Перехлестье - Алёна Алексина

Конь шел себе и шел, могучие мышцы перекатывались под тем самым местом, в котором у Василисы жил целлюлит, и девушке хотелось взвыть от ужаса. Земля была где-то далеко-далеко внизу, пожалуй, если свалишься, падать будешь трое суток, не меньше.

- Ты боишься? - удивился Фирт, почувствовав, как одеревенело тело спутницы.

- Чего тут бояться? - огрызнулась Василиса дрожащим голосом. - Палач везет меня на гигантской скотине в темную ночь - какие, в сущности, пустяки! Особенно, если учесть, что сегодня меня чуть не придушили, и я почти увидела бога.

Мужчина за ее спиной хмыкнул, но ничего не сказал.

А стряпуха отчаянно молилась о том, чтобы их путешествие оказалось недолгим.

Фирт ехал молча, надежно, но без грубости прижимая к себе добычу. Добыча же, притерпевшись и изнемогая в тишине, принялась отчаянно вертеть головой по сторонам.

До сего дня Лиска видела только лес и Аринтму, поэтому сейчас жадно любовалась ночными видами незнакомого мира. Страшный жеребец нес наездников через бескрайние поля (или это были луга - Василиса не понимала разницы) и незнакомые созвездия сияли над головами путников, а луна - бледно-голубая и пугающе огромная, заливала все вокруг мертвенным светом.

В прозрачном полумраке поле переливалось сотнями огоньков. Сперва Василиса приняла эти мерцающие точки за светлячков, но потом поняла - светлячки слишком крупны и отчего-то парят над колышущимися травами, реют в воздухе и словно что-то нашептывают, будто провожая припозднившихся путников. А ветер нес над землей пряный сладкий аромат...

Скакун шел медленно, то и дело останавливаясь, и Фирт снова и снова вынуждал упрямое животное двигаться дальше. Василиса любовалась ночью, но при этом ловила себя на том, что по коже нет-нет да пробежит легкая дрожь, не имеющая ничего общего с ознобом. Казалось, будто здешняя природа при всей своей чарующей красоте таит какую-то опасность. И темные сполохи, похожие на рваные клочья тумана мелькали в свете мерцающих огоньков - неуловимые, почти незаметные они омрачали картину всеобщего умиротворения.

- Неприкаянные души, - ответил на невысказанный вопрос девушки Жнец. - Пока я рядом, можешь не опасаться. Они боятся магии. Это поле охраняет от людей владения колдунов.

- И долго нам еще по нему ехать? - поинтересовалась практичная Вася.

- Пару дней. Надо добраться до Дальних скал.

- А потом?

- Внутрь.

- Внутрь... скал? Зачем?

- А зачем люди ходят к скалам?

- Вот уж не знаю. Любоваться? И вообще, ты всегда такой многословный?

- А ты всегда болтаешь без умолку? - по голосу было слышно, мужчина улыбается.

Его, видимо, забавляло Лискино любопытство и ее острый язычок. А вот девушке было несладко.

- Фирт...

- Жнец. Люди не могут называть магов по имени. Только по назвищу.

- Фирт, - выслушав его замечание, повторила Василиса. - Давай будем друг с другом откровенны. Я пока веду себя очень спокойно. Заметь, я не сопротивлялась, кода ты хватанул меня своей магической рукой. Не билась в истерике, когда ты торговался, прикрываясь моими формами, как щитом. Я даже слова против не сказала, когда ты взгромоздил меня на это копытное чудовище. Сейчас мы едем по полю, полному призраков. И я по-прежнему совершенно спокойна, настроена на философский лад и пытаюсь быть любезной. Так вот. Если ты не хочешь провести остаток нашего пути оглохшим от моей истерики - ответь на несколько моих вопросов. Очень прошу.

- Я маг, - сказал ей мужчина.

- И?

- Тебе положено меня бояться, - не особо надеясь на успех, напомнил Фирт.

Собеседница лишь безразлично пожала плечами и, извернувшись, посмотрела в глаза Жнецу.

- Это можно расценивать, как разрешение на истерический припадок?

Он усмехнулся.

- В скале пролегает подземный коридор. Он приведет нас... в Жилище.

- Жилище?

- Это место, где в последние месяцы собираются колдуны. Их предводительница - Анара - отыскала это укрытие и защитила его от дэйнов. Там новообращенных колдунов учат подчинять дар, делают сильными и злыми.

- Зачем? Нет, не отвечай, - Василиса наморщила лоб, соображая. Маги, дэйны, колдуны, призраки... - Они хотят свободы от дэйнов?

Жнец не стал подтверждать или опровергать ее догадку, лишь спросил:

- Почему ты не боишься меня? Я в любой миг могу сделать так, что тебя не станет.

- Ну да, можешь, - Василиса поерзала, стараясь устроиться удобнее. - Но ведь не сделаешь. Иначе, чего ты так переполошился, когда я едва не коснулась твоей рукавицы еще там, в таверне?

