Темные Фейри - Каролайн Пекхам

— Хорошо, — мрачно ответил он, подойдя ко мне ближе и заглянув в глаза. — Будем надеяться, что ты не забудешь и впредь так же сильно ненавидеть меня.

Он повернулся и пошел прочь от меня сквозь толпу, оставив меня в центре толпы зрителей, которым нечем было заняться, кроме как глазеть на меня. Я смотрела в ту сторону, куда ушел Габриэль, сжимая кулаки, а апельсиновая газировка стекала по моему лицу и попадала на губы.

Аромат сиропной вкуснятины вызвал в моей груди ощущение дежавю и я не могла не вспомнить о доме. О том, как мама добавляла блестки на стринги, выкрикивая вопросы викторины через барную стойку, а Гарет лениво отвечал на все вопросы, пока я лежала на диване и смотрела мусорный телевизор с банкой апельсиновой газировки в руке.

Слезы навернулись мне на глаза из-за всего, что я потеряла и я быстро собрала свои вещи, коротко попрощалась с Лейни и Дэниелом, а затем бросилась прочь от студентов, собравшихся на холме. Я была почти зла на воспоминания за то, что они всплыли сейчас, но не могла найти в себе силы отвлечься от них.

Несмотря на то, что воспоминания вызывали болезненные для меня вещи, они были и счастливыми и я просто хотела провести немного времени наедине с ними, пока есть возможность.

Я опустила голову, свесив волосы вперед, чтобы скрыть лицо на случай, если слезы хлынут наружу. Я не могла позволить себе, чтобы меня увидели распадающейся на части в этом месте. Все бы решили, что это из-за Габриэля, а я не хотела, чтобы кто-то думал, что он причинил мне боль. Унизил? Да, с этим он справился на отлично. Но обидел? Для этого мне должно быть не наплевать на него, а я никогда бы не отдала и дюйма своего сердца такому засранцу, как он, так что об этом не могло быть и речи. Но я не могла позволить никому увидеть, как я плачу. Я должна была быть сильной, я должна была быть…

К черту эту боль.

Я не ожидала, что банка взорвавшейся чертовой апельсиновой газировки приведет к тому, что я выйду из себя.

Я бросилась в сторону общежития, нуждаясь в убежище своей кровати. Единственное маленькое пространство в этой академии, которое я могла назвать своим.

Распахнув дверь в башню общежития, я ворвалась внутрь как раз в тот момент, когда кто-то вышел.

Я врезалась в твердую грудь, уронив сумку и книги рассыпались повсюду. И чертовы слезы вырвались наружу, словно только и ждали этого повода.

Я не отрывала взгляда от своих ног, борясь со всхлипами, которые нарастали в моей груди, пока я отшатывалась от своей жертвы.

— Черт! Простите, я не хотела…

Сильная рука схватила меня за подбородок и заставила поднять голову. Я яростно моргала, пытаясь успокоить слезы, которые только быстрее лились в ответ.

Райдер нахмурился и я попятилась назад, вырывая подбородок из его хватки. Я упала на колени и начала запихивать книги обратно в сумку так быстро, как только могла.

— Почему ты плачешь? — спросил он, в его голосе слышалось опасное рычание. — Кто тебя обидел?

— Что? — я покачала головой, пытаясь пройти мимо него, но он переместил свое мускулистое тело прямо на мой путь.

— Скажи мне, кто тебя обидел, Элис, — шипел Райдер.

— Никто, — огрызнулась я. Я не собиралась говорить ни слова о Габриэле и я не плакала из-за него в любом случае. — У нормальных людей есть нормальные эмоции. Иногда мне просто грустно, потому что…

Я снова покачала головой, пытаясь оттолкнуть его, но он поймал мое запястье в свою хватку, не давая мне уйти.

— Неправильно, — сказал Райдер. — Ты не грустишь, ты чувствуешь боль. Я чувствую ее на тебе.

Я резко вдохнула, когда он вскользь упомянул о том, что весь мой гребаный мир сгорел вокруг меня. Дыра, пробитая в моей груди, когда у меня украли брата, была сырой и кровоточила. И я не хотела, чтобы он в нее лез.

Я снова попыталась увернуться от него, но Райдер потащил меня обратно в здание, ведя за собой по длинному коридору, пока я пыталась освободиться.

— Отпусти меня, — запротестовала я. — Я просто хочу побыть одна.

Он не останавливался, пока мы не вошли в комнату в конце коридора и он не впихнул меня внутрь.

Я моргнула в темноте, звук поворачивающегося в замке ключа был единственным звуком в мире.

— Что ты делаешь? — я задыхалась, отступая назад, пока не уперлась спиной в холодную каменную стену.

— Успокойся, — пробормотал Райдер. — Ты хотела сбежать и теперь тебе это удалось.

Зажегся свет и я удивленно огляделась. Я находилась в комнате, похожей на мою, но все здесь казалось холодным и темным. Рваный школьный пиджак был повешен над окном, чтобы заслонить солнечный свет, который пытался проникнуть через края закрытых ставней. На верхней койке в левой части комнаты стояли банки с различными жидкостями. Нижняя койка была идеально застелена, но на простынях лежала пыль, как будто на них никогда не спали.

Книги были сложены вокруг кучи подушек на правой нижней койке и выглядели как чья-то личная пещера для чтения, а на верхней койке были откинуты покрывала, как будто кто-то только что вылез из нее.

— Где я? — спросила я, хотя по тому, как комфортно Райдер выглядел здесь, я могла и сама догадаться.

— В моей комнате, новенькая. Прямо как в твоих фантазиях.

— Я не фантазирую о тебе, — ответила я. Лгунья. — Почему мне кажется, что у тебя нет соседей по комнате?

— Потому что у меня их нет. Мне нравится мое собственное пространство и я предложил им всем придумать альтернативные варианты. Они согласились, что так будет лучше.

— Конечно, да, — пробормотала я.

Я запустила пальцы в материал юбки, борясь со слезами, медленно заставляя свою боль отступить, чтобы не терпеть ее перед ним. Зачем он привел меня сюда? Все, чего я хотела, это побыть одной. Выпустить хоть дюйм этой агонии на свободу в уединении моей комнаты, прежде чем мне придется снова пытаться сдерживать ее.

— На днях ты украла дозу моей боли, — медленно сказал Райдер, делая шаг ко мне.

— Это ты предложил ее мне, — возразила я, подняв подбородок, чтобы встретиться с его взглядом. Я никогда не просила показать мне что-либо из того, что он показал мне. Черт, я вообще никогда не просила ни об одном из его гипнотических видений.

Боль в груди все еще резко пульсировала, мешая дышать и сосредоточиться на чем-либо. Лицо Гарета проплывало за моими