Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

– Так, шесть богов есть. Осталось седьмого вспомнить, – перевела дух Лу, поднимая голову от пергамента. Писали сидя прямо на полу, так как стола в комнате не было.

– А что тут думать, – просто сказал я, хотя внутри все бушевало от волнения и предвкушения, – у нас есть седьмой бог. Точнее, богиня.

Лу не понимая, куда я клоню, недовольно на меня посмотрела, уже готовая записывать.

– Это богиня Лу, защитница детей и несущая покой, – ребрендинг был так себе, но называть Лу богиней вдов и сирот как‑то не хотелось.

Илий аж замер, а вот Лу сильно смутилась.

– Но мы вписываем богов, которых тут почитают. Знают их руны…

«Что я вижу?! Да она покраснела! Так, соберись, Антон, важный момент!», – пронеслось в моей голове, когда я увидел, как засмущалась Лу моему предложению.

– Значит, будут знать и тебя, – просто и спокойно ответил я богине. – Мы же создаем игру, нам и решать.

Под мою диктовку Лу все же вписала себя на пергамент, а своими рунами выбрала «покой» и «надежду».

Решили, что на каждом поле должно быть заполнено не больше трети – как было в лото в моем мире. Только там было поле в три строки и девять столбцов, то есть 54 клетки и 90 чисел. У нас было поле на 42 клетки и рун тоже 42, а не 90, как в каноничном земном варианте. Так что приняли решение, что в каждом поле будет по 12 случайных рун, богов или их признаков, не важно. По четыре руны в каждой строке.

Илий нарезал из пергамента карточки высотой в полторы ширины ладони. Получилось как раз по две карточки с каждого листа. При итоговом пересчете у нас вышло почти полторы сотни заготовок под карточки – более чем достаточно.

Для начала сделали три десятка игровых полей, которые я опробую на своей бригаде – предложу мужикам сыграть в далекую южную игру.

Следующий день Лу чертила, рисовала, переносила на поля руны и старалась следить, чтобы узоры на игровых полях не слишком сильно повторялись. Также вносила три руны и в специальное поле в самом низу листа – как я его окрестил, поле «супер игры» за отдельный приз.

Теперь нужно было сделать бочонки для розыгрыша и фишки, чтобы закрывать поля на карточках. Я, само собой, планировал, чтобы они были многоразовыми. Чтобы пергамент не развалился раньше времени, с обратной стороны мы промазали его тонким слоев воска, который по моей задумке должен был работать, как клей. Слой был настолько тонким, что даже не осыпался, если лист согнуть. Тоже самое мы сделали и на лицевой стороне, чтобы никто не подумал вписать свои руны в карточку или как‑то марать чернилами игровое поле.

Я сунулся с заказами на бочонки и фишки к ближайшему плотнику, но старый хрыч заломил мне такую цену за работу, что я скорее сам на эти деньги куплю инструмент, материалы, освою столярное мастерство и выточу необходимое. И еще останется. Так что от деревянных бочонков с вырезанными рунами пришлось отказаться.

Когда я уже даже немного отчаялся и почти согласился заплатить жадному мастеру, на помощь пришла Лу.

– Так давай использовать гальку. Маленькую и плоскую – закрывать руны на карточках. На больших камушках начертим руны на розыгрыш, покроем воском, чтобы не стиралось, и готово.

Я был готов расцеловать мудрую богиню, но удержался. Осталось понять, где взять столько одинакового размера гальки, потому что пока я бродил в свой очередной выходной по берегу, мне подвернулось всего пять‑шесть подходящих по цвету и форме камушку.

И опять отличилась Лу, которая очень загорелась идеей лото. Не знаю, была ли причина в новизне игры, либо же богиню подстегивало то, что больше людей узнает ее имя, но она прямо закусила удила и тащила наш маленький проект вперед с впечатляющим упорством. Эта хитрая девушка нашла себе помощников в лице босоногой ребятни, с которой так много проводила время в последние недели. Мальчишкам и девчонкам были выданы несколько камушков из моего куцего улова, и дано задание найти таких же на берегу.

