокруг столов легко задвигались танцоры и начали свое представление. Музыка замедлилась, повторяя один и тот же томный рефрен. Иллитиан перевел взгляд на тарелку с покрытыми желе булавочными звездами, выловленными из не знающих солнца морей, и пошевелил светящихся иглокожих вилкой с серебряными зубцами. Приборы и посуда на столах были роскошны и богато украшены. Тарелки, бутылки, кубки, потиры, чаши, разнообразные и предназначенные для всевозможных целей ножи, ложки и вилки – все было сделано с фантастическим мастерством и полетом мысли, но ни одна вещь не походила на другую. Их сотворил не мастер из Комморры, который объединил бы форму и функцию так, как могут только эльдары. Нет, вся утварь была добыта с миллиона миров, и пиршественные столы Эль’Уриака варварски сверкали награбленным богатством, как пиратский вертеп.

Эта мысль печалила Иллитиана. Разве не было в Темном Городе достаточно ремесленников, чтобы создавать вещи по собственным эстетическим канонам? Он и так знал прискорбную правду. Кабалы больше ценили добычу, и то, что можно было отнять, становилось дороже, чем то, что можно было сделать собственными руками. Все это хаотичное разнообразие таило в себе сообщение, которое мог заметить зоркий наблюдатель: Эль’Уриак смог завладеть всем этим. Даже скрываясь в подземелье, он мог, если хотел, протянуть руку, взять сокровища откуда угодно и разбросать их перед своими последователями. Иллитиан не сомневался, что эта демонстрация впечатлила присутствующую чернь, но лично у него пошел холодок по коже.

Его внимание привлекли уханье и подбадривающие крики. На импровизированном ринге между двумя столами сражались два тощих раба-гладиатора, отсекая друг от друга кровавые куски. Лица у них были с клювами, а волосы походили на перья. Эти птицеподобные существа с достойным похвалы жаром дрались посохами с крючьями на концах, шипели и визжали, когда наносили и получали раны. В конце концов, один пригвоздил другого к полу, вырвал все еще бьющееся сердце и сожрал его к большому удовольствию зрителей.

Вдруг Иллитиан почувствовал чье-то присутствие рядом со своим локтем и резко оглянулся. Подле него стоял жирный кастрат в меховой маске животного.

– Лорд Эль’Уриак передает, что теперь вы можете предстать перед ним, – прошепелявил кастрат, указывая толстыми белыми руками в направлении трона. Иллитиан увидел, что по ступеням, завершив беседу с Эль’Уриаком, спускается троица воинов в бычьих масках. Пришло его время. Он поднял контейнер из-за кресла и двинулся к трону, протискиваясь мимо гостей.

Из-под белой газовой вуали Ларайин наблюдала за потехами Темных Сородичей, заставляя себя не поддаваться слабости. Все тело ныло, и ей хотелось просто съежиться и отключить все чувства, но она продолжала стоять прямо и безмолвно, в то время как кошмар омывал ее со всех сторон. Ей хотелось думать, что ее несгибаемость порождена гордостью, что именно она не позволяет ей поддаться и пресмыкаться перед ними. На самом деле девушку, скорее, мотивировал страх. Ей приказали стоять, и она стояла. Оказалось, что тело может самым малодушным образом не подчиняться воле, и она возненавидела эту часть себя даже больше, чем боль. К запястью прижимался твердый удлиненный ромб, на удивление теплый и почти приятный на ощупь.

Невысокий Темный Сородич в черном одеянии и маске вороны приблизился к трону, и внимание Ларайин сразу привлек контейнер в его руках – цилиндр из полированного металла, снабженный ручкой сверху. Эль’Уриак поднялся и спустился по ступеням, чтобы приветствовать этого своего сторонника – очевидно, он был ценным миньоном. Ларайин недоумевала, что за дань тот принес императору. Та чем-то влекла к себе миропевицу, и забытое чувство предвидения начало покалывать ее затылок.

– А, мой прародитель! – восторженно взревел Эль’Уриак и сгреб невысокого в объятья, что, судя по виду, привело того в ужас. Воронья маска быстро оправился, когда его отпустили, низко поклонился и предложил свой дар.

– Что это? – улыбнулся Эль’Уриак, чьи глаза сверкали ярче, чем корона восьми звезд. – Подарок для меня?

– Именно так. Сувенир из давних времен, – сказал Воронья маска с улыбкой проказливого беса. – Содержимое, разумеется, совершенно безопасно, и я уверен, что ты об этом уже знаешь.

Ларайин видела, что его ухмылка – такая же фальшь, как и клюв с перьями над ней. Жесткий расчетливый взгляд из-под маски быстро метнулся на нее и в тот же миг вернулся к Эль’Уриаку.