Дар лесной отшельницы - Лана Синявская

– Глафира! – позвала девушка. – Вы дома? Есть здесь кто-нибудь?

Услышав ее зов, из-под дома неторопливо вылез гигантский черный котище, его усы были толстыми, как проволока, огромные зеленые глаза светились в наступающих сумерках. Анна тоже держала дома кота, но Каспер по сравнению с этим гигантом выглядел сущим котенком, хотя раньше он казался ей весьма упитанным.

Кот неподвижно уставился на Анну, потом разинул пасть, продемонстрировав крупные желтые клыки, и издал хриплый звук, что-то среднее между воем и шипением. После этого он, распушив похожий на полено хвост, подошел к Опалу и деловито обнюхал его копыта.

Скрипнули проржавевшие петли, дверь избушки медленно приоткрылась, ее придерживала давно не мытая рука с длинными загибающимися, как у хищной птицы, ногтями. Кроме руки Анна разглядела в образовавшуюся щель подол застиранного ситцевого платья, ряды пестрых бус, полное лицо и давно не знавшие расчески, жесткие, абсолютно седые волосы.

Анна содрогнулась, когда старуха выползла на крыльцо, но тут она увидела ее глаза и почувствовала облегчение. Глаза, такие же синие, как у Анны, ничуть не поблекшие от времени, смотрели на девушку ласково, точно на близкого друга. Анна, тонко чувствующая малейшую фальшь, мгновенно поняла, что перед ней друг.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я пришла к вам для того…

– Здравствуй, Аннушка, – перебила старуха неожиданно звонким, молодым голосом. – Я давно ждала тебя. Боялась, что не успеешь.

Аня не стала делать удивленное лицо, услышав, как отшельница назвала ее по имени, в ее взгляде появилось уважение к настоящему мастеру. Старуха, заметив сдержанность девушки, удовлетворенно кивнула головой и произнесла:

– Молодец. Держишься. Ты такая, как я и думала. Что ж, проходи в дом, разговор долгим будет. Коня своего тут оставь. Можешь не привязывать. Барсик за ним присмотрит.

Подивившись тому, что монстр породы кошачьих носил банальное имя Барсик, девушка сделала так, как велела старуха, и просто отпустила повод жеребца.

Анна перешагнула порог и удивилась: убогая на вид избушка внутри оказалась чистенькой и уютной. Мебель, в основном самодельная, была украшена нарядными кружевными салфеточками ручной работы, полы чисто вымыты, домотканые половички – выстиранные. Пахло в просторной комнате необычно, но Анне был знаком этот запах – так пахли сушеные травы. Их тут оказалось великое множество, они пучками свисали с потолка. Анна узнала вербену, омелу и буквицу. Ядовитая наперстянка – сильнейшее средство для защиты от злых духов – висела особняком, так же как и обыкновенный чертополох, помогающий от сглаза. Многие растения были незнакомы Анне, она не слишком увлекалась травяной магией, и ее познания в этой области оставляли желать лучшего.

– Правильно, что травками интересуешься, – одобрила отшельница. – Только сейчас не время. Твоей беде травками не поможешь. Садись вот сюда, – она показала морщинистым пальцем на высокий табурет, – а я прилягу. Тяжело мне стоять, да и сидеть уже невмоготу.

С этими словами старуха и впрямь улеглась на кровать, пристроив голову на гору подушек в крахмальных белых наволочках таким образом, что оказалась в полусидячем положении.

Аня достала из сумочки фотографию и протянула отшельнице. Та внимательно рассмотрела снимок и покачала головой.

– Боялась я, что этот дьявол своего добьется, но не думала, что так скоро, – удрученно сказала она.

– Откуда у него такие знания? – спросила Анна.

– Кто ищет – находит, – вздохнула та. – Но этому просто повезло. Купил участок могучего колдуна и нашел его захоронку.

– Какого колдуна? Колобейчика?

Старуха рассмеялась и замахала руками:

– Бог с тобой, девонька! Какой же Колобейчик колдун? Мученик он, жертва невинная.

– Но я видела его призрак, – продолжала стоять на своем Аня. – Он встретился мне в лесу. Правда, ничего плохого не сделал, только напугал очень. И еще просил найти его руки.

Старуха, слушая ее, несколько раз кивала головой, точно соглашаясь.

– Все правильно. Без рук своих он не может найти покоя. А их спрятал как раз тот колдун, участок которого купил этот художник. В руках этих великая сила. Кто ими владеет, тот, даже не желая, станет могущественным мастером. Впрочем, слушай, как все было. Тебе это пригодится.

Более двух веков назад в этих местах появилась страшная болезнь. Моровая язва. Перепуганные насмерть, жители округи собрались на крестный ход, моля господа избавить их от чудовищной напасти. Кое-кто поговаривал, что зло явилось не просто так, а было напущено с помощью колдовских чар. И надо же было такому случиться, чтобы им на пути встретился дворянин, тот самый Колобейчик. У народа от страха ума не прибавилось, вот они и решили, что Колобейчик, шастающий среди ночи по лесу, и есть тот самый ведьмак, что собирается извести людской род на корню. Не стали они долго думать и прямо тут же казнили мужика.

А в те времена существовало поверье – если не отрубить колдуну руки перед казнью, то он с того света своих обидчиков достанет и всех порешит. Поэтому руки Колобейчику отрубили, самого сожгли живьем, и все дела. Только дворянин-то невинен был, большой грех те крестьяне на душу взяли.

– То есть никакого колдуна на самом деле не было?

– Был, как же. Только его так просто не узнаешь. С виду – сама невинность. Весьма уважаемый человек был, никаких подозрений на его счет не водилось. Крестьяне перед ним за полверсты шапку снимали, а он только посмеивался. Вот он-то и напустил болезнь на село. Чем-то ему там не угодили, а может, просто из злобы решил покуражиться, точно не знаю. Когда Колобейчика казнили, он за всем этим следил, а как увидел, что руки отрубили, так едва ума от радости не лишился. Когда все убрались восвояси, он к тому месту вернулся, нашел руки и забрал, обретя тем самым великую силу.

– А куда же он потом делся?

– Так помер же, все мы смертны. Колдовством многого можно достичь, но только не вечной жизни в человеческом обличии. Хотя и это случается, но сейчас речь не о том.

– Выходит, колдун перед смертью спрятал свои сокровища, а Клонов купил его участок и нашел этот тайник?

– Точно. Колдун тот помер, так и не передав свою силу наследнику. Вот и пришлось знания прятать, чтоб в чужие руки не попали. Только художник этот изначально был черным человеком, поэтому ему тайник и открылся.

– Клонов и вправду, наверное, озлобился, – кивнула Анна. – Жизнь была к нему неласкова. Родился карликом, в детстве его не любили даже родители, а потом и вовсе в калеку превратился.

– Калеки тоже разные бывают, – неожиданно резко возразила отшельница. – Некоторые принимают свою беду со смирением и живут праведно, а другие, подобные этому ироду, копят в сердце злобу и черноту. Ты думаешь, он просто так в живых остался, когда с колокольни упал?