Дети Гитлера - Гвидо Кнопп

Гитлер хотел сделать свою молодежь «жесткой как кожа и твердой как крупповская сталь.» Жестокие будни войны сделали её такой. Сегодня те, кто дожили до наших дней, не могут поверить, что это они сами были когда-то настолько огрубевшими и ожесточившимися перед лицом смертельной опасности. Один из бывших малолетних зенитчиков с содроганием вспоминает о тех днях: «Как-то раз наша батарея сбила английский самолет „Москито“. Самолет упал неподалеку и не взорвался. Мы побежали сразу туда и увидели двух мертвых летчиков. Они задохнулись в кабине, прямо в своих креслах. Мы к тому времени уже насмотрелись на всякие жуткие ситуации и мертвых людей. Нами двигало чистое любопытство, когда мы побежали смотреть на самолет. Нас интересовало не только вооружение и боеприпасы на английской машине, но и одежда пилотов. Мы стянули с мертвецов всю их одежду: сапоги, комбинезоны. Все их вещи мы забрали себе. Угрызения совести или чувство неловкости никого из нас не мучили. Я ложился спать в тот вечер и подумал: „Фолькер, Ужасно то, что вы сделали.“ Конечно, наше поведение можно было объяснить лишь тем, что нас так воспитали.»

В государстве, в котором понятие личности было сведено на нет, а маршировка строевым шагом в общей колонне стало повседневной нормой, лозунг «Главное — это участие!» значил для молодых людей гораздо больше, чем в любом другом государстве. Ещё хуже, чем участие во всех военных мероприятиях, было неучастие в них. Клаус Бёллинг знает об этом из собственного опыта. Вначале он, как и остальные его товарищи вступил в Гитлерюгенд. Одно время он даже возглавлял небольшое подразделение этой организации. Немецкие офицеры были для него образцом будущей карьеры. Клаус даже ездил на празднование дня рождения Гитлера и записался добровольцем в зенитную артиллерию Берлина.

И вдруг мир для него обрушился. «Мой отец сказал мне, что нашу мать арестовали и отправили в фильтрационный лагерь, а я должен снять форму: „Через пару дней тебя и так выгонят. Твоя мать — еврейка, поэтому ты не подлежишь призыву в армию“. Юноша впервые узнал о еврейском происхождении матери. Теперь ему предстояло узнать, что он не достоин сражаться за фюрера и немецкий народ. Лишь сегодня он разглядел истинное лицо подлой системы. „Через 14 дней я получил документ о моём увольнении. Перед этим я сумел посетить в лагере мать перед её отправкой в Аушвиц. К тому времени я уже расстался с формой солдата противовоздушной обороны. Она взяла меня крепко за руку и заплакала. У неё был жалкий вид, она была вся бледная и прозрачная. Она хотела прекратить свои рыдания, но не смогла остановиться. От сознания того, что происходит что-то ужасное со мной и моей матерью, начал плакать и я. Я плакал не от чувства жалости к себе и не потому, что с меня сорвали повязку со свастикой. Я плакал потому, что мне было жаль мою мать. Это был момент, когда я впервые инстинктивно понял сущность режима: Ты исключен из списков. Ты теперь никто.“ Клаус Бёллинг не попал на службу в зенитную артиллерию. Вместо армейской карьеры он был мобилизован в качестве „полукровки первой категории“ в строительную организацию Тодта и направлен на строительство укреплений на Западный фронт.

Мобилизация молодых людей подросткового возраста в войска противовоздушной обороны была лишь началом участия молодежи в войне. К концу 1943 года потери вермахта составили 4,2 миллиона человек. Примерно 1,8 миллиона было убито, ещё больше ранено, сотни тысяч пропали без вести или оказались в плену. Молодые люди могли принять участие в войне, добровольно записавшись в армию. Официально поступить на воинскую службу можно было лишь при достижении 19 лет. При этом добровольцев принимали и в семнадцатилетнем возрасте. Однако война внесла свои коррективы в установленный порядок. В 1941/1942 годах призывали восемнадцатилетних. В 1943/1944 годах в армию мобилизовали семнадцатилетних, а в 1945 году начали забирать шестнадцатилетних. В 1944 году в армию на добровольной основе могли вступать уже шестнадцатилетние подростки 1928 года рождения.

Аксман назвал 1943 год годом привлечения молодежи к участию в военных действиях. Однако уже в 1944 году Гитлерюгенд превратился в движение добровольцев по вступлению в вермахт. Почти 120 военно-воспитательных лагерей готовили непрерывно пополнение для вермахта. Руководство войск СС также было заинтересовано в таких лагерях. Вскоре после договоренности между Аксманом и Гиммлером войска СС организовали для своих нужд 40 подобных лагерей, в которые набирали свои кадры из Гитлерюгенда. Тем не менее шеф кадрового управления СС Готтлоб Бергер сетовал на то, что «руководство Гитлерюгенда не может обеспечить нас юношами, которые безупречны в расовом отношении.»

Командование СС проводило регулярные рекламные компании, приглашая юношей вступать в войска СС. Однако не всегда так называемые «добровольцы» войск СС оказывались в войске Гиммлера по собственному желанию. СС прибегала к различным уловкам, чтобы рекрутировать в свои ряды тех юношей, которые по её критериям годились для службы в этих элитных войсках. Ульрих Крюгер, прошедший санитарную подготовку в Гитлерюгенде, вспоминает о том, как во время работы медицинской комиссии проходила проверка юношей на наличие туберкулеза: «После рентгена они подходили к столу и получали формуляр. На нем было написано, что такой-то прошел такие-то обследования. Далее стояли место, дата, подпись, а ниже маленькими буквами шла надпись:»Данным удостоверяю, что вступаю добровольно в войска СС». Тогда я подумал: Картина получается некрасивая. Людям дают подписывать бумагу, даже не объясняя её сути.» Лотар Шмитц рассказывает о рекламной акции войск СС, проводившейся в бюро имперской службы занятости. И здесь не обошлось без уловок. «Здесь можно было получить всё, что мы хотели. Нам налили пива и угостили сосисками. И здесь же нам предложили заполнить бумаги для вступления в войска СС. Это было вполне нормально. Каждому, кто не хотел вступать в СС, клятвенно обещали службу в кавалерии или на флоте, или ещё где-нибудь. Они сразу же простым карандашом вычеркивали слово „войска СС“ и вписывали другое. Я уверен, что не проходило и десяти минут, новая надпись стиралась и оставались только СС.»

Войска СС считались элитным родом войск. Однако по мере резкого увеличения их численности к концу войны элитарный характер был сведен на нет. У подразделений СС была сомнительная слава частей, которые не только проявляли фанатизм во время боевых действий, но и сражались с противником, не принимая во внимание свои потери и реальную оценку ситуации. Поэтому находилось немало молодых людей, которые стремились избежать службы в войсках СС, предпочитая вступить в вермахт. Было бы ошибкой считать, что СС заставляла насильно немецких юношей проходить службу в её боевых частях. Имидж принадлежности к элите рейха заставлял сильнее биться многие наивные сердца молодых людей.