Глядя, как Лу общается с детьми, мне вспомнилась фраза из британского сериала о бессмертном путешественнике во времени: «одинокий и невообразимо древний, он не мог пройти мимо, когда плачут дети». Лу тоже была древней и, как я надеялся, скоро опять станет бессмертной. И она также любила детей.

Награда за помощь нам была достойной. Каждому, кто принесет хотя бы жменю гальки правильной формы, Лу обещала пару медяков и кусок пирога с капустой и яйцом из ближайшей лавки. По мне так можно было отделаться и пирогами: дети восприняли предложение красивой девушки, как новую игру, схватили выданные им камушки и шумной гурьбой убежали куда‑то в сторону моря. Было это утром седьмого дня, а уже к вечеру дети притащили нам целую гору гальки, которая, внезапно, заняла чуть ли не половину комнаты, и для хранения нам пришлось приспособить одну из простыней, связав из нее импровизированный мешок.

Лу честно выдала каждому оборванцу по паре медяков, а за пирогами сказала приходить завтра утром – когда лавка откроется, и напекут свежего. Дети покорно согласились, что горячие пироги вкуснее, и в предвкушении растворились в опускающемся на Пите вечернем полумраке.

Натащили маленькие помощники Лу много мусора, но было и достаточно подходящей гальки, которая обошлась нам всего в две трешки. При свете масляной лампы мы быстро рассортировали камушки, отложив самые лучшие в сторону, и улеглись спать.

Почти все было готово. Осталось нанести руны на «игровые» камни, покрыть их воском, и опробовать мою идею на фокус‑группе, в которую я записал мужиков из своей бригады. Мы как раз должны были на днях закончить с разгрузкой очередного парусника, так что нас ожидали посиделки в кабаке на полученные за работу деньги. Я очень надеялся, что в этом мире лото приживется.

Глава 3. Взлеты и падения

Первое тестирование заново изобретенного лото я ждал с каким‑то мальчишеским нетерпением. Как воспримут игру люди? Получится ли мне сделать розыгрыши достаточно популярными, чтобы больше не работать руками? А что, если не пойдет?

Эти вопросы распирали мой мозг и давили на нервную систему, так что перед финальным днем разгрузки, после которого мы с бригадой должны были пойти в кабак отдохнуть и поиграть в кости, я почти не спал.

День тянулся медленно, будто время превратилось в кисель. Я бесконечно перегружал ящики и мешки, подавал, принимал, таскал, переставлял и орал на портовых грузчиков, которые принимали товар в амбары и склады доков.

В порт прибывало все больше и больше военных грузов и по городу уже стали ходить разного рода разговоры. Люди поговаривали, что Париния готовится откусить пару пограничных районов, другие – что нас ждет война с гонгорцами, поэтому король укрепляет порт Миллер.

Много кораблей на самом деле следовали на запад, то же судно, на котором Тарт служил старпомом, было зафрахтовано именно для перевозки грузов военного ведомства в стратегический порт королевства. И таких подрядов было десятки, не говоря о собственном военном флоте Клерии, который курсировал туда‑сюда между столицей и другими городами побережья, развозя людей, припасы и оружие.

С Гонгорским Королеством и Паринией воевали относительно давно – еще при жизни прошлого короля, Сардена Фотена IV и тогда Клерия вышла, вроде как, победителем. Я особо не вникал. Но то что очередной военный конфликт назревает именно сейчас, меня совершенно не радовало. С другой стороны, у Лу появился много работы по ее божественному профилю, так что кому война злая мачеха, а кому мать родная.

Наконец‑то мы закончили работу, получили по пять серебра и еще медную половину сверху за аккуратность, после чего отправились в облюбованный нашим трудовым коллективом кабак.

Как я уже говорил, все питейные заведения этого мира, где мне доводилось бывать, были похожи друг на друга, как будто состояли в одной сети. Отличия были минимальны: где‑то пол менее заплеван, где‑то пиво свежее, где‑то вкуснее готовят. Но в общих чертах, все они казались мне безликими и одинаковыми после пестроты и самобытности баров и ресторанов Москвы.