Ставка слишком высока (СИ) - Хвойная Алина

Он появляется на пороге моей комнаты через пару минут. Без стука. Захлопывает за собой дверь, но вглубь комнаты не проходит. Внимательно осматривает меня с головы до ног. Я отвечаю ему таким же взглядом. Он постарел, седых волос стало больше, вокруг глаз появились новые морщины, глаза стали более темными.

— С такой стрижкой и таким цветом волосы ты стала копией своей матери, — произносит отец. — Привет, Алиссия. Ты изменилась, повзрослела, превратилась в настоящую цветущую женщину.

— Здравствуй, отец, — сухо кидаю я.

— Отец, — хмыкает он. — А раньше я был для тебя папой.

— Эти времена давно прошли.

— И то верно, — Мельников проходит в комнату и присаживается в кресло напротив кровати, — много дел ты успела наворотить за прошедшее время.

— Я успела наворотить? — его обвинительный тон, направленный в мою сторону, заставляет позабыть о всяческой осторожности, и теперь обвинениями бросаю в него я. — Это ты сотворил и продолжаешь творить чудовищные вещи! Сколько людей по твоей вине оказалось зависимыми от наркотиков! А скольких людей ты убил!

— Полно, Алиссия, — спокойно произносит отец. — Давай не будем сейчас говорить о морали. Пока ты росла, то ни разу не задавалась вопросом, на какие деньги мы с тобой живём.

— Не смей говорить, что я хоть как-то причастна к твоей незаконной деятельности!

— А ты что же не причастна? — тем же тоном продолжает он. — Наверняка, за два года ты могла добиться привлечения меня к ответственности, но что-то я так и не дождался следователей с ордером на обыск, постановлением на арест у своего дома.

— Да я боялась, — поникшим голосом говорю я. — Боялась, что стоит мне только сунуться в СМИ, любое отделение полиции, следственного комитета или иного государственного органа, так меня сразу найдешь ты и твои прихвостни.

— И правильно делала, — на лице отца появляется уверенный властный оскал. — Я так надеялся, что ты сунешься ещё куда-то, и я тут же тебя вычислю. Получилось иначе, но всё же ты здесь.

— Да, я здесь, — эхом повторяю его слова.

— И знаешь, что не даёт мне покоя? — он поднимается с кресла и в два шага приближается ко мне вплотную, не касается, но от одного его взгляда хочется свернуться клубочком и спрятаться.

— Что? — невзирая на страх спрашиваю я.

— Что ты так спокойно сдалась в руки Звягинцева, — он не отводит взгляда от моих глаз, пытаясь найти в них ответы на свои вопросы, — что ты добровольно села в самолёт, дала привезти себя сюда и даже отсюда не пыталась сбежать. Всё это идёт в контраст с твоим предыдущим поведением, что наводит меня на определенные мысли о западне.

— Да разве у меня был шанс сбежать?

— Ни единого, — качает отец головой, — и всё же…

Его прищуренный взгляд заглядывает в самую душу, а я молюсь, чтобы он не увидел там ни проблеска ещё теплящейся в моей душе надежды.

— Итак, — говорит отец, — мои люди обыскали твою квартиру в Москве и нашли там тайник с шестью флэш-накопителями. Естественно, все были изъяты. После чего они обыскали и твоё место работы — там ничего найдено не было. Но что-то не даёт мне покоя. Что я упустил? В чём подвох, Алиссия? Какой у тебя план?

— Нет у меня никакого плана, — отчаянно произношу я.

— Тогда объясни мне одну вещь: почему мы два года не могли тебя поймать, и вдруг фактически ты сама нам сдалась?

— Я не сдалась, — возражаю я. — Я не подумала, что на свадьбе столь мелкого человека может появиться Юра. Он застал меня врасплох и не оставил выбора.

— Да-да, он сказал мне. Пригрозил жизнью Скворцовых. Неужели, они тебе настолько дороги?

— Нет, — вру я, — они просто хорошие люди. Дороги мне также, как и любые другие законопослушные граждане.

— Нет, Алиссия, — укоризненно качает головой, — всё равно не сходится.

Я молчу.

— Что ж, тогда, — говорит отец, — придётся воспользоваться тем же методом, что был применён к тебе в первый раз. В полицейском участке. Надеюсь, ты хорошо его помнишь.

