Путешествие в поисках себя - Станислав Гроф

Духовный опыт, пережитый в глубоком самоисследовании, как правило, не делает человека ближе к официальной церкви и не побуждает его чаще ходить на формализованные «службы», идет ли речь о христианских, иудаистских или мусульманских течениях. Чаще это приводит к ясному пониманию проблем и ограничений официальной церкви, к обнаружению того, где и почему религия отклонилась от истинной духовности и потеряла контакт с ней. Однако непосредственные духовные переживания полностью совместимы с мистическими ответвлениями великих мировых религий, таких, как различные направления христианского мистицизма, суфизм, каббала, хасидизм. В мире духовности важно не то, что отделяет одни формальные конфессии от других, а то, что отделяет их от их мистических ответвлений.

Официальные религии, как правило, распространяют представления о Боге как о внешней по отношению к людям силе, соприкосновение с которой должно опосредоваться церковью и священниками. Желательным местом для такого соприкосновения является храм. В отличие от этого, духовность, обнаруживаемая в процессе сосредоточенного самоисследования, видит Бога и Божественное внутри человека. Здесь используются различные техники, опосредующие прямой эмпирический доступ к трансперсональным реальностям, в которых человек обнаруживает собственную Божественность. Для духовной практики такого рода тело и природа выполняют функции хрэма.

Храмы могут играть важную роль в обеспечении доступа к истинной духовности только если их архитектура и внутреннее убранство столь хороши и совершенны, что само это приводит посетителей ближе к трансцендентальному царству, или если элементы службы — органная музыка, хоровое пение, сверкание литургических предметов — опосредуют прямой трансперсональный опыт. В качестве немногих примеров можно упомянуть здесь великие готические церкви Европы.

Наиболее важные аспекты отношения между религией и духовным опытом могут быть проиллюстрированы следующим отчетом о сеансе человека — писателя по профессии, — принявщего во время групповой работы амфетаминовые змпатогены МДМА и 2С-Б (Adamson, 1986); часть его переживаний уже описывалась ранее.

Я как будто парил, отделенный несколькими слоями затума нивающей реальности, над огромным ревущим источником све та. По мере того как слои непонимания, ложных представлений, иллюзий, общепринятости рассеивались, как разрежающийся ту ман, звук становился все громче и громче. Это было как шипе ние световой дуги в миллионы вольт, это был рев тысяч солнц, это был звук вселенского огня. Когда картина прояснилась, это оказался огромный круглый шар, вокруг которого я вращался. Он сверкал — не белый, но сияющий первичным светом — с интен сивностью, которую хотелось назвать абсолютной.

Я знал — не на словах, а внутренним знанием, — что это ревущее извержение было самой жизнью. Своим звуком и пульса цией оно пронизывало все живое, оно было источником кристал лического движения жизни. Оно предшествовало первоначально му звездному ядру, которое своим взрывом создало все, что существует в нашей огромной распространяющейся — или пульсирующей, в зависимости от вашей космологии, — Вселенной.

Оно протекало через меня. Я был связан с ним невероятной виб рирующей нитью, не только света, но и энергии. Это был дорелигиозный опыт. Религия казалась отдаленным поверхностным следствием пребывания в присутствии этого источника света. Духовность представлялась слабым отображением неистовства и мощи жизни. Это не просто вызывало благоговение, это было само благоговение. Это было не богоподобным, но Божественным. Это не было хорошим, это было таким, каким оно было; это был чистый Абсолют — не правильный, любящий или милосердный, но то, чем оно было, и так, как оно было живая жизнь.

