Попасться на крючок (ЛП) - Бейли Тесса

Короткая пауза. — Нет. Она не осталась с тобой?

— Нет. — Осознание того, что он мог провести ночь с Ханной и не сделал этого, было горькой пилюлей, которую пришлось проглотить. Это был мир, который не имел смысла, и он никогда не хотел жить в нем снова. Куда она могла пойти? В Вестпорте было несколько гостиниц, но не стала бы она там регистрироваться, верно? Может быть, она отправилась в дом, где остановилась команда. Все они сели в автобус час назад. Она поехала с ними. Она ушла. — Нет, она не со мной, — прохрипел он, страдание захлестнуло его. — Послушай. Всё сложно. Предсказуемо, я всё испортил. Мне нужен шанс всё исправить.

— Эй. Что бы ты ни сделал, я уверен, что ты сможешь это исправить.

Никаких обвинений. Никаких понимающих вздохов или разочарования. Только вера.

У Фокса болело чуть выше ключицы. Может быть, подобно океану, он может эволюционировать.

Может быть, по прошествии времени команда поймёт, что ошибались на его счёт. В конце концов, они просто следовали его примеру, относились к нему так, как он их просил. Как к дешёвой версии себя, которую он представил. Один раз потребовать уважения от Брендана было достаточно, чтобы изменить мнение его лучшего друга. Что, если это было всё, что нужно, чтобы сделать то же самое со всеми остальными?

А если это не сработает? Чёрт с ними. Его отношения с Ханной принадлежали только ему и ей. Никому больше.

В любом случае, он собирался сделать всё, что в его силах, чтобы сохранить Ханну.

Это было само собой разумеющимся.

При мысли о будущем без неё у него задрожали руки на руле.

Впервые с тех пор, как он уехал в колледж, ему не терпелось узнать, насколько далеко простирается его потенциал. Он снова был готов рискнуть. Может быть, потому, что после откровенного разговора с Шарлин он понял, что его неправильно направляли. А может быть, потому, что он больше не боялся осуждения. Он ехал вслепую, уверенный, что Ханна вернулась в Лос-Анджелес. Это была боль. Это была ненависть к себе. Потерять любовь всей своей жизни — своё будущее — из-за того, что он позволил прошлому победить. Он мог выдержать и преодолеть всё, кроме этого.

Зажав телефон между щекой и плечом, он сорвал кожаный браслет и выбросил его в окно машины. — Я хочу лодку, Брендан.

Даже не видя лица своего лучшего друга, он мог представить себе поднятую бровь, задумчивое поглаживание челюсти. — Ты уверен?

— Уверен. И я ставлю новое кресло. В старом у тебя выемки для задницы. — Он подождал, пока его друг перестанет хихикать. — Пайпер там? Она говорила с Ханной?

— Она ушла на пробежку. Я могу позвонить ей…

Телефон Фокса разрядился.

Он с шипением выдохнул и бросил аппарат на приборную панель, сердце заколотилось в ушах, пока он вкручивался и выкручивался из пробок. Она не могла исчезнуть. Конечно, они не договорились о сроках, когда он должен приехать и найти её. Возможно, она думала, что вернётся в Лос-Анджелес, а ему понадобится несколько недель или даже месяцев, чтобы понять, что он умрёт без неё? Может быть, он должен был предположить, что она уедет сегодня утром? А он и не предполагал. Он думал об этом несколько недель, и когда момент наконец настал, его сердце заблокировало болезненную возможность.

Слишком поздно. Он опоздал.

Боже, она могла передумать. Может быть, она вообще не давала ему времени вытащить голову из упрямой задницы. Это объясняло, почему она не отвечала на звонки. Она считала Фокса более проблемным, чем он того стоил. Если это так, то не имело значения, прилетит ли он в Лос-Анджелес. Или поехал на машине, сломя голову, и догнал автобус. Если она покончила с ним…

Нет.

Нет, пожалуйста. Он не мог так думать.

С ледяной кожей и одновременно вспотевшим лицом Фокс через полтора часа въехал в Вестпорт, оглядывая улицы в поисках членов съёмочной группы или актёров. Узнал бы он хоть кого-нибудь из них? В тот момент он был бы благодарен, если бы увидел гребаного режиссёра и его водолазку яппи. Но никто из людей, махавших ему, не был местным жителем. Ни один из них. Ни один автобус не простаивал в порту.

Ушла.

— Нет, Ханна, — сказал он хрипло. — Нет.

