Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд

Она застонала от боли.

– Не бойся, – сказала Иом. – За три дня ты вошла в память трех опустошителей. Для такой маленькой девочки, которая сама еще толком не жила, это, конечно, много.

Но Аверан покачала головой. Ее мучало другое. Пот лил с нее все сильней. Сердце колотилось, дышала она с трудом. Никогда еще у нее не было таких спазмов в желудке. И никогда еще она так не потела.

Она даже заподозрила, что этот опустошитель был чем-то отравлен.

– Все, кого я знала, умерли, – сказала Аверан. Добавить, что сама боится умереть, она не решилась. Только взмолилась: – Помогите мне!

Иом, к ее удивлению, наклонилась и обняла ее.

– Помогу, – тихо произнесла она. – Когда бы тебе ни понадобилось, о чем бы ты ни попросила, я тебе помогу.

Это успокоило девочку. Она поняла вдруг, что ей давно хотелось просто ласкового прикосновения.

Вновь нахлынули воспоминания. Аверан вскрикнула.

– Биннесман, – позвала Иом. – Вы можете уделить нам минутку?

Чародей подошел к Аверан. Велел ей открыть рот, заглянул в глаза.

– Как будто все в порядке, – сказал он озадаченно.

– Она в жару, вся потная и дрожит от страха, – возразила Иом.

Биннесман ответил:

– Потрогайте ее лоб. Жара нет.

В глазах Иом без труда можно было прочесть, что Биннесман, по ее мнению, спятил. Она тронула лоб Аверан, испуганно покачала головой.

Биннесман озабоченно вгляделся в лицо девочки. Затем достал из кармана какие-то травы и дал ей их выпить. Иом же сказал:

– Дайте мне знать, если станет хуже.

Аверан лежала под деревом в оцепенении, страдая от самых странных ощущений. Руки и ноги ее сводила судорогой боль; в легких жгло; ее мучала невыносимая жажда. Стараясь не обращать внимания на эти муки, она смотрела на зеленую женщину.

Учитель вильде был очень удивлен тем, как быстро она схватывает. Барону Кирке было до нее далеко. Капитан, показав вильде основные приемы, уже перешел к более сложным движениям – прыжкам и выпадам всем телом, атаке с разворота и отражению ударов.

– Я двадцать лет учился владеть посохом в Палате Рук, – сказал он Биннесману, – но такой девицы отродясь не встречал. Когда она вам надоест, можно, я на ней женюсь?

Биннесман засмеялся.

Аверан ощутила ревность. Биннесман хотел одного – сделать из своей вильде воина, а девочка хотела подружиться с ней. И ей не нравилось, что чародей превращает зеленую женщину в оружие. Ей это не нравилось так же сильно, как и то, что заставлял делать ее саму Габорн.

ГЛАВА 31

ВСАДНИКИ И УРАГАН

В любом состязании преимущество бывает на стороне того, кто к нему готов.

Габорн все острее ощущал угрозу, нависшую над Иом. Нападение на нее должно было последовать очень скоро.

Весь день он чувствовал, как оно приближается.

Он проверил охрану. Вокруг лагеря разместил восемьдесят воинов, наказав не привлекать к себе внимания. Так они и делали – точили оружие, рассевшись на бревнах, притворялись, что дремлют. Сэр Боринсон и Миррима устроили целое представление, изображая сборы в дорогу, будто бы торопясь отбыть в Инкарру, но то и дело зоркие голубые глаза Боринсона обшаривали росшие вдоль берегов ручья деревья, и насторожен он был за пятерых.

Однако никакие меры ощущения угрозы не умаляли.

Габорн подошел к Скалбейну. Он просил маршала держаться рядом с Иом, и тот держался. Но между делом взял посох и устроил показательный бой с бароном Киркой. Барону приходилось нелегко. С лица его лился пот, туника была мокра насквозь. Во время боя он разорвал рукав. Но голубые глаза его азартно блестели, и наслаждался он происходящим от всей души.

Скалбейн с ним дружески беседовал.

– Отправляйся со мной в Интернук, – говорил он, пока барон тщетно пытался достать его своим посохом. – Там народ куда как проще. И такой, как ты, вполне может забыть прошлое и неплохо устроиться.

– Будьте начеку, – шепнул Габорн Скалбейну.

– Слежу, слежу, – отвечал тот тихо.

Габорн еще раз обошел весь лагерь, медленно приблизился к сидевшим рядышком Иом и Аверан. Иом обнимала девочку. Взгляд Аверан был обращен внутрь. Глаза тусклые, вид как у смертельно больной. С девочки градом лил пот.

Габорн присел рядом с ними на корточки.

– Ну как? – спросил он у девочки мягко. – Какие новости?

– Это был не Пролагатель Путей, – сказала Аверан. – А какой-то простой…. – она поискала подходящее слово, – …пастух червей.

Габорн переспросил с любопытством:

– Пастух червей?

– Что-то вроде пастуха или крестьянина, только разводил червей и других животных, – сказала она. – Я вам говорила, что вы сражаетесь с крестьянами.

Но кем бы она их ни считала и как бы ни верила в то, что говорила, Габорн твердо знал, что опустошители что-то замышляют.

«А вдруг на самом деле опасность представляет этот ребенок?» – подумал он.

В это ему верить не хотелось. Ведь Аверан была, в конце концов, ученицей Охранителя Земли, призванной беречь жизнь. Однако на мгновение он заподозрил, что девочка может быть… не в своем уме. И проверить это подозрение он был обязан.

– Иом, – сказал Габорн, – иди-ка сюда на минутку.

Он нарочно отошел от Аверан ярдов на сто и остановился спиной к ней. Поставил ногу на покрытый лишайником камень, заметив мельком вокруг него маленькие мышиные норки. Где-то неподалеку пел сверчок.

Затем он коротко глянул, что делают опустошители.

Чудовища уже все вскарабкались на скалу и принялись за работу. Липучки пережевывали деревья, росшие в центре скалы, а носители клинков рушили стены древних башен, сбрасывая битый камень с утесов. Габорн смотрел на южную сторону скалы и потому вздрогнул от неожиданности, услышав страшный грохот на севере. Там обрушилась великая статуя Мангана и разбилась.

Опасность все возрастала. Уже погибли люди, смерть которых он предчувствовал утром. Сейчас настала очередь Иом. Завтра с опасностью столкнутся десятки тысяч людей в Каррисе. А потом… весь мир. Когда враг нанесет следующий удар? Через три дня? Через четыре?

Габорн чувствовал отчаяние. Опасность была повсюду. Биннесман предупреждал несколько дней назад, что Радж Ахтен – не последний его враг. Радж Ахтен, инкарранцы, Ловикер, Андерс – только маски, под которым таится куда более страшная опасность. К тому же тайная.

Ему казалось порой, что все враги его действуют в полном согласии, хотя, может быть, сами не знают об этом.

Габорн окинул взглядом равнину в поисках признаков приближающегося нападения.