Конечно, каждый любит всякое живое создание; каждый чувствует, что с творением все в порядке. Нет ссмнений, мы все едины. Но мы всего лишь часть огня жизни. Если бы этот источник энергии, который протекает через нас, не существовал, не существовали бы и мы. Любовь, духовность и мир вытекают из этого опыта с той же определенностью, с какой вдох следует за выдохом. Никаких особых свершений — это просто наша природа, Существует множество доказательств того, что трансцендентальный импульс — наиболее жизненная и мощная сила в человеке. Может быть, именно систематическое отрицание и подавление духовности, столь характерное для современного западного общества, вызывает отчуждение, экзистенциальную тревогу, индивидуальную и социальную психопатологию, преступность, насилие и саморазрушителъные тенденции в современном человечестве. Усиливающийся интерес к различным формам самоисследования, ведущим к духовному опыту, имеет в этом контексте очень важное значение. Важность духовных поисков может быть рассмотрена с точки зрения предлагавшейся ранее модели, аналогичной дополнительности частиц и волн в физике, модели двух модусов сознания — хилотропного, ориентированного на материю, и в полном соответствии со своими возможностями, важно признавать оба аспекта своего бытия, культивировать их и уметь с ними обращаться. На практике это означает внимание к своей внутренней жизни и дополнение повседневной деятельности фокусированным самоисследованием бессознательного и сверхсознательного. Это может быть достигнуто посредством медитации, техник гуманистической и трансперсональной психотерапии, участий в шаманских ритуалах, занятий трансом, с помощъю сенсорной изоляции, психоделической работы под наблюдением специалиста и рядом других средств.

На этом пути жизнь становится активным диалогом между хилотропной и холотропной модальностями. Это можно рассматривать как переформулировку идеи Карла Густава Юнга, что наиболее настоятельная потребность людей — это потребность обнаружить свою внутреннюю реальность посредством культивирования символической жизни и потребность жить в активном, динамическом соприкосновении с коллективным бессознательным и самостью. Это дает возможность опираться на многовековые источники мудрости, кроющиеся в коллективной душе.

Человек, существование которого ограничено хилотропной модальностью, даже если он свободен от проявленных клинических симптомов, то есть здоров с точки зрения традиционной психиатрии, отрезан от этих внутренних источников и не способен на них опираться. Это ведет к хронической фрустрации высших трансцендентальных потребностей и чувству несовершенства. Холотропные переживания, получаемые в процессе глубинного самоисследования, обладают внутренним терапевтическим потенциалом. Даже те, которые кажутся трудными и болезненными по своей природе, будучи завершенными и интегрированными, устраняют источники беспокоящих эмоций и напряжений, которые иначе вмешивались бы в повседневную жизнь. Экстатические и обьединяющие холотропные переживания устраняют чувство отчужденности, создают ощущение принадлежности, наполняют человека силой, стремлением и оптимизмом, увеличивают самоуважение. Они очищают чувства и делают их способными воспринимать необыкновенное богатство, красоту и таинственность существования. Переживание фундаментального единства со всем творением увеличивает терпимость к другим, уменьшает уровень агрессивности, совершенствует способности синергии и кооперации.

Обнаружение скрытых аспектов реальности и связанного с ними вызова добавляет новые измерения к существованию. Это делает жизнь богаче и интереснее и освобождает некоторые энергии, которые ранее были связаны в различных амбициозных предприятиях, направляя их на занятия самоисследованием. Повторяющиеся переживания трансперсонального мира могут оказать глубокое воздействие на человека. Они преодолевают узость и ограниченность, характерную для среднего западного человека, и дают возможность увидеть проблемы повседневности в космической перспективе.

Некоторые из переживаний, возникающих во время внутренних поисков, столь интенсивны, что могут изменить представления человека о том, что он способен выдержать, с чем может справиться, что может интегрировать в себе. Помимо того терапевтического воздействия, которое происходит в самом процессе, это изменение перспективы, контекста и критериев оценки жизненных переживаний может стать важным качеством жизни и трансформировать значение повседневного существования.

Таким образом, возрастание интереса к духовности и внутренним поискам — безусловно один из немногих обнадеживающих факторов в нашем пробле'матичном мире. Если эта тенденция будет развиваться, внутренняя трансформация человечества может стать значительной силой, способной остановить современные самоубийственные тенденции к глобальной катастрофе, к которой мир движется с пугающей скоростью. Ускоряющееся соприкосновение новой науки и мистических традиций "вечной философии" создает великолепные перспективы будущего всеобъемлющего мировоззрения, которое заполнит пропасть между научными исследованиями и духовным поиском. Эта новая парадигма сможет стать важным катализатором эволюции сознания, которому предстоит играть роль критического фактора в сохранении жизни на нашей планете,