— Как ты можешь, папа? — пытаюсь воззвать к его благоразумию, которое, как мне показалось, раньше было ему присуще. — Я же твоя единственная дочь. Твоя кровь.

— Да, дорогая, всё верно, ты моя кровь. И поверь мне, я не оставил без внимания употребленное тобой обращение ко мне. Спасибо, мне приятно. Но ты полезла туда, куда лезть не должна была. Я тебя всё ещё люблю, но в данный момент моя империя под угрозой, и эту угрозу представляешь ты. Так что сейчас я позову твоего персонального охранника, который уже согласился преподать тебе парочку уроков.  .Ч.и.т.а.й. .н.а. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

— Нет, Юра обещал, что, если я пойду добровольно, меня не тронут!

— Правда? — наигранно удивляется отец и делает шаг к выходу. — Что ж, это его обещание, не моё. Если ты не хочешь всё говорить мне по доброй воли, то придётся обратиться к другому способу.

— Нет! — кричу я и хватаю его за рукав, заставляя вернуться на прежнее место. — Пап, пожалуйста, не надо, я тебя умоляю.

— Умоляешь? — теперь он выглядит искренне изумленным. — Это явно что-то новенькое.

— Я беременна, — вскрываю свою последнюю карту, которая одновременно является и моим козырем, и моей слабостью. — Поэтому я и пошла добровольно. Я устала бегать, я не смогу сама справиться с ребенком, которого хочу. Я никому не сказала о том, чем ты занимаешься, и никому не скажу. Обещаю. Только пожалуйста не трогай меня и моего будущего ребенка, твоего будущего внука или внучку.

Взгляд отца неожиданно теплеет, я уже и не ждала растопить эту безжалостную глыбу льда.

— Да, — удовлетворенно произносит он и улыбается, — теперь всё сходится. Я тебе верю, не трону ни тебя, ни ребенка, пока ты сама будешь держать язык за зубами.

— Спасибо, пап, спасибо тебе, — расслабляюсь я и обессиленно оседаю на кровать.

— Что ж, тогда отдыхай, а через пару дней мы поедем в больницу и проверим твою беременность, — заключает он и покидает мою комнату.

Я закрываю глаза и думаю о том, что я сделала то, что и хотела.

Я выиграла время.

Теперь ход за Артёмом.

Артём (51)

Я ничего не понимаю. Алиса или теперь уже Алиссия — дочь мэра? Но зачем она тогда скрывала этот факт? Она говорила, что её отец умер два года назад, но он жив. Что из того, что девушка говорила, правда, а что ложь?

— Тём? — зовёт Андрей. — Ты здесь?

— Да, — глухо отвечаю я. — Здесь.

— А у тебя что стряслось?

— Я не знаю, — потерянно произношу я.

— Мне не нравится твой тон, — обеспокоенно говорит Щегольский.

— Она исчезла.

— Алиса?

— Да, сказала, что наша сделка закончена, и теперь нас больше ничего не связывает, а ей нужна птица более высокого полёта.

— Так, Тём, мне кажется, здесь что-то нечисто. Сам подумай, зачем дочери мэра жить по поддельным документам. Да и, судя по всему, живёт она по ним уже года два, потому что за это время в сети не появлялось ни одной её фотографии. СМИ сообщают, что Алиссия уехала учиться за границу.

— Ничего не понимаю, она говорила, что оба её родителя мертвы.

— Мама у неё и правда умерла. Девочке было четырнадцать лет. В сети пишут, что несчастный случай, но кто-то из журналистов в этом сомневается…

— Алиса тоже сомневалась. Я думаю, она считала, что это было убийство.

— Тём, предлагаю встретиться у тебя дома через час. Я сейчас пробью её семью по ещё одному каналу, и если что-то выясню, то это будет совсем не телефонный разговор, потому что канал засекреченный.

— Спасибо тебе, Андрей.

— Да не за что, Тёмыч, — отзывает друг. — Честно говоря, меня самого распирает любопытство.

Еду домой, а в моей голове целый ураган мыслей. Девушка, оказывается, не просто загадка, а настоящая головоломка или целый клубок тайн. Какие только предположения не возникают, но в какой-то момент, понимаю, что уже схожу с ума от собственных мыслей, заставляю себя успокоиться, пока не думать ни о чем и дождаться Андрея с его новостями.

Телефон начинает снова звонить, но вместо Щегольского на дисплее имя Дениса.