- Возможно, тогда тебе было рано умирать?

- Нет. Ты меня не убьешь, - стряпуха улыбнулась, услышав за спиной негромкую добродушную усмешку. - Кем был тот, кого ты назвал Маркусом?

- Он провозгласил себя богом.

- Я не о том. Его голос был мне знаком. Это Багой? Или кто-то еще?

- А разве, кроме Багоя, там был еще кто-то знакомый тебе?

Василиса потерла подбородок, но промолчала. Для нее было диким понимание того, что она, похоже, работала на...

- Ты сказал ему, что, если он не придет в...- Василиса попыталась вспомнить название, но не смогла и закончила: - в то место, я погибну. Но зачем ему приходить туда из-за меня?

- Ты нужна ему, - просто ответил Жнец. - Именно он притащил тебя сюда.

- Но зачем?

- По какой-то причине он хотел, чтобы именно ты соединилась с Гленом. Мне эти причины неведомы, да и неинтересны. Возможно, глупо искать смысл в том, что может оказаться всего лишь безумной прихотью древнего старика. Но, как бы то ни было, он всегда находился рядом с тобой. И пусть он ошибся, так глупо и нелепо перепутав Йена и Глена, ты по-прежнему ему нужна. Поэтому он отправит Зарию к лантеям. Поэтому мы едем с тобой в Жилище. Он обязательно придет в Капитэорнолас.

- Капи... - Василиса оставила бесплодные попытки выговорить невыговариваемое слово, которым можно было лечить заикание, и спросила: - Что это?

- Единственное уцелевшее святилище Мораки.

Несколько мгновений Василиса вспоминала - откуда ей известно это имя? А потом в памяти всплыли рассказы Багоя и Зари, и стряпуха подскочила, забыв о том, что сидит не на ровной скамье, а на неудобной лошадиной спине:

- Это та самая злыдня, которая безостановочно пакостит?

Фирт замер. Не просто замер, он окаменел и выпустил из рук поводья. Как-то рвано вздохнул, подавился и... расхохотался. Бледные огоньки бросились врассыпную, прочь от неожиданно развеселившегося мага.

Девушка поразилась столь бурной реакции. Вроде бы ничего смешного не сказала, а поди ж ты. Нет, пусть человек смеется, не жалко, но чтоб так...чуть ли не до икоты... Ой, чудно!

- Морака... единственная... богиня... которую боятся все, - кое-как промолвил маг, задыхаясь между приступами смеха. - А ты - злыдня....

И снова засмеялся.

Но Василиса не собиралась сдаваться.

- Раз боятся, чего ж тогда не поклоняются? Не пытаются задобрить? Ну, там подарить что-нибудь.

- Потому что Морака равнодушна к почестям и заискиванию, - все еще улыбаясь, Жнец подобрал поводья и тронул коня. - Ее не задобришь. Чем истовее ее молили о милости, тем сильнее и злобнее она делалась, тем больше бед творила. Люди со временем поняли это и разрушили все ее храмы. Тот, в который мы едем, сохранился лишь потому, что богиня не позволила его уничтожить. Так он и стоял, заброшенный, пока Анара не открыла.

- То есть мы направляемся в Капи...в храм Мораки?

- Нет. Жилище находится в другом месте.

- Но мне-то зачем туда ехать?

- Тебя требует Анара.

Жнец помолчал, размышляя. Он привык избегать откровенных разговоров. И почти всегда отвечал вопросом на вопрос, предлагая собеседнику самому додумывать ту правду, которая ему ближе. Но эта девушка... беседовать с ней оказалось делом увлекательным и настолько приятным, что ответы срывались с языка сами собой - искренние, не приправленные лукавством.

Грехобору повезло - его нареченная очень отличалась от здешних женщин. Да что там отличалась! Она была совершенно другой. И если подозрения Фирта, относительно причины нахождения Василисы в этом мире, были верны, то невольную путешественницу оставалось только пожалеть.

Пожалеть не потому, что ее вырвали из привычной жизни и швырнули в новую непонятную и опасную реальность на растерзание колдунам, магам и дэйнам... нет. Уж чем-чем, а трудностями Багоеву стряпуху было не испугать. Жизнерадостности и стойкости в ней хватит на пятерых. Жнецу было жаль свою спутницу потому, что он видел и понимал то, о чем она не догадывалась - как только они доберутся до Жилища, эта симпатичная кудрявая болтушка - ошибка Маркуса - вернется в свой мир. Ее вышвырнут вон, как ненужную вещь.

Более того, Жнец даже знал способ, при помощи которого Анара это совершит. Маг встрепенулся... мысли об Анаре напомнили ему о том, что он собирался сделать с Василисой до приезда в Жилище и что сделать забыл, увлекшись пустой болтовней. То, что лишит жену Грехобора всяких шансов, если, конечно, Фирт правильно понял откровения девушки.