Он беспорядочно припарковался у своей квартиры, приготовился зайти внутрь и собрать сумку. Он выехал бы на шоссе и догнал автобус. Подождал, пока он остановится, и умолять её выслушать. Если бы он не смог найти автобус, он бы сел на самолёт. В итоге, он не собирался возвращаться сюда, пока у них не будет однозначного обязательства. С планом.

План.

Он мог бы рассмеяться, если бы не был на грани того, чтобы расколоться прямо посередине. Внезапно он мог придумать миллион планов. Потому что он был способен на всё. Они были. Вместе.

До тех пор, пока она не отказалась от него…

Фокс вошёл в свою квартиру и остановился на месте.

Ханна сидела, скрестив ноги, на полу перед его проигрывателем, заткнув уши огромными наушниками, и напевала в такт музыке.

Если бы она услышала его или обернулась в тот момент, то увидела бы, как он, дрожа, прислонился спиной к двери. Увидела бы, как он вытирает подолом футболки обжигающую влагу с глаз. Увидела бы молитвы, которые он бормотал, глядя в потолок. Но, забывшись, она не повернулась. Не видела, как он пожирает взглядом наклон её шеи, линию плеч. Вдыхал дыхание её голоса, поющего вместе с «Soundgarden».

Как только он смог идти прямо, он направился к ней, взяв её телефон, лежавший на стойке, — голосовая почта ещё не прозвучала.

Он искал нужные слова.

Те, которые могли бы выразить, как сильно он её любит.

Но в конце концов, всё, что ему нужно было сделать, это прислушаться к своему сердцу и довериться себе.

Он остановился рядом с ней, она вздрогнула и подняла на него глаза.

Долгие мгновения они смотрели друг на друга, ища ответы.

Он дал ей один, сменив пластинку. Поставил «Let's Stay Together» Эла Грина. Наблюдая, как с каждым словом её выражение лица смягчается. Лирика, которая не могла быть более подходящей. Когда слезы начали наполнять её прекрасные глаза, Фокс поднял Ханну на ноги, и они медленно танцевали под музыку в её ушах и музыку в его сердце, сняв наушники только тогда, когда песня закончилась.

— Я люблю тебя, — произнёс Фокс, продолжая раскачивать её из стороны в сторону. Держась за неё, как за спасательный круг посреди Беринга. — О Боже, я так сильно люблю тебя, Ханна. — Он зарылся лицом в её волосы, изголодавшись по близости с ней, этой невероятной личностью, которая каким-то образом любила его. — Я думал, ты ушла, — сказал он, поднимая её с пола и направляясь в спальню. — Я думал, ты ушла.

— Нет. Я бы не смогла. Я бы не смогла. — Её руки сжались вокруг его шеи. — Я слишком сильно тебя люблю.

Когда он положил её на кровать, из его глаз потекли слезы, и Ханна потянулась и вытерла их, а также свои собственные. — Что случилось с тем, что ты дала мне время вытащить голову из задницы?

— Шесть часов показались мне более чем достаточными, — прошептала она, глядя на него.

Счастье нахлынуло на него, наседая со всех сторон. И он позволил ему. Позволил себе принять его и думать о том, как он может подарить ей счастье взамен. Всю оставшуюся жизнь. Каждый час, каждый день.

Фокс накрыл её своим телом, оба они стонали друг другу в рот, скользя и извиваясь мускулами по изгибам. — Мы можем найти место между этим городом и Сиэтлом. Таким образом, если ты найдёшь работу в городе, мы вдвое сократим время на дорогу для нас обоих. — Он расстегнул её джинсы и просунул руку внутрь, наблюдая, как её глаза ослепли, когда его пальцы забрались в трусики и нашли её. Там. Протискиваясь между швами её плоти и потирая с нарастающим давлением. — Тебе это подходит?

— Да, — задыхалась она, когда он медленно вводил средний палец внутрь, вводя и выводя его. — Мммм. Мне нравится эта идея. Мы можем узнать, кем мы станем вместе. Без всех вокруг всё время.

Фокс кивнул, не спеша стягивая с неё джинсы и трусики, в итоге она осталась голой, а он остался полностью одетым на ней, вдавливая её в постельное белье. — Кем бы мы ни стали вместе, Ханна, — сказал он, накрывая её рот своим, пальцы потянулись вниз, чтобы расстегнуть молнию. — Я — твой, а ты — моя. Так что всё всегда будет правильно. — Его горло сжалось, когда он вошёл в неё, её бедра подпрыгнули в идеальном положении. — Я не знал, что такое правильно, пока не появилась ты, — задыхался он. — Я держусь за то хорошее, что ты мне даёшь. Я держусь